От всего этого Эриду стало тошно. Он знал, что собирается сделать, и хотел покончить с этим поскорей. Но дракон всё медлил.

— Вам следовало обратиться к мировому судье, а не устраивать расправу в подворотне.

Ответ был лаконичен.

— Судья продажный. И связан с ней родством.

— Вот как? Тогда стоило попробовать подать жалобу в королевский суд. Иногда он занимается даже такими мелкими делами как ваше.

Нетрезвый малый снова вылез вперёд, не слушая увещеваний брата.

— Думаете, господин, в народе кто-то верит, что королевский — значит не такой как остальные? Чем выше человек, тем гаже у него душонка. И начиная с самих верхов, начиная с самой королевы!

Встрепенулась Марта.

— Тихо, ты, дурак! С кем говоришь, подумай.

Но ему уже и море по колено. Тревожный звонок прозвенел. Ещё один, и у зверя будет полное право устроить бойню.

— Смеешь плохо отзываться о Сиене? — уточнил дракон. Эрид медленно приближался к компании, ничего хорошего горящий в потёмках взгляд не предвещал. Оборотень знал, что выглядит жутко. При дворе его таким никогда не видели. Самые тёмные свои стороны дракон демонстрировал простым людям, а не знати. Жаль. Когда-то он мечтал, что всё будет с точностью наоборот.

— Смею. Такая же потаскуха, как и эта тварь, — мужчина кивнул на хозяйку приюта. Она приняла сидячие положение, но с земли не вставала, тяжело упираясь руками в булыжники. — Что? — не унимался пьяница. Никак он искал смерти. — Убьёшь нас? Спалишь огнём? Раб! Который ты из драконов?

Марта завыла, женщина позади засмеялась. Братья таращили глаза на оборотня: один со страхом, а другой с вызовом. Эрид потёр руки, между пальцами появились молнии фиолетового цвета.

— Не огонь моя стихия.

"О боже, это Старший!" — прошептала Марта и шагнула назад. Но так и не бросилась бежать. Говорили, что с тех пор как Паровая империя стала увядать, люди охотнее встречали свою гибель. Эрид вскинул руку и разряд ударил в грудь простолюдина — того, что до сих пор держал нож, которым только что хотел зарезать человека. Мужчина упал замертво. Волосы торчали дымом, от поношенной куртки валил дым.

— Глаз! Глаз!!!

Какая странная кличка.

Брат убитого, тот, который так упрямо нарывался на расправу, заорал как медведь и бросился на оборотня с кулаками. Он снова не мог заткнуться. Почти все слова были грязными, бульварными ругательствами.

— Вот значит, чей ты раб! Коронованной девки, которая исчезла? Вы пробудили дьявольскую магию, и нам всем теперь так худо! Убивай меня, змея, давай, попробуй. Но я сражаюсь до последнего.

Дьявольская магия, так всё и есть. Останься Агата в королевстве, трава была бы зеленей, а люди — менее сумасшедшими. Но энергетический баланс нарушен и всё летит в тартарары.

Какое-то время бедняк продолжал беспорядочные движения и сыпал бранью. Смотрелось это жалко. Даже не потому, что никакой человек не мог совладать с оборотнем, а потому что конкретно этот был ещё и безобразно пьян. Эрид держал его на расстоянии вытянутой руки, за шкирку, лениво уворачиваясь от кулаков. Пару раз простолюдин сумел-таки его ударить, но это было едва ощутимо. Откуда-то появился нож, пьяница успешно вонзил его в живот дракона, но тот даже не поморщится. После останется шрам — ещё один среди многих.

— Зря ты оскорбил мою королеву.

Игрушка быстро надоела. Уж слишком противна. Оборотень дёрнул мужчину на себя и саданул головой о стену. Затем ещё раз, чисто по инерции. В общем-то второй удар оказался лишним: простолюдин был уже мёртв. Кровь текла по изъеденным смогом кирпичам.

Жутко закричала Марта, поперхнулась, закашляла и наконец пустилась бежать. Не повезло ей: недавно умер ребёнок, теперь в одночасье пришлось лишиться деверя и мужа.

Эрид преследовать не стал. Молния, которая несёт избавление от бед и тягот, может поражать на расстоянии.

Когда ещё одно дымящее тело раскинуло руки, стало совсем тихо. Где-то невдалеке Эрид расслышал чей-то лёгкий топот, над соседней улицей пролетела круглая металлическая "рыба". Кого из людей она уносит в ночное небо и куда?

Дракон обернулся к последнему живому рядом с ним человеку. Злость начинала отпускать.

Хозяйка приюта притихла и пыталась встать, морщась и хватаясь за рёбра. У неё не получалось. Трое бывших постояльцев хорошенько поработали ногами и кулаками. Мужчина подошёл и протянул руку. На него посмотрели перепуганными, но отчаянными глазами. Если на эту женщину опять нападут, она станет защищаться до последнего. Видимо, было в её жизни что-то, ради чего стоило бороться.

Эрид отметил, что её лицо сохранило следы былой красоты. Каштановые волосы, чудные губы и, к сожалению, совершенно гнилые зубы, в которые, к тому же, въелась кровь. Обидчица Марты приняла помощь от оборотня. Недоверчиво смотрела снизу-вверх и качала головой.

Опять какой-то шорох. Кто-то не очень умный прятался и наблюдал, думая, что можно остаться незамеченным для дракона.

— Вы убили Марту. Убили их всех.

Дракон удивился, расслышав ужас в её словах. Всё-таки эта женщина держалась гордо, пока её избивали. Гордо — так, как это понимали бедняки.

— Тебе их жалко после того, что они с тобой сделали?

Она неуверенно кивнула. Впервые Эрид заметил в ней что-то человеческое. До этого момента женщина казалась всего лишь склочной, грубой и по-своему отважной бабой.

— Её жалко, этих нет. Всё же этого ребёнка она любила, хотя матерью была позорной. Шлюха и алкоголичка, как и все здесь. Все здесь, — тут её понесло сыпать отборными, пошлыми терминами. — И она при этом воротила нос от мадам Жортэ! Но я не хотела их смерти. Если бы я знала, то согласилась бы на отсрочку.

— Вот как? Не стала выгонять, не стала присваивать чужое добро?

— Если бы я знала! — повторила она, — я бы никогда…

— Довольно.

Ему не нужны были свидетели. А столице не нужны такие люди. Раньше таких было меньше, но после побега Агаты они начали плодиться, росла преступность и грязь. Дракон вдруг понял, что эта никчёмная жизнь в его руках. С тремя простолюдинами он уже расправился, но тогда это подразумевалось само собой: он хотел убить их с самого начала. Даже Марту. Не за их поступки, а из-за своей накопившийся злобы. А эту жизнь Эрид мог пощадить, хотя сам не знал, почему.

— Я не хотела! Деньги, которые я выручила с продажи их вещей, они были нужны. Нужны на благое…

— Тише! Посмотри туда.

Она тут же захлопнула рот и резко повернула голову в указанном направлении. Человеческий мозг вынужден приспосабливаться к отвратительному человеческому зрению. Он привык выжидать какое-то время, пока глаза привыкнут к темноте. На самом деле "там" не было ничего, но хозяйка приюта пока что этого не знала. Эрид успел, прежде чем простолюдинка почувствовала подвох, сделать быстрое и точное движение. Женщина со с свёрнутой шеей тяжело рухнула на его кожаные сапоги.

На душе стало гадко. Дракон развернулся, собравшись уходить, но тут из-за угла показался таинственная наблюдатель. Им оказался мальчик лет десяти. С разбегу он врезался в дракона, и толкнул со всей силы. Эрид схватил мальчишку за руку. Он вырывался, а в глазах стояли злые слёзы.

— В чём дело?

— Я думал, ты её не тронешь!

Ребёнок указал рукой на тело. Оборотень начал что-то понимать.

— Кто она тебе?

— Мать. Мачеха, — мальчишка рьяно чеканил слова, всеми силами стараясь не всхлипывать. — Она нам не родная, но заботилась о нас лучше всяких там родных! Те деньги, которые она выручила с барахла этих, — тут ребёнок вырвался так же грязно, как совсем недавно его приёмная мать, — пошли на лечение моей сестры. Сестрёнке только три, а она уже задыхается, и только один человек нам помогал. А ты убил его! Гнида ты, змея! Я тебя не боюсь!

Когда слабые, беззащитные простолюдины переставали его бояться, оборотню самому делалось страшно.

Слёзы всё же брызнули из голубых глаз. Мальчик не пытался его ударить, только дёргался во все стороны. Эрид подумал и отпустил его. Вместо того, чтобы убежать, броситься к телу мачехи или напасть на её убийцу, мальчишка отскочил на метр и остановился как вкопанный, всхлипывая, ругаясь в вполголоса. Он растерялся и не знал, что делать дальше.