Войска королевы несли ужасные потери в небе и на суше. Помимо основных сил привлекли дополнительные: всех, у кого был собственный, хоть сколько-нибудь боеспособный воздушный транспорт, призвали воспрянуть духом и встать на защиту родины.

Капитан приходился своему помощнику соседом. Жажда послужить отечеству побудила его заменить мотор на старом катеропаре, приладить на борт парочку сомнительных пушек и позволить чужому мальчишке увязаться вместе с ним. «Пилот — говаривал капитан, — заправский пилот, хоть и читает-то по слогам!» Оба почти не думали о награде в начале, а вот гибель повстречали, когда до конца было ещё так далеко.

Печка в центре каюты плевалась искрами. Дым стоял коромыслом, разъедал слизистую оболочку, и слёзы не могли вывести эту черноту. Будь пузатые окуляры на месте, они бы защитили глаза — глаза, но не жизнь. Юноша снова всхлипнул и стянул фуражку.

Ноги ощутили, что с палубой что-то не так и разъехались в стороны. Весь корпус корабля накренился вперёд, под аккомпанемент отрывистого капитанского вопля. Мужчина всё-таки нарушил молчание и теперь полностью осознавал, что происходит. Жаль. Бедняга сражался до последнего, доблестно и бестолково. А когда понял, что их обрёк на смерть даже не огненный — электрический! — монстр, опустил руки и молча скорбел. Не о себе: о мальчишке, которого сгубил вовсе не дракон — а он, капитан. Когда позволил искать в небе подвигов в компании старого дурня.

Море под ними сменилось землёй, а катеропар всё снижался. Слишком быстро для того чтобы остаться живыми. Достаточно медленно, чтобы видеть и понимать, какой ад творится снаружи. Маленькое, кристально чистое стёклышко в замутнённом сознании всё подмечало с обострённым вниманием. В голове прокручивались последние минуты. А вовсе не вся жизнь.

Ах, эта голова, эта чокнутая, слетевшая с катушек бобина! Зациклилась на зелёном дыму и не хочет вспомнить даже о родных. Весь мир превратился в один тошнотворный комок.

Только бой.

Только боль.

Вопреки всеобщему, напряжённому ожиданию, дракон появился внезапно. Все только и говорили об этих монстрах и собирались встретить их со дня на день. И всё равно никто не оказался подготовлен, чтобы увидеть легендарное оружие Железной королевы в действии. Чудовищ было около дюжины, но Сиена выпустила лишь одного, да и то не сразу. Только когда не осталось даже клочка голубого неба, а машины противников оборвали жизни стольких людей. А ведь наверняка в запасе у дредноутов скельтров есть что-то ещё. Варвары славились своим железом, но прежде оно выглядело топорным и действовало слишком открыто. Теперь один крейсер за другим разрезал килем воздух. По своему совершенству вражеский флот опасно приблизился к Небесной армаде. Помимо примитивной силы, эти корабли таили разные подлости — достаточно изощрённые, чтобы встретить новую эпоху, не ударив в грязь лицом. Столетие заканчивалось, никто не знал, что будет дальше, и многие — включая экипаж «Аглаи» — никогда уже не узнают.

Название катеропару придумал его капитан, который в настоящий момент онемел от ужаса и остекленел взглядом. Может, оно и хорошо? И посреди этой жути лучше со стороны наблюдать свою смерть? Мальчик отвернулся от товарища и вцепился в раму иллюминатора.

Да уж, не противник их подбил. Скельтров только веселили такие посудины, для них они были воздушными клоунами, а не воинами. Аглая — традиционное имя правящих королев, хотя используется оно редко: слишком мягко звучит, слишком нежно. Но дракону было некогда читать косую надпись на носу ржавеющего судна. О! Они умели читать. Они умели думать, говорить и анализировать. Будь этот катеропар хотя бы сколько-то ценным, его бы постарались облететь аккуратно, не задевая крючьями молний и змеиным хвостом. Мальчишка в ужасе смотрел на удаляющийся силуэт. Как он огромен, как широк размах крыльев! Рельефные позвонки извиваются, а перья на плечах радуются ветру. А необузданной злости так много, что досталось даже своим.

Младший помощник не знал, где умрёт — в небе, или успеет долететь до земли. Да есть ли разница? Везде одинаково страшно.

***

Небесная армада её величества насчитывала несколько сотен броненосцев, две тысячи дирижаблей и немыслимое количество судов поскромнее. Линейные корабли в составе эскадры, аэростаты-шпионы. Но непобедимой армада считалась в первую очередь потому, что включала в себя не только паровые машины, но и живые. С ними, как считалось в народе, невозможно проиграть. И нынешний день укрепил покачнувшуюся было веру в это.

У ополчившихся на весь белый свет скельтров тоже хватало чудес техники. Скельтры упрямы. Они до сих пор не желали сдаваться, особенно после того как на рассвете с триумфом выкосили треть имперской флотилии. Никто не думал, что подобное возможно, и эта кичливая беспечность верховного командования дорого обошлась. Теперь «однорукий» лорд-адмирал рисковал остаться уже без головы.

Всё дело в зависти и газе. Флот королевы несколько недель щеголял новыми линкорами. Они отличались от прежних дредноутов тем, что вместо четырёх замедляющих скорость башен теперь было три: две на носу и одна на корме. Калибр подскочил с двенадцати дюймов до четырнадцати. Машины летали по небу как гордые птицы, жгли и взрывали так, что, как им тогда казалось, не уступали драконам. Некоторые серьёзно утверждали, что более в чудовищах надобности нет: армада справится сама. Между прочим, такие призывы считались государственной изменой, да и вообще являлись глупостью.

Залпы орудий были слышны в радиусе сотен километров. Гидра войны снизошла отползти подальше от крестьянских селений, но не достаточно, чтобы люди не слышали ударов, взрывов и стона металла. Ни что не защищало их от падающих сверху осколков и искорёженных кораблей с обгоревшими трупами у штурвалов. Поля были заброшены, урожай на них погублен, морские обитатели спешно покидали привычные берега. Волны носили железные обломки и обрывки парусины, выплёвывали их на серый песок.

Адмиралы Небесной армады остервенело палили со своих новеньких линкоров по кораблям скельтров, предвкушая победу. Вполне заслуженную после стольких изматывающих недель. Но не тут-то было. Позволив королевскому флоту ненадолго расслабиться, командующие скельтров отдали приказ использовать зелёную, дьявольскую дрянь, доселе неизвестную миру. Её взрастили силами учёных и колдунов. Каган благоволил к последним: Баар уважал то, что внушает простым смертным трепет.

Самый простой дирижабль, мелкий и неприметный, неспешно пролетал на высоте, где не было ни своих, ни чужих. Светало, и боёв пока не шло. Блеклое подобие некогда вечно-закатного солнца ещё не показало тусклые лучи. Железные машины обеих сторон застыли в небе, не жалея топлива. Флот её величества ощетинился трубами, среди которых притаились пушки, способные рушить не то что корабли — города. Он ещё не знал, что к концу этого дня будет хромать на все свои лопасти и винты.

Тяжёлое, травяного цвета облако отделилось от дирижабля и стало рассеиваться по воздушному полю. На многих судах были открытые палубы, враждующие стороны лицезрели друг друга через подзорные трубы и бинокли. Экипажи Небесной армады не сразу взяли в толк, почему подданные кагана надели странные маски. Уродливые, массивные, с гротескными хоботами. Они делали людей похожими на монстров из страшных сказок, которыми пугали детей во времена зарождения Паровой империи. Многие тогда боялись её символов, к которым относили всё неизвестное, но сделанное руками человека.

А когда адмиралы поняли, в чём дело, спасаться уже было поздно.

Дым проникал через люки и швы. Зелёный туман окутывал линкоры и превращал их в корабли-призраки. Это была не метафора: адмиралы, капитаны, кочегары и простые матросы-пилоты, снующие по этим махинам, вряд ли уже могли называться живыми людьми.

Кашель начинался внезапно, мокроту сменяла кровь. На белые платки начальства и грязные рукава подчинённых выходили тёмные сгустки. Это были кусочки лёгких. Ткань становилась липкой; глаза тонули во мраке, а в море — тела. На некоторых судах поднялась паника, люди в ужасе покидали свои рабочие места, оставляя машины на произвол судьбы. Первыми стали тали терять высоту мелкие катеропары. Они падали всё туда же — в море, на берег, на головы. Кричали люди на земле и на небе.