— Я как бы не против спустить её с небес на землю. Ещё бы у власти стояли сумасшедшие женщины. Нет, дружок. Я такого не смогу вытерпеть.

— А вы что-то имеете против женщин? — уставилась на него Эдикт.

— Разве? Нет. Прекрасный род на то и прекрасный, но… Мне плевать в целом. У Эллен котелок давно сломался и из него течёт явно серая жидкость. И? Есть какой-нибудь план? Ты же не заявился к Богу только… С глупым желанием?

— Есть. Нам помогут другие Катастрофы.

Тут-то старик осушил ещё один бокал, после чего налил себе ещё:

— Боги не могут опьянеть, но… Это можно всегда исправить. Значит… Есть союзнички. Отличная новость. Поистине отличная. Ха-ха. — в его демонических глазах что-то блеснуло. — Дай угадаю, среди них точно есть Величайшая свобода?

— Неудивительно, что ты знаешь.

— Ну конечно! Это ведь очевидно!

Люкафэр теперь казался совершенно открытым. И ключевое слово «казался». Несмотря на свою чудаковатость, от него шла неприятная аура. Как будто… Будто бы что-то неуловимое и проклятое шествует где-то рядом. Напрягает, в общем.

— С помощниками шансы завалить увеличиваются. Хорошо. Я помогу вам.

— Но… У меня есть один вопрос, Люкафэр. Бог пепла и огня. — Валтейн был чуть быстрее.

— Гм?

— Что могло бы вас побудить пробудиться и уничтожить почти весь мир?

Эдикт уставилась на него с выпученными глазами. Явно не ожидала такого странного вопроса. Хотя как тут ожидать? Атмосфера быстро переменилась.

Люкафэр не просто так стал таковым. Он носит ужасающий в своей сути титул. А его низвергла Убийца королей. Кто знает, что было бы с миром, будь он ещё в расцвете сил? А может, он и недалёк от этого сейчас?

Слишком много вопросов, ответов на которые нет.

— Какие опасные ты вопросы задаёшь, юноша. С чего ты решил, что мне есть дело до нашего мира и уничтожение оного?

— Не думаю, что ваше непомерное Эго стерпело поражение от Убийцы королей.

— …надо же. — его зрачки слегка сузились, а затем пришли в нормальное состояние. — А ты умеешь правильно отвечать. То поражение случилось из-за моей гордыни и глупости. — старик поднялся на ноги, после подошёл к стене и махнул рукой. Частицы пепла выстроили собою целую картину. Картину, где его повергли. — Я на короткий миг посчитал себя мерилом всего. Ха-ха. Всё-таки, Боги высшие создания. Но в тот момент… Я ощутил непомерную разницу между нами.

— Разницу? Даже ты не мог с ней справиться?

— Справиться? Юноша, ты не понимаешь, о чём толкуешь. — покачав головой, он махнул рукой ещё раз.

Картина перестроилась. Теперь на ней был изображён поверженный рыцарь, что смотрел в лик ужаса. Абсолютная сущность, не принадлежащая к их миру. Оно словно бы пришло из другой реальности. Оттуда, откуда не должны выходить подобные ей твари.

— Она совершенно другого порядка. Существо, вышедшее за рамки всех моих представлений о нашем мироздании. Представляешь? Даже Боги склонялись перед ней, а Катастрофы не смели и пальцем тронуть. Кто-то пытался, но их постигала печальная участь. А глупые королишки людей и вовсе выдумали историю про «истинного» короля. Хах.

— Они просто верили в спасение.

— Глупцы, не знающие собственные пределы.

Люкафэр покачал головой. Его такие вещи совсем не прельщали, а вызывали лишнее раздражение.

— Что ж. Буду честен. Я слукавил, когда сказал, что не вижу в тебе ничего особенного. — старец появился перед ним и тыкнул в грудь. — На самом деле, ты из того же порядка. Непонятный мутант, вылезший из ниоткуда и вершивший судьбу нашего мира. Уверен, когда придёт время, ты станешь смертельной петлёй для каждого из нас.

— С чего ты взял? — Валтейн точно не собирался уничтожать целый мир.

— Забудь, приятель. Ла-а-адно! Чего мы такие хмурые? Давайте лучше хорошенько отдохнём перед важной работой!

— У нас мало времени. Мы должны выдвигаться как можно скорее.

— Ну же. Одним днём раньше, другим позже, ничего не изменится. Твоя Эллен никуда не убежит. — он сел обратно на диван и начал пить. — Ты ведь хочешь моей помощи?

Ничего не оставалось. Парень не был уверен в победе. Он с Эдикт с ним не справятся, их скорее воткнут в землю. А ведь этот старый ублюдок не показал и части настоящей силы.

«Я слишком сильно поверил в себя… Тогда Фрактэшла значительно его ослабила, чтобы победить. Тц. Нужно ещё многому научиться», — стиснул руки в кулаки он.

Только вот времени в обрез. У него нет лишнего дня для тренировок! Только сбор всех сильных союзников, которые хоть как-то помогут ему в противостоянии этой сумасшедшей.

Впрочем, сегодня, кажется, ему придётся разбираться с не менее тяжёлым боссом. Старик начал напиваться. Бог, который специально напивается для… Для веселья?

— Пьянство спасёт наш мир от гибели! Пьём все вместе! И ты, маленький дракон!

Как бы Эдикт не сопротивлялась — бесполезно.

***В итоге прошло доброе количество времени, покуда Люкафэр внаглую спаивал бедную девушку.

Сопротивляться Богу бесполезно. Ей приходилось делать всё, что тому захочется. Конечно, собственная гордость оной находилась в крайне натянутом состоянии, буквально натянутый стальной трос, что уже скрипел и рвался, но всё-таки удерживал разум от вторжения невероятного желания врезать этому старикашке.

Что же до самого Валтейна, он предался полностью своим размышлениям. Ему нужно было ещё раз пройтись по всем мыслям, планам и оптимизировать их. Нельзя останавливаться на месте. Его Эго… Прошло слишком много времени. Что ему не хватает?

Слишком много времени. Как Катастрофы достигли следующего уровня? Что им следовало пережить? Что именно ему необходимо. Сколько бы ни витал в собственном разуме, не обращался к Эго, не обращался к запечатанной памяти или к памяти прошлого, даже к самому себе оттуда, однако…

— Я ничего не знаю. — был ответ от «прошлого».

И тот не лгал. Оба Валтейна не знали истинного секрета. Секрета перехода на новый путь бытия. Нужно превзойти лимиты смертного? Сломать законы? Бросить вызов смерти? Что, в конце концов, надо сделать?

Эллен всегда восхищалась, когда Эго других «расцветали». Могло ли это быть тем самым? Он смотрел за чужими Эго, даже вмешивался в них, спас ту же Фрактэшлу, но вот добраться до истины он не сумел.

«Вероятно, нужно что-то ещё. Нечто, отличающееся от обычного желания», — пришёл к выводу мужчина.

Каждая Катастроф олицетворяет своё мировоззрение. Оно экстраполирует его на всё окружающее. Все несогласные — враги. Только вот как бы ему ни доводилось испытывать себя, обращаться к себе, сражаться, ничего не получалось. За столько циклов он даже не подобрался к ним.

Это буквально долбёжка по стене. Ты бьёшь и бьёшь… Но, может, ответ где-то был рядом? Может, есть проход?

— Ты не выпил и глотка, юноша. — рядом с ним показался Люкафэр, что уже покончил с Эдикт. Она валялась без чувств с красным лицом. То вино свалило даже дракона.

— Ха… Мне бы твоя беззаботность.

— А мне бы твоя наглость. Как ты разговариваешь со старшими?

— Как следует.

— Пф. Наживёшь же себе врагов таким образом.

— Уже нажил. Достаточно.

— Хо-хо! Тогда наживёшь ещё больше!

— Не наживу, если мир сгинет.

— Охо! И то верно. — он выдул уже несколько бутылок и разбросал их по всей комнате. — Кха-а-а! Как же хорошо быть пьяным! Нет ничего лучше!

Он продолжил трындеть что-то под руку. Мешался и не позволял сконцентрироваться.

И как ему в голову пришло взять в союзники такого придурка? От него не чувствуется никакого Бога, так, бомжа, который выбрался из мусорки с бутылкой пива.

Но ведь в реальности он и правда является Богом. От этого контраст ещё сильнее ощущается.

— Ты успокоишься?

— А ты?

— Что?

— Я же знаю, о чём ты думаешь, юноша. Великая дилемма. Как же мы достигли того уровня Эго, каким сейчас обладаем? — и хитро ухмыльнулся.

— Чего?

— Ты на перепутье. Метаешься туда-сюда. Нерешительной дурачок.