— Нет. Я ведь не тот самый Бог?

— Очень на это надеюсь!

***Эндгейл.

— ПОШЛА НАХЕР! — Валтейн резко вырвался из-под влияния самой Смерти, моментально разворачиваясь к ней и…

Затем его разум пошатнулся, словно бы втягиваемый чем-то незримым, могущественным. Бесконечно ужасающим. Чувство, которое нельзя было объяснить чем-то разумным. Нельзя было в полной мере осознать обычным разумом, душой или Эго. Настолько фундаментальное начало, что именно оно и должно быть в начале мира. Когда появляется жизнь, рождается и смерть.

Нутро человека перевернулось с ног на голову. Он смотрел на существо перед собой и не мог разглядеть его лица, его очертаний. Ничего из этого глаза не могли видеть в полной мере. И эта тварь общалась с ним женским голосом? Этот могильный шёпот, глас мертвеца, нет, бесконечного множества мертвецов.

Абсолютное создание, властвующее на другом плане. Даже для Катастроф такой уровень покажется слишком высоким. Она подобна тем… Тем сущностям, с коими ему приходилось ранее встречаться. Они обладали чем-то совершенно иным, отличным от всего мирского.

Так что же происходит за кулисами мира, покуда он разрушается под собственной тяжестью? Этот вопрос излишен, ведь Валтейн не мог собраться с мыслями.

Преодолев Смерть, он открыл для себя мир куда более ужасающего порядка. Это нельзя увидеть, лишь умерев.

Умирая, ты видишь тьму. Простую тьму. Ты засыпаешь. Ты не осознаёшь себя, а здесь же…. Здесь же ты видишь…

А что ты в конце концов видишь? Смерть есмь конец для каждого. Она последняя концепция, ведущая тебя в неизвестность. Именно она на протяжении всего времени пребывает рядом с тобой. Всегда где-то рядом. И чем ближе твой час, тем ближе она.

От этого никто не застрахован. Этого никто не сможет изменить, кроме, разве что, Катастроф. Они обладают некоторым сопротивлением. Они ведь бессмертны по своей сути, а их Эго слишком всеобъемлюще для какой-то там концепции смертных.

— Ах. Какая жалость. Ты сделал кое-что, чего я не могла ожидать, да? — этот искажающийся силуэт заговорил тем же голосом, после чего… Валтейн увидел самого себя. — Тогда тебе понравится такой собеседник? Твой разум слишком хрупок, чтобы видеть истинную личину Смерти.

— Что за… Что ты творишь?

— У Смерти много работы, но специально для тебя я выделила некоторое время. Я же не могу так просто проигнорировать конец цикла… Буду кратка. Находясь на перепутье своего пути, сможешь ли ты избрать верный исход?

— А тебе-то это к чему? Почему мы вообще снова встретились? Что происходит? — каким бы он ни был, однако мужчина чувствовал себя ведомым. До самых этих пор.

— Столетиями смертные задаются этим вопросом. Но это само собой. Я всегда рядом, я веду вас. Вы как дети. Такие маленькие, незначительные, глупые, а порой очень любопытные. До такой степени, что отправляете других на верную смерть лишь бы угодить собственных желаниям.

— Да что ты…

— Сделай то, что должен, Валтейн. И тогда ты получишь ответы, коих так жаждешь. Вперёд.

Внезапно мир снова начал двигаться согласно времени. Образ Смерти развеялся. Валтейн ещё пытался отыскать её глазами, хоть как-то обнаружить энергией или шестым чувством. Хоть чем-то, но без толку. Это существо просто пришло и растворилось в небытие.

В его груди всё ещё чувствовался холодный отпечаток. Касание самой Смерти действительно леденящее.

Затем парень вспомнил о Богине мудрости и развернулся к ней. Она что-то хотела ему сказать, но… Что это с ней? Её глаза полностью потускнели, в них исчез любой огонёк жизни.

— Что за?.. Какого дьявола?! Смерть! Смерть, блять! Что ты сделала?! Мразь! Ты убила её?! Убила?! — взревел он от безысходности.

Он точно был уверен. Она ему хотела сказать нечто важное. Настолько важное, что перевернуло бы всё его мировоззрение, а что в итоге получил? Мертвеца! Боги мертвы! Все!..

Как только до него дошла эта мысль, то все марионетки в темноте попадали на пол.

Настоящая реальность… Оказалась совершенно не той, какая ему нужна была. Вернее, он ожидал, что у него получится заиметь хоть какие-то шансы… Но их у него отбирают. Всякий раз вырывают из рук без возможности исправить хоть что-то. Как в такой ситуации ему придумать выход?

Тела Богов валялись на полу. Из них давно высосали всю жизнь. От их естества не осталось ничего вразумительного. Просто куски плоти.

— Ха-а-а… Что же мне придумать? — он прислонился к стенке и скатился на пол. — Бред… Я не могу сообразить. Я думал, что набрался решимости, но всякий раз этот долбанный мир показывает мне, как же сильно я ошибался. — у него попросту не было иных слов.

Вот насколько ему нужно вырасти над собой, чтобы наконец… Победить? Кого? Эллен? А только ли её придётся валить? Там ведь есть Конец Мира, приходящий… Непонятно когда.

— Надеюсь, Фрактэшла отыскала Элис, и они уже у Копья разложения…

Это единственная хорошая мысль из всего вороха проблем.

— Ладно, мне следует отправиться к ним… Хоть бы у них всё было хорошо, а то… А то я уже не хочу чувствовать эту слабость. — он заставил себя подняться.

— Ты как всегда распускаешь нюни? — заговорил его рот сам по себе, чем заставил опешить.

— Как будто бы ты видел саму Смерть.

— Не помню, приятель. Эти воспоминания сейчас заблокированы. В любом случае, она говорила то, что следует. Надо уже надрать задницу этой Катастрофе безумия.

— Легко тебе говорить, проигравший.

— Эй. Будешь так меня называть, я и тебя отделаю.

— Да-да…

Разговаривая сам с собой, он уже походил на сумасшедшего. Непонятно, как именно там в нём «Прошлый» живёт, однако он явно не торопился помогать, хотя и говорил такие вдохновляющие речи. Возможно, из них двоих именно он наиболее сломлен, потому что прекрасно понимает объём своей ошибки и понимает, что ему никогда её не исправить.

***Вы пришли ко мне в надежде отыскать защиту? Бессмысленно. В одиночку я не смогу защитить даже себя, нежели других. Ступайте и ищите укрытие на задворках мира. Там, где вас никогда не найдут.

Копьё разложения оказался не таким сговорчивым, как его помнила Фрактэшла. В воспоминаниях Валтейна в нём было чуть больше энтузиазма.

— Эм… Я понимаю, но если мы объединим усилия, то у нас получится… — заговорила Элис.

Тот направил на неё маленькую ветку.

Мне это говорят два смертных, не способных встать один на один с Катастрофой. Как я могу вообще вам доверять? Я могу помочь единожды, но вступать в войну… Это в любом случае не имеет смысла.

— Тогда сразитесь со мной. — уверенно сделала шаг вперёд Фрактэшла. В своих силах она была более чем уверена. Ей удалось побороть Бога драконов, а это большое достижение.

Отшельник посмотрел на неё через плечо, затем махнул рукой.

— Вы отказываетесь бороться, потому что боитесь? Или потому, что потеряли всё, что защищали? Неужели вы собираетесь отдать последнее? Другие Катастрофы хотят уничтожить этот мир из-за своих гнусных намерений. — она обнажила меч и направила его на него. — Вы своим безразличием станете таким же! Лицемером, не способным держать собственные слова!

Тут атмосфера изменилась. Охотница помнила то, как с ним разговаривал Валтейн. Оставался шанс, что ей удастся задеть струны его души. В конце концов, эта Катастрофа обладала поистине добрым Эго. Каким бы эгоистичным оно не было в своей сути, но оно всегда было направлено на то, чтобы защитить дорогих для себя людей.

— Если не попытаться, то никогда не узнаешь. Это последний шанс. Если все погибнут, то какой тогда смысл стоять в стороне? Разве это не лучший момент? — её уверенный голос резонировал с Эго Копья разложения.

Тот смотрел на неё, после чего его глаза слабо вспыхнули. Мир на грани разрушения. Башня безумия уже создана, она влияет на всех созданий. Они сходят с ума, пробуждают самих себя, становятся чудовищами, ведомые своими первобытными инстинктами. Жалкими пародиями на самих себя без каких-либо шансов на возвращение к прошлыму.