– Около полутора часов назад, – ответил Фиррем.

– Леди находится в моем обществе не меньше трех часов, – холодно возразил Стэндиш. – Не замечал, чтобы она передавала записки.

– Значит, она сделала это раньше, чем встретилась с вами, – упрямо произнес Фиррем.

– До этого она была со мной, – спокойно ответил Винсент. – Мы шли по улице и никуда не заходили, нас видели довольно много людей. А перед этим Шия была на допросе в Ордене Святого Альбана, куда отправилась сразу после уроков.

– Любой из вас может покрывать ее, – начал распаляться Фиррем.

Его властно оборвал Аккеро:

– Достаточно, барон. Девушка, и правда, провела вечер за беседой со своим руководителем магической практики. Я сам был тому свидетелем.

– Это еще вопрос, почему она с ним пошла... – вставил Бриксан.

– То, что она больше двух недель таскалась со мной по лесам, исполняя приказ герцога Бейтана, вас не удивляет? – вскинул бровь Святой. – Совместные путешествия и трудности объединяют. Леди увлекается культурой Рибена, а я был в этой стране. Мне захотелось предаться воспоминаниям, и лучше это делать, когда есть благодарные уши. Их острота меня не смущает, я воевал на стороне Линьина.

По лицу Шона и его сжатым кулакам я видела, что мой братец в бешенстве. Но у него хватало ума молчать. Ястер не сводил с меня глаз. Я смущенно потупилась и положила руку на голову Тьена.

Ясно было, что меня снова попытались подставить, благодаря Стэндишу неудачно. И все это было делом рук Фиррема. Аккеро сейчас на моей стороне, но что же он попросит взамен? А в том, что гений сыска помогает мне не просто так, я не сомневалась. Как и в том, что Стэндиш меня сегодня кормил не за спасибо. А за признание, которое ему так хочется получить.

Наконец, в дело вмешался ректор:

– Я думаю, пока вина леди Гемхен под большим сомнением. Орден Святого Альбана разберется в этом деле, барон. На этом я прошу вас всех покинуть территорию Академии. Уже время отбоя, а леди Гемхен, как я думаю, еще не успела приготовиться к завтрашним занятиям.

– Одну минуту, – холодно попросил Стэндиш, поворачиваясь к Фиррему. – Вы говорили о записке. Она при вас?

Барон мрачно кивнул и протянул ему сложенный вдвое кусок бумаги. Святой развернул письмо, а я вытянула шею, стараясь рассмотреть, что там написано. Записка гласила:

«Приходите к воротам Академии в полночь. Я должна передать вам кое-что от матери».

Стэндиш покосился на меня и спросил:

– Почерк твой?

– Мой или очень похож, – признала я.

– Вот! – с торжеством в голосе воскликнул Фиррем.

– Подделать его мог кто угодно, – осадила его я. – Я каждый день сдаю не по одной письменной работе. Образец есть у любого из учителей.

– Вы подозреваете кого-то из Академии? – мрачно уточнил ректор.

– Это вы сказали, а не я.

Пришлось наивно похлопать ресницами, чтобы сгладить впечатление от своих слов. Аккеро забрал листок из рук Стэндиша и поддержал меня:

– Записку я проверю. Отправляйтесь по домам. Дело веду я. Значит, оно будет раскрыто. Вам не о чем беспокоиться, барон.

С этими словами он коротко поклонился ректору и первым покинул кабинет. Фиррем злобно зыркнул на меня и вышел следом. Я уже начала разворачиваться, чтобы уйти, когда ректор внезапно сказал:

– Задержитесь, леди Гемхен. Все остальные свободны.

Шон ушел очень неохотно. Ястерт и Винсент вытолкали его за дверь. Вслед за ними вышли Бриксан и Сиалурн. Стэндиш обратился к ректору:

– Дозволено ли мне подождать леди и проводить ее до общежития?

– Нет, – отрезал старик. – У девушки есть брат. Я думаю, она сама в состоянии найти дорогу. Чтобы духу твоего здесь не было через несколько минут. Наговоритесь на практике в пятницу.

Святой помрачнел, но спорить не стал. Сухо распрощался и вышел. Тьен последовал за ним, на прощание ткнувшись мордой мне в колени. Я повернулась к ректору и молча посмотрела на него. Тот провел рукой по седым волосам и указал на стул перед собой:

– Присаживайтесь, леди. У меня есть к вам разговор.

Я медленно опустилась на указанное место, выпрямила спину и чинно сложила руки на коленях.

Несколько минут в кабинете ректора царила тишина. После всех волнений этого дня мне ужасно хотелось спать. Без поддержки друзей и Тьена мне следовало быть осторожной. Как назло, имя и фамилия ректора напрочь вылетели у меня из головы. Дайсин? Дисан? Как же его зовут?

Наконец, он заговорил:

– Леди, содержание вас и вашего брата в стенах Академии Орджей начинает обходиться мне слишком дорого. Меня дергают с семейного ужина, по Академии шастает Орден Святого Альбана. Кроме того, господа Вальш и Гуасин жалуются на недостаточное прилежание с вашей стороны. А герцог Ильрем с подачи сына – на ваше недостойное поведение. Я надеялся, что наказание герцога Бейтана собьет с вас спесь, и что я вижу? Стоило вам вернуться и переступить порог Академии, как под моей дверью оказался Орден Святого Альбана. А сегодня вы пренебрегли занятиями и провели вечер в компании господина Стэндиша. Я, конечно, понимаю, что у вас общие интересы, Рэйман хорош собой, а юным девушкам свойственно увлекаться своими учителями. Тем более что вам довелось увидеть его в работе, а профессионал он, каких поискать...

Мужчина сделал многозначительную паузу. Я наивно хлопнула ресницами и залепетала:

– Что вы, господин ректор...

Но высказаться мне не дали. Ректор с напором произнес:

– Я советую вам решить свои разногласия с родом Фиррем и прочими в ближайшее время, леди Гемхен. И сделать так, чтобы ваши проблемы не бросали тень на Академию Орджей. В моем заведении должно быть спокойно. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?

Я молча кивнула. Ректор махнул рукой:

– Вы свободны, леди.

Я резко встала и покинула кабинет, стараясь не спешить. Предупреждение было серьезным. Под повязкой на руке зачесалась одна из царапин. Я не могла себе позволить вылететь из Академии Орджей. Это было одним из условий моего пребывания в этом теле. А значит, придется взять все в свои руки. И сделать это так, чтобы этого не поняли Шон и Ястер.

Друзья ждали меня у лестницы, чуть в стороне от кабинета. Шон тут же обнял меня за плечи и твердо сказал:

– Все хорошо, Шия.

– Но будет ли хорошо? – резонно возразил Ястер.

– Что он сказал тебе? – спросил меня проницательный Винсент.

– В комнате, – твердо ответила я. – Расскажу в комнате.

Первыми, кого мы увидели в холле общежития, были Ильрем и его рыжий приятель. Мне показалось, что они о чем-то спорили. Во всяком случае, рыжий выглядел раздосадованным. Стоило им увидеть меня, как лица студентов вытянулись. Никто не произнес ни слова.

Шон хотел было провести меня в свою комнату, но я поймала его за руку и серьезно сказала:

– Давай лучше ко мне?

Поколебавшись, он согласился. Вслед за мной юноши поднялись по лестнице. Я убедилась, что обе мои соседки по этажу сидят в своих комнатах, и только после этого вся компания прошмыгнула ко мне. Я закрыла за ними дверь, смахнула пот со лба и села на кровать. Шон и Ястер заняли стулья. Вин оперся на подоконник.

– Ну? Рассказывай быстрее, – поторопил меня Шоннерт.

Я передала юношам слова ректора. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Затем Шон постарался подбодрить меня:

– Не бери в голову, Шия. Мы разберемся с этим.

– Каким образом? – покачал головой Винсент. – Ясно одно: Фиррем не отступится, пока не получит браслет. Годжен тоже хотел получить его. И он мертв. Причем Шияссу пытались обвинить в этом.

– Нужно вывести мерзавцев на чистую воду и проучить, чтоб неповадно было, – проворчал Ястер.

– Каким образом? – развел руками Шон.

Я ответила:

– Думаю, есть только один способ. Ловить нужно на живца.

– То есть на тебя? – уточнил Винсент.

– Нет, – тут же возразил Шон. – Я против.