Как и всегда, дракон с присущим ему тактом дал понять, что она заблуждается.

— Моя принцесса, если уж ты ходишь в этом рубище, то хотя бы не сутулься. Смотреть же тошно.

— Не называй меня так! — вспылила хозяйка квартиры. Хотя в глубине души была абсолютно довольна. Оборотень не соизволил ответить.

Через два часа Ада угрюмо нависала над тетрадным листом и пыталась выдавить из себе хотя бы несколько слов по теме. Бесполезно. Она неуверенно огляделась по сторонам и убедилась, что не единственная находится в таком плачевном состоянии. Молодёжь в аудитории страдала, препод скучал. И только парочка отличников вдохновенно покрывала свои листы ковром писанины.

Дракон стоял у окна и наблюдал за внутренним двориком университета. Студенческая суматоха пришлась оборотню по душе, и с помощью он пока не спешил. Почувствовав на себе полный осуждения взгляд, мужчина нехотя оторвался от окна и подошёл к столу, за которым сутулилась Ада. Увидев, что без него внучке королевы не справиться, Эрид вздохнул и принялся диктовать.

Оказалось, у драконов феноменальная память. За пол часа, пока девушка умывалась, завтракала и бродила из угла в угол, ящур пролистал весь учебник и запомнил всё необходимое. Аде сразу стало стыдно: за себя и весь человеческий род.

Она писала машинально. Дракон бросил взгляд на быстро заполняющийся тетрадный лист и потребовал заменить пару формул. Ада послушно и бездумно черкала одно и царапала другое. Теоретическая часть была написана безупречно, да и остальное тоже — только перед самой последней задачей Эрид оказался бессилен. Как и перед искушением вернуть Аде её насмешку над его почерком.

— Ты пишешь ненамного лучше меня. Половину слов разобрать невозможно и, кстати, тут пропущена запятая.

Вот откуда ему знать про запятую? В Йэррии говорили на другом языке, который Ада могла понимать в силу своей магической родословной. Тот язык, на котором она привыкла общаться, Эрид освоил тоже, но вряд ли так уж хорошо разбирался в его сложной пунктуации.

Дракон зудел, присев на угол соседнего стола, и как будто невзначай подталкивал лежащий там карандаш к самому краю. Одногруппница Ады всё не могла взять в толк, что происходит, и каждый раз возвращала карандаш в исходную позицию.

— А вот эта барышня знает, как решается её последняя задача. Когда она закончит, у меня уже будет представление, что делать с твоей.

Ада чуть заметно помотала головой. Дракон увидел.

— Что? — спросил он тише. — Ты не хочешь?

Она повторила жест, опустив глаза. Оборотень понял. Аде вдруг стало стыдно за всю их проделку, она почувствовала себя паразитом. Одно дело обманывать преподавателей своими силами — это превращается в увлекательный квест и даёт иллюзию собственной значимости: ты смог, ты выкрутился. А когда кто-то невидимый ради собственной прихоти решил помочь глупой студентке сдать никому не нужный экзамен… Это было так странно и оставляло неприятный осадок в душе. Хотя ещё утром оба радовались тому, как ловко они всё придумали.

Эрид увидел, что Ада помрачнела и смотрит исподлобья в одну точку. Он терпеть не мог, когда она так делала.

— Раз я уже не нужен, то разреши откланяться, принцесса. Не буду тебя поздравлять — это пошло. И советовать меньше пить тоже не стану: ты не послушаешь, а сегодня хотя бы есть повод.

С этими словами он столкнул-таки чужой карандаш на пол и в два счёта оказался снова у окна. Призракам всё равно, как выходить из комнаты, тут они действуют спонтанно, подчиняясь настроению, а не физике. Сейчас настроение подсказало Эриду, что лучший способ — это легко вскочить на подоконник, со смутным интересом оглядеть аудиторию в последний раз, и вывалиться спиной вперёд из окна.

Которое, правда, было закрыто.

Это был фурор. Ада получила свою четвёрку и теперь стояла в коридоре, не зная, радоваться ей или на всё забить. В университете во время сессии царил больший грохот, чем обычно, и девушке приятно было вклиниваться в этот бурный поток. В переходах играла музыка, студенты пожирали пространство: стояли, сидели прямо на полу, громко смеялись. Ничего нового, но всё равно каждый раз, когда Ада это видела, у неё возникало ощущение свежести и повышался аппетит.

Одним словом, юность. Только в этот раз появилась ещё и тревога — что, если всё это в последний раз?

Пока третьекурсница бестолково плутала взглядом по стенам, к ней подскочила девочка из группы. Та самая отличница, на столе которой сидел Эрид.

— Ты такая молодец! Поздравляю!

— Спасибо, ага, тебя тоже.

— Пошли в кино? Развеемся.

Ада собиралась в ирландский паб с привычной компанией. Приятно отметить избавление от головной боли под названием «учёба». Но внезапно вспомнилась кривая усмешка, с которой Эрид предсказал, что девушка непременно сегодня напьётся. Дракону с самого начала не понравились её друзья, то, как девушка ведёт себя с ними и как позволяет обращаться с собой. Раньше Аду вполне устраивал её образ жизни, она бы с радостью сегодня провела вечер подобным образом. Но почему бы просто не пойти в кино? Хорошая девочка, — такая скучная, правильная, и по-своему хитрая — всё ещё ждала ответа. С ней будет не хуже, чем с другими, а для организма полезнее. Да и в кино Ада не была уже очень давно.

— А пошли!

Сегодня ей не хотелось быть предсказуемой.

***

Этот человек запутался в стольких условностях. Девушка, которая сначала радовалась как ребёнок их выдумке, а после, в разгар экзамена, отказалась от помощи. Стыд за себя и свой обман чуть ли не огромными буквами пропечатался у неё на лице. С чего бы это? Ада и сама прекрасно всю жизнь дурачила учителей.

Возможно, его опека вышла за пределы допустимого. Правильнее было уводить из этой параллели Агату и её непутёвую дочь при первой возможности. Но вместо этого Эрид пошёл на поводу у своей прихоти и взялся исполнить глупый, чужой каприз. Когда ещё Старший дракон сможет заниматься такой ерундой? В родном мире будет не до того, ну а параллельный со дня на день придётся покинуть.

Опасный и проклятый монстр, как видно, размяк. Глаза оленёнка сбили его с толку. Мужчина Аде сочувствовал, но не собирался принимать участие в её жизни. Это было лишним, но получалось как-то само-собой. И Ада это тоже замечала. Бог знает, что бедная девочка вбила себе в голову, даже такие как она могут если не влюбиться, то увлечься. Стыдливо, пытаясь это скрыть, а в глубине души надеяться — не на взаимность, нет. Настолько наглыми такие не бывают. Но поверить в особое расположение, привыкнуть и начать безоговорочно доверять — это они за милую душу. Это их и губит: такие люди очень ранимы. Оттолкнуть робкое доверие Ады более жестоко, чем оттолкнуть смелые, открытые нараспашку чувства.

Жажда доброты и внимания. Покорность с шипами. Они ранили так приятно, что хотелось ещё — шутки ради, ради избавления от скуки. Ада лишь разменная монета, и ничего из себя не представляет. Даже доброе сердце, которое девушка прячет от всех, не так уж милосердно. Обычный человек с тяжким детством и раскуроченной психикой.

Какая-то часть дракона презирала её. Как всех людей, и, тем более, как одну из Астор. Они не должны были встретиться, ведь этому человеку не следовало даже рождаться. Задача Эрида — привести её за руку к трону Сиены и оставить там на растерзание. Железная королева и её советники сами разберутся, как распоряжаться своей новой собственностью. Дракон так и поступит, но на душе у него было тяжело: огрызаясь, Ада покорно соглашается на всё. Она полностью вверяла ему себя и думала, что это правильно. И поэтому то, что оборотень собирался сделать, слишком уж похоже на предательство.

Лучше б он любил её. До боли. Понимая, что они обречены, что это невозможно, против правил и попросту безумно. Так хотя бы получилась стоящая трагедия. А то, что есть на самом деле — так глупо и просто. Пыльца, которую можно сдуть с пальцев и забыть.