Сейчас они шли в компании Мефистофель. Ужасной Катастрофы, что была известна своим странным характером. Она считает себя Богиней или кем-то там ещё, хотя о ней никогда не упоминалось в истории. Только как Катастрофа и ничего более. Впрочем, сейчас им следует объединиться с ней, ведь иного варианта не нашлось.

— Эй. Если вздумаешь нас предать, то пеняй на себя. Мы будем сражаться изо всех сил, даже зная, что погибнем. — сказал ей рыцарь суровым голосом.

Она осталась безмолвной. Идёт с закрытыми глазами, лыбится. От неё жуткий напряг. Никогда не знаешь, чего от неё ожидать в самом деле. В любой момент может пырнуть в спину, а там уже будет поздно, хотя…

Люди наконец добрались до места, где встречалось фиолетовое свечение кристаллов. Значит, они уже близко. Тут вроде как водились какие-то твари, но с таким сопровождением в виде самой Катастрофы, к ним никто не подойдёт, будут обходить стороной, как пожар какой-нибудь.

Наконец они вышли в полностью освещённый участок. Отсюда осталось совсем недалеко. Место, что явно как-то похожа на бездну, но таковой не является. Возможно, там, в самом низу, что-то и найдётся… Какие-нибудь глубинные чудовища, сущности, страшнее самих Богов или что-нибудь иное, но сейчас им нужен тот, кто тут обитает. Прямо на границе.

Группа вышла к выступу. Здесь пустое пространство. Подобно пещере, но слишком громадной. Она словно бы распространялась под всем миром

— Я искала спокойной смерти в одиночестве, но… Что же вам здесь нужно, путники? — заговорила парящая в воздухе женщина. Да. Именно та, кого они повстречали ещё тогда.

Мёртвое искажение. Павшая Катастрофа, что, по существу, ещё жива.

— Давно же была наша встреча, Мёртвое искажение. — вперёд людей вышла Мефистофель.

— Ах. Афридизикаэлитаэла. Я и не надеялась встретить тебя перед смертью…

— Как она её назвала? — шепнул Йёшлатэт, потому что для него это прозвучало больше набором букв, чем реальным именем.

— Я… Думаешь… Думаешь, я понял? — в непонятках глянул на него Ашура, после пожал плечами.

— Ты долго скрывалась здесь, пряча своё Эго ото всех. Зачем же ты покинула поверхность? Что именно ты отыскала?

— Нашу никчёмность.

Мефистофель наклонила голову на бок.

— Я познала всю нашу никчёмность, Афридизикаэлитаэла. Мы самые низменные и слабые создания, цепляющиеся за собственные Эго, как отчаянные глупцы. Обычные смертные обладают большей силой, чем мы сами.

Это уже нечто другое. Оба парня слышали совсем другое. Тогда она сказала, что победить Катастрофу — значит разрушить её мировоззрение. Но возможно ли такое? Как?

— Ладно. Не будем об этом, ведь мы снова начнём разговаривать о слишком многом. Я пришла сюда, чтобы предложить создать новый мир. — она протянула руку с прежней улыбкой.

— Мне не нужен мир. Я желаю распадаться. До самого остатка. — Мёртвое искажение посмотрела на собственную ладонь, в которой формировались маленькие кристаллики. — Меня ничего не волнует. Я жду своей кончины тут. Вдали от всех.

И тут кое-что треснуло.

— Эй! Ты! Катастрофа! — внезапно крикнул Йёшлатэт. — Ты так не шути, сука! Ещё в прошлый раз ты опрокинула нас! Мы всякий раз умирали в надежде хоть что-нибудь исправить. Как-то победить вас, уродов, которым плевать на остальных, кроме самих себя!

— Стой, друг. Ты чего так?..– постарался успокоить его Ашура.

На них обратила внимание даже сама Красная королева.

— Выблядки, коим всегда на всех наплевать! Ты, тварь, сидишь здесь, ноешь о том, как хочешь сдохнуть! Так сдохни! Всем от этого только легче станет! Слышишь? Сдохни! — внутри него клубилось много тёмных эмоций.

Несмотря на такой поток брани и оскорблений, та оставалась спокойной.

— Я понимаю твою злобу. И принимаю её. Я погибаю. И я всё равно умру…

— Может, хоть раз в своей чёртовой жизни ты сделаешь что-нибудь дельное, а? — воин не унимался. — «Никчёмные»! Ха! Да из-за вас погибло столько народу за всю историю! Если хочешь сдохнуть, тогда сдохни в битве!

Прошло так много, а она жива. Хочет ли эта тварь действительно умереть?..

— Катастрофа безумия собирается уничтожить целый мир! А мы собираемся её остановить. Так что же, коли желаешь смерти, пошли с нами во внешний мир и сразимся в последний раз. — он ударил себя по груди. — Меня претит от мысли, что нужно объединяться с такими, как ты, но я готов поступиться гордостью, чтобы сокрушить единого врага.

Угроза слишком велика. Они не могут тратить силы и время для склок между собой.

Мёртвое искажение безэмоционально уставилась в пустоту. Было непонятно, о чём она думает. Сама же Мефистофель молчала.

— Йёш, ты не перегнул палку? Мы могли умереть. — стукнул его в плечо Ашура. — Да и сейчас можем.

— А что мне оставалось? Меня бесит нахождение с ними, а это нытьё ещё больше. Она одна из сильнейших, а сидит здесь и плачется! Разве можно стерпеть такое?

Молчание продолжилось.

— Как-то неловко теперь…

Слышались лишь голоса людей. Катастрофы хранили тишину. И чем это является? Принятие или что? Тяжело с ними.

Считая себя центрами мира, они совершенно не обращают на весь мир внимание. Для них он столь же незначительный, как и муравьи под ногами. Как микробы, пыль под ногтями или что-нибудь похуже. Впрочем, многие люди себя так ведут. Одни пытаются казаться хладнокровными, вторые таковыми являются, а третьи и вовсе слишком эксцентричны. Наверное, из третьей группы большинство Катастроф, ведь их самомнению и всяким другим вещам можно позавидовать.

Мёртвое искажение продолжила пялиться в пустоту своими тёмно-фиолетовыми глазами, совершенно не обращая внимания на мир вокруг.

Казалось, диалог зашёл в тупик. Они не смогут отыскать понимания у друг друга. Мефистофель тоже хранила безмолвие и, по всей видимости, не торопилась вмешиваться. Для неё это словно бы стало какой-то игрой. Тут нужно смотреть и ждать действий смертных.

— И чё? Мы будем молчать? Как шпионы, что ли? — такой исход совершенно не нравился Йёшлатэту. У него настроение под такое не подстраивалось.

— Ты сам виноват в подобном, приятель… — ответил ему Ашура.

— А я не прав? Не хочу выслушивать нытьё какой-то твари, спрятавшаяся здесь ото всех в надежде сдохнуть. Ну и? Как там тебя? Мёртвое искажение? Может, наконец, соизволишь ответить? — обратился он к ней, подняв голову.

Она не обращала на него внимание. Либо делала вид, либо реально погрузилась в свои мысли настолько глубоко, что полностью абстрагировалась от всего мира.

— Тц. В любом случае. Если не желаешь помогать, тогда я лично могу лишить тебя жизни, коли ищешь смерти. Мой меч и не дрогнет. — он схватился за рукояти оружия.

— Подожди, друг. Будь аккуратнее. Тут всё ещё эта… Афри кто-то там… Она выглядит опасной.

Ашура не доверял им обоим. Да, Красная королева дала им воспоминания из прошлых «циклов», но это совсем ничего не говорит. Катастрофам нельзя доверять, всех их действия чаще всего непонятны и не просматриваются с первого взгляда. Явно эта тварь хочет использовать их для каких-то своих гнусных целей. Но вот каких? Вопрос хороший.

Единственное — они должны встретиться с Валтейном, чтобы обсудить важные вопросы. Он точно не на стороне этих чудовищ и будет бороться с таковыми до конца. В нём сомневаться нужно меньше всего. А сейчас у них дела посерьёзнее…

— Вижу, у вас тупик. Я могу помочь. — раздался пятый голос.

— Что за? — рыцарь резко обнажил оружие и направил его острие на новенькую.

— Погоди…

— Я Граница. Мы уже встречались. Немного давно, но вы же меня не забыли? — она вежливо поклонилась, отступив назад. Её зелёный и голубой глаз с любопытством рассматривали на развернувшуюся картину. Удивительно видеть людей в компании Катастроф. Такое и за тысячи лет не встретишь.

— Граница? Та самая? Которая появилась перед нами, когда мы только сюда хотели зайти? — Йёшлатэт помнил одну женщину. Она появилась столь же неожиданно, как и исчезла.