— Счастье — не единственный смысл жизни.

— Да ну?

Я отмахнулась. Дианель поймет. Наверное. И, надеюсь, не такой ценой как я.

— А еще говорят, что мудрость приходит с опытом, — продолжила напирать чародейка.

Арджан, молчаливо следовавший за нами, недовольно клацнул зубами. Вот хотя бы он понимает, что и как на самом деле.

Бессмысленный разговор прервало громкое хлопанье крыльев. Рядом с нами спикировал ястреб, стремительно превратившийся в Милатиэля.

— Внутри что-то странное, — протянул он, в упор смотря на Дианель, — что не следует исследовать в одиночку.

Чародейка скривилась.

— Я что, по-твоему, ковра должна бояться?

— Не ковра, а того, что может в нем быть, — припечатал эльф.

Надо признать, после Толара он даже перестал походить на кого-то невозможно от мира далекого. И у долгоживущих есть свои чувства, мда.

Я постучала в дверь из светлого дерева. Нет ответа. Ладно, думаю, мы уже достаточно тут стоим, чтобы попытаться войти не было чем-то чересчур предосудительным.

Дверь поддалась. Не то в спешке забыли закрыть, не то и не закрывали вовсе, как входную калитку, на которой и замка-то не было.

Холл поместья был совсем небольшим. И потому что сам дом не был ну совсем уж огромным, и потому, что и так невеликое помещение было заставлено стеллажами и витринами, которые с самого входа сообщали гостям, что здесь живет страстный коллекционер. Причем собирал неведомый мне барон буквально все, от картин до тяжелых, декоративных турнирных рыцарских доспехов.

— Хозяева? — позвала я.

Скорее для очистки совести — и так было ясно, что что-то тут не так. Тихий такой дом с коллекцией неизвестно чего… И запахи такие. Странные, в общем.

Я постаралась сосредоточиться на своих ощущениях. В этом доме было немало предметов с толикой магии внутри, и эта магия, самого разного толка, била в ноздри. Не было крови — это радовало, хотя я и почти ожидала ощутить ее тяжелый запах. Что же до того, куда нам было нужно…

— Ковер где-то в глубине дома. Слева.

Я, ориентируясь на странное, тянущее ощущение какой-то совсем уж сильной неправильности, направилась в левую дверь. За ней вместо ожидаемого коридора обнаружилась комната, похожая на холл почти точь-в-точь, только поменьше размерами. И тоже нагромождение картин, книг, доспехов, кинжалов каких-то каменных, как у меня на поясе, только покрасивее, в витринах из мореного дерева.

— Ладно, я беру свои слова о хорошем вкусе назад, — Дианель разглядывала ближайшую витрину с какими-то, кажется, золотыми яйцами, покрытыми маленькими камешками, то ли драгоценными, то ли нет. — Здесь кстати, написано, что это подарок какого-то из южных раджей одному из владетелей прибрежных городов на Первой Земле. И что они должны означать?

Я хмыкнула.

— А ты догадайся.

Старая история о том, как один ушлый градоправитель с неплохим флотом решил, что сможет угрозами выбить для своих торговцев привилегии. Несколько городов Южного Союза согласились, не желая проблем, а вот один из раджей в ответ на письмо с «предложением» о послаблениях и упоминанием о том, что остальные на уступки пошли, прислал, собственно, два вот таких вот позолоченных яйца с запиской, что у него есть еще.

Так началась недолгая, но кровопролитная война.

— Хочешь сказать, это те самые?

— Нет, разумеется. На те самый едва ли бы хватило денег у этого коллекционера всего. Но, скажем так, традиция осталась. Дипломатическая.

Чародейка хмыкнула.

— Мило. Мужчины такие забавные… Даже те, что наделены властью. Думаю, вы меня понимаете.

Я оглянулась на невозмутимого Арджана, на Милатиэля, с отсутствующим выражением лица смотревшего куда-то на паука у потолка.

— Нет, не понимаем. Я так точно.

— Еще бы. Для того чтобы понимать надо перестать смотреть на всех с подозрениями, знаешь ли.

Тоже мне, светоч знаний.

Из этой комнаты проход вел в еще одну точно такую же, только предметы в стеллажах поменялись. И в еще одну. И в еще…

И в последней на стене висел самый обычный ковер. Под стеклом, весьма искусно сделанным. Кто-то ведь не пожалел денег, сделал деревянную витрину, заказ у стеклодува алхимические, судя по цвету, стекла. И все — ради самого обычного ковра. Поблекшего, выцветшего, с излохмаченным с одной стороны краем, с торчащими от всюду нитями…

Я подошла ближе, пытаясь понять, что изображено тем, кто ткал этот ковер.

— Что-то в этом есть, — пробормотала Дианель почти с восхищением.

Она подошла ближе, почти прижимаясь к стеклу носом.

— Какие выразительные цвета. И узор… Словно это город, или крыши чьего-то жилья. Вот клумба, а вот…

— Не стоит на это смотреть, — несколько неестественным голосом произнес оставшийся за нашими спинами эльф. — Это…

Очертания Дианель резко расплылись. Арджан с шипением рванулся к чародейке, пытаясь поймать ее словно бы полупрозрачный контур — и сам расплылся, в один миг превращаясь в дым и втягиваясь в ковер прямо сквозь стекло.

Вот же…!

Ну а ты что хотела? Безопасного измененного предмета?

Я с усилием отвела взгляд от действительно завораживающих нитей.

Почему Огонь не появился?

Я ведь уже говорил — твой разум можно обмануть, как и любой другой. Твои силы защищают тебя от ран, от отравлений, от той магии, которую ты ощущаешь… Но не делают тебя неуязвимой, а твой разум — неприступной крепостью.

Мне пытались внушать многое, и…

И если действовать грубо — то это относится к той «магии, о которой знаешь». Как ты за столько лет все не выяснила?

Нет, знаешь ли, энциклопедии о том, что делать, если ты не умер там, где должен был, и теперь чувствуешь отвратительный запах Черного Пламени, которое еще недавно плавило твои кости, исходящим от тех, кого ты считал семьей. Запах, питающий Огонь.

Вот значит почему ты начала свой бесконечный поход за головами.

Фитай даровал мне жизнь ради борьбы с тьмой.

Да, да. Я это слышал. И если коротко — эта измененная вещь, как и некоторые иные существа, артефакты или вещи, способны воздействовать даже на твой разум, когда ты об этом не знаешь и не чувствуешь угрозы. Уверен, сейчас ты с легкостью поборешь притяжение воли.

Я глянула на ковер. Все еще красивый… Но теперь тепло огня окутывало разум, не давая забыть о том, что вся красота этой изношенной тряпки — лишь опасная видимость.

— Интересно, — черты фронде заострились, но внешне он оставался невозмутимым, — видишь движение?

Он, явно не испытывающий каких-то проблем с тем, чтобы смотреть на узоры этой пространственной ловушки, ткнул пальцем в стекло.

Я присмотрелась, стараясь сосредоточиться на Огне. Там, где показывал фронде, было что-то из зеленых и коричневых нитей, отдаленно напоминавшее живую изгородь около этого злополучного особняка, только почему-то в виде лабиринта. И там же двигались две кучки ворса — одна большая, с подозрительно вытянутой головой, а вторая, кажется, в чем-то, похожем на платье Дианель.

А вот наперерез им двигалось что-то, похожее на черный моток ниток, и явно никак не походившее на местного барона.

— Отдельное пространство?

Фронде кивнул. Потом ткнул куда-то в другую часть ковра:

— Кажется, оно поддерживается каким-то созданием, — задумчиво протянул эльф. — Или это создание само по себе есть Изменение, а ковер только побочное явление… Неважно.

— Я так понимаю, просто сжечь это «произведение искусства» — не значит вернуть его узников?

Эльф склонил голову, задумавшись. Ненадолго.

— Не стоит проверять эту идею, — уклончиво ответил он.

— Зовем магов?

На сей раз фронде думал дольше. Я же следила за тем, как два клубка ниток убегали от третьего, черного цвета.

— Не уверен, что они помогут, — наконец не без сожаления заметил эльф. — Но, думаю, если найти первопричину всего этого, то пространство должно слиться с нашим.

Это не убьет всех кто внутри?