– Потому что это мужчина, – Саша вслушивалась в собственные ощущения, – кажется, он на деле был несколько напуган произошедшим. Стоял, не зная, вмешиваться или нет. Словно вообще не то чтобы до конца был уверен, что все делает правильно.

– Сможешь его след взять?

– Что взять?

– Взять след. В Отражении.

Саша тяжело вздохнула. Три года обучения – это ничто. Совершенно точно – ничто.

– Не знаю. А как это?

– Сейчас попробую показать. Я не оперативник, но Серафим как-то показывал мне, как это делать. Я не вижу ничего, но принцип объяснить смогу.

Саша следила за Миклошем. В большей степени не за словами и жестами, а за напряжением магии, образами, мелькавшими вокруг. Это было довольно сложно, на самом деле. Хотя Мика и перекинул часть образов ей напрямую, просто указывая, как именно это должно было выглядеть.

Саша пытается сама повторить сделанное напарником. Раз, другой, третий… На четвертый, наконец, она ощущает словно бы тонкую нить, протянутую куда-то от того места, где раньше прошлым вечером стоял наблюдавший за происходящим мужчина.

– Получилось. Идем.

Нить тянется. Ведет по частному сектору, ведет квартал, еще квартал, ведет за поворот, немного вниз, еще поворот – и приводит к небольшой частной гостинице. Саша замирает в нерешительности, только сейчас понимая, что, собственно, пришла к месту назначения. В логово опасного преступника.

– Что ж. Надо же ему где-то жить. Идем через Отражение?

Миклош кивает.

Пройдя через открытые на Изнанке ворота и дойдя до нужного номера, куда ведет конец нити, Саша замирает. Что-то было не в порядке. Она не чувствовала опасности, скорее, наоборот, ощущала словно бы чужую потребность в том, чтобы быть здесь. Войти внутри. После некоторого колебания Саша все же кивает на вопросительный взгляд Миклоша и открывает входную дверь номера, легко поддающуюся на Изнанке. И после этого тут же выходит в реальность, чувствуя, как по телу пробегает дрожь от бьющих по разуму образов, открывшихся за, очевидно, поддерживающим какую-то тонкую магическую защиту порогом, делавшим до того недоступным наблюдение за происходящим внутри комнаты.

Совсем маленькая комната. Самая обычная – старая мебель, обшарпанные стены, так себе выглядящая кровать. Кровать на которой в луже крови, в пропитанной красным одежде на спине лежит человек, которого Саша меньше всего ожидала здесь увидеть.

Азамат. Его живот, грудь и правое плечо разорваны в клочья, как и шея, а крови, кажется, на постель натекло столько, что хватило бы на трех человек.

Но где-то там, где-то глубоко в Отражении Саша чувствует странное, очень странное ощущение. Которое озвучивает Миклош чуть надтреснутым голосом:

– Саша, он еще жив.

– Ну и задали вы мне задачку – такой паззл собирать, – Карина, сидя вместе с ними в ресторане быстрого питания и уминая картошку фри, несмотря на свое заявление, не казалась слишком уставшей.

Именно она появилась в номере спустя всего несколько секунд после того, как Саша с Микой наконец сумели взять себя в руки и известить Серафима о находке. Волшебница только оглядела Азамата, что-то сказала на неизвестном Саше языке и выпроводила их обоих вон, дожидаться окончания процесса где-то, где можно будет поесть.

– Что вы сами-то ничего не заказываете? – Карина принесла с выдачи пару бургеров, три порции картошки фри и нагетсы, – идите и берите еду, меня совершенно не устраивает тот факт, что я буду есть, а вы мне в рот смотреть. Или успели прогулять все выданные Новгородским деньги на поездку?

– Нет, – Миклош покачал головой.

– Ну вперед тогда, а то лица такие, словно если не умер кто-то, так умирает прямо сейчас. Марш за едой. Держите, – Карина протягивает кошелек с картой знакомого Саше банка, – и тратьте. А остальное от Новгордского оставьте на кутежи.

– Не надо…– начинает было Саша, но осекается под взглядом волшебницы.

– Мое, и я решаю, что надо, и что не надо. Берите, а то на вас смотреть без слез тяжело. И ничего возвращать не надо, у меня этого добра навалом.

Саша только переглядывается с Миклошем. Но спорить с решительно настроенной Кариной не решается. Тем более есть и правда хочется. Они так-то тут вдвоем просидели почти полчаса, заказав себе только по стакану кофе в тревожном ожидании того, чем все закончится.

– Ладно, рассказывайте давайте как вы этого красавца пожеванного нашли, – после еды Карина потягивала пиво, Саша – кофе, а Миклош – колу.

Волшебница, кажется, одним движением век подняла вокруг странную, неизвестную Саше защиту. Тонкую, едва различимую в Отражении золотую паутину, да и то, казалось, различимую только для нее потому, что так хотела сама Карина. Судя по всему эти чары должны были отвлечь от них внимание всех – и людей, и Затронутых. Совершенно всех.

Рассказ укладывается в четыре длинных предложение. На каждое Карина кивает. Потом отпивает пиво и откидывается на спинку стула.

– Использование интуиции – молодцы, вот только зачем вы, зная, что вас подставить хотят, в номер полезли сами-то?

Саша чуть пожимает плечами.

– Мне казалось что это было… Правильным.

– Правильным… Что ж, такой вариант вполне допустим. Но впредь будьте осторожнее, интуиция мага подводит редко, но может завести туда, откуда выбираться сложновато будет. И да, отвечая на тот вопрос, который вы никак не можете задать – парень жив. Не то чтобы укусы оборотня пошли ему на пользу, особенно совершенные в гневе – такие раны даже наша магия с трудом сдерживает, но, определенно, он будет жив. И вполне красив.

Саша поморщилась. Карина на это только открыто усмехнулась.

– Ладно вам. Оставим обсуждение внешности твоего, Александра, бывшего соученика на потом. Хотя в этом у нас взгляды могут и не сойтись. Вопрос в другом – кто и зачем пытался убить его? А это была именно попытка убийства, яростного, под знаком чувств, но убийства. В этом я хоть что-то, да смыслю. Оборотень-волк вышел из себя и напал на волшебника. Есть идеи – кто и почему?

Саша кивает.

– Я не знаю, что именно сказал сам Азамат, но, кажется, он напал на Никиту Дмитриевича, специалиста по изменению внешности, работая в паре с кем-то. Правда, напал с кинжалом в руках, скорее всего, и этот кинжал исчез куда-то. Он наблюдал за итогом проваленной попытки покушения, потом пошел в отель, где его сообщник, убивший Хельгу в Сукко, разозлился за неудачу и напал на него.

Карина несколько секунд барабанила пальцами по столу. А потом покачала головой.

– Нет, господа. Это вероятное развитие событий, но на деле – не отражающее реальность.

Саша переглянулась с Миклошем.

– Ваш юный товарищ не то чтобы в хорошем состоянии для того чтобы хоть что-то выудить из его разума. Истощение, шок, повреждение энергетической структуры, кровопотеря и вот это все. Но я точно могу сказать – он не был тем, кто напал на Никиту. Совершенно точно нет.

– Но он там был.

– Да. Скорее всего это действительно так. Он стоял и следил за происходящим в доме – вполне вероятно. То, что на него напал оборотень, вполне возможно с этим происшествием как-то связанный – тоже вероятно. Но по всем существующим фактам и отпечаткам, пусть и стертым, ваш раненый ровесник вовсе не сообщник убийцы, действующего в городе.

Саша переглядывается с Миклошем.

– Азамат не… Нападал ни на кого?

– Ну за всех не поручусь, – легко пожимает плечами Карина, – но на выжившего после покушения лицеправа – точно нет.

Саша задумалась.

– Если он стоял и смотрел… Но ничего не сделал. Зачем? Есть же протоколы и все такое… К тому же – на него напали. Или совпадение, или он все-таки что-то видел…

– Или кого-то, – задумчиво протянул Миклош.

Саша вопросительно подняла бровь.

– У тебя не было такого, что ты останавливаешься посмотреть, когда видишь, что кто-то знакомый тебе делает что-то, что привлекает твое внимание, даже если это что-то неправильное, и ты не знаешь, останавливать его или нет?