Винсент нахмурился и выплел заклинание, отсекающее звуки. Затем юноша уточнил:

– Кого увидим?

– Нарату, – серьезно ответила я. – В Рибене их зовут нарату. Мстительные духи леса.

Он медленно покачал головой:

– Я никогда не слышал ни о чем подобном. Возможно, в Нуамьенне мы зовем их как-то иначе?

Я пожала плечами и накрутила на палец белую прядь.

– Наверное. Но я не знаю как. Надеюсь, Стэндиш вовремя поймет, что к чему. То, что они поставили метку на Шона, играет нам на руку. Как только они выйдут на его след, их можно будет увидеть.

Винсент с сомнением задал вопрос:

– Почему же никто в деревне их не видел?

– Потому что от укуса нарату умирают не сразу, – пояснила я. – Ночью они приходят за своей жертвой, а на закате следующего дня ее настигает смерть.

Мой товарищ несколько минут молчал, пытаясь сложить воедино все факты. А затем продолжил задавать вопросы:

– Когда они поставили метку на Шона?

– Днем, когда мы первый раз обследовали лес. Скорее всего, он коснулся дерева, в котором спал дух.

– Тогда... Как ты поняла это?

– По запаху, – призналась я. – Но самое плохое – этот запах был в доме старосты, когда мы туда пришли. Сильный запах.

– Последним умершим был его отец.

В голосе Вина послушалось недоумение. Я грустно улыбнулась:

– Думаю, все не так просто. Вероятно, предыдущий староста не хотел подставлять жителей деревни под удар. И его просто убрали.

Юноша скрестил руки на груди:

– Почему ты так думаешь?

– Перед нашим приходом в комнате мыли. Тщательно и быстро. Явно старались убрать следы на случай, если осматривать дом будут охотники. Стэндиш не способен распознать запах нарату, но вот остатки их магии – вполне.

Мой товарищ задумчиво кивнул. Несколько минут он прохаживался вдоль ворот. Затем остановился около меня и тихо спросил:

– И какой у нас план теперь?

На всякий случай я подошла поближе к юноше, чтобы наш разговор нельзя было прочесть по губам. Заглянула ему в глаза и зашептала:

– Я перебила все старые метки этих существ в деревне с помощью своей крови и магии. Если мы убьем их, люди будут в безопасности. Нападают существа двумя группами. Нужно, чтобы первую взял на себя Святой вместе с вами. Тогда в этот момент я смогу увести того, который ставил метку. И убить его.

Винсент напряженно смотрел на меня, не отстраняясь. Наоборот, он придвинулся ближе и наклонился ко мне, жадно вбирая каждое слово. Как только я замолчала, парень непреклонно заявил:

– Я пойду с тобой.

Я помотала головой и пояснила:

– Нет. Мне нужно, чтобы ты защищал Шона. Он бывает излишне горяч. Кроме того, ты сможешь аккуратно дать Стэндишу пару наводок. Он должен понять, что за твари перед ним, чтобы сражаться. Я не сомневаюсь, что Святой про подобных существ слышал. И, даже если не видел их, сможет победить.

Винсент вздохнул:

– С тех пор, как ты заняла место Шияссы, все стало очень сложно.

Я развела руками и ответила:

– Судя по тому, что Шия охотно уступила мне свое тело, легко ей никогда не жилось.

Юноша еще раз вздохнул и аккуратно отвел от моего лица тонкую прядь белых волос.

– Шон делал все для того, чтобы она не чувствовала себя одинокой или ущербной. Но, похоже, этого оказалось недостаточно. Будет винить себя, если узнает.

– Не узнает, – уверенно сказала я. – Лишь бы выжил в этой заварушке.

После этого Винсент щелчком развеял заклинание. Из-за домов появились Ястер и Шон, разговор пришлось прервать.

Как я и предсказывала, ночью никто не пришел. На рассвете мрачный Стэндиш разогнал нас по кроватям. В своей комнате я обнаружила Тьена. Пес развалился на моей постели.

– Сгинь, – буркнула я. – Мне нужно выспаться до обеда.

«Стэндиш велел охранять тебя. И твоих друзей предупредил. Нам здесь не рады».

– Еще бы. Они ждали герцога Бейтана. Интересно, кому и чем он так насолил?

«Кому и чем насолил род Ходо? Вам, людям, дай только повод убивать друг друга. Золото, драгоценности, земли, влияние, мнимая честь... Не нужно быть очень умным, чтобы заставить вас пойти друг на друга с оружием в руках».

Я забралась под одеяло и, прикрыв глаза, посмотрела на лежащего рядом пса.

– Много ли ты знаешь о людях, демон?

«Не меньше, чем ты о нас, Мия Ходо. И да, повод для начала войны Рибена с Линьином был смехотворным».

Я едва не поперхнулась от возмущения:

– Смехотворным?! Знаешь, люди все-таки отличаются от демонов. Да и остроухие, я думаю, с тобой не согласятся.

Пес отвернулся и положил голову на лапы. Мне ужасно захотелось вытолкать Тьена из своей постели.

«Прости, – внезапно добавил пес. – Наверное, то, что я сказал, тебя задело».

Я отвернулась и вздохнула:

– Что теперь говорить? Война окончена. Мой учитель, мои родственники и мои друзья остались на поле боя. А теперь и мой род истребили проклятые Тайджу. Мисуто переживают не лучшие времена. Темная магия уходит.

«На ее место приходит что-то другое».

Нежить туда приходит. Чем дольше я находилась в Нуамьенне, тем лучше понимала, почему здесь так много редких тварей. Орден Святого Альбана держал под контролем некромантов. И, вероятно, как-то ограничивал применение темной магии. Именно Ходо и Мисуто очистили Рибен от нежити. Тайджу копали могилу нашей стране, истребляя род некромантов. А все остальные просто стояли и смотрели.

Я сжала кулаки и вонзила ногти в ладони. Ненависть к Тайджу душила меня. Мой взгляд упал на клинок Айсабуро, который я положила рядом с постелью. Что ж, его оружие будет служить мне, пока я не заполучу клинок своего учителя.

Тьен приподнялся на постели и лизнул меня в щеку. Я поморщилась и сказала:

– Не нужно меня утешать. Однажды я отомщу роду Тайджу за все.

Пес ничего не ответил, только молча лег рядом. За такие рассуждения стоило выпихать наглого демона из кровати. Но я сдержалась. В конце концов, он не должен разбираться в людских заморочках. А пользы от него больше, чем от моих местных друзей.

В моей голове раздался легкий смешок, и после этого я заснула.

После плотного обеда мы снова направились в лес. На моем теле не было ран, но, если напрячься, я могла почувствовать и катану духа, и окарину. Это было хорошо. Но проблема использования некромантии вместе с золотой искрой оставалась. Я исправно пила снадобье, которое передала Люйлен Ли-Ин. Но без обучения все это имело мало смысла.

Конечно, в Рибене ходили слухи, что эльфийская магия не требует плетения заклинаний и подчиняется только воле ее владельца. Но верилось в это слабо. Я всегда считала эти слухи выдумкой, частью легенды, которая возносила остроухих до небес, наделяя их лучшими качествами. Бессмертные, мудрые, прекрасные... По слухам, всю жизнь они посвящали совершенствованию магии. Если бы золотая искра, «творящая жизнь», подчинялась только воле и желанию, им не приходилось бы этого делать.

От Винсента я уже знала, что бастарды практически никогда не наследовали эльфийскую магию. Шиясса была редким исключением, и его последствия приходилось расхлебывать мне. Я жалела, что мы так мало знали о своих врагах, несмотря на годы войны. Меня учили тому, как убить эльфа, как сражаться с ним... Но я не знала ничего о том, как развивается их магия. Врагам такое знать не положено. Возможно, их союзники из людей... Союзники из людей?

Мой взгляд задержался на спине Святого. Рядом со мной все это время был человек, который воевал на стороне остроухих. Как бы еще заставить его что-то рассказать мне... Мы приближались к нужному месту. Я остановилась перед одним из деревьев, под которым вчера искала «грибы». Кажется, Святой мою выходку прекрасно помнил. Поэтому он рыкнул:

– Сгинь отсюда и не отходи от своего братца. А не то я отправлю тебя обратно в одиночку.

Я обошла вокруг дерева с задумчивым видом. Стоило Стэндишу отвернуться, как я бросила многозначительный взгляд на Винсента. Юноша огляделся и с задумчивым видом изрек: