Саша задумывается, пытаясь собрать разрозненные образы, мелькающие в разуме, в единую картину.

– Ритуал. Она… – Саша сглатывает, – она мертва?

– Думаю, что да, – наставник чуть усмехается. – Не буду тебя пугать, но и врать тоже не буду – у таких, как Стефания, всегда есть множество планов. Я предполагаю, и Кара согласна со мной, в том, что твой поступок все-таки вышел за все рассматриваемые вероятности и она не сумела справиться с произошедшим. Пока ничего не говорит об обратном, и я надеюсь, что так оно и будет.

– Почему… так? Я не хотела убивать.

– Понимаю. Дело тут не в желании, а в самих законах магии. Ты отпустила силу, отправила ее в мир, захотев освободиться в том числе и от любого влияния Стефании. Я предполагаю, что в этот момент она сама решила начать Замещение через промежуточный носитель, потому не позвала никого на помощь в этом ритуале. Даже человека-водителя, которому голову задурила, убила еще до начала. Когда сила вырвалась на свободу, еще и уничтожая все влияние Стефании, она уничтожила и начавшие формироваться линии замещения. Судя по всему Древняя пыталась вернуться в собственное тело, но сила потока не позволила ей, унося все дальше и дальше в Отражение. А никто не может существовать там без физической оболочки, сколько бы силы и опыта ни было.

– Кроме теней.

– Кроме, – Серафим кивает, – но это, как мне кажется, уже совсем другая история. И не нам с тобой в ней участвовать. Хотя можешь как-нибудь спросить у своей знакомой-скиа, может что и ответит. Или нет, та ведь сама получила то, что искала, и, возможно, отправиться куда-то прочь, больше не желая ни с кем контактировать.

– Ты знал о том, что случилось с Музой раньше?

– Нет, – Серафим покачал головой, – я немало прожил и накопил немало знаний и опыта, но тени всегда были за пределами моего понимания. Да и, строго говоря, с ними вообще мало кто способен общаться без урона для себя. Даже из старых магов.

Саше словно бы слышится далекий смех и видится медленно движущееся колесо обозрения – там, на берегу моря. На мгновение. А потом образы покидают разум так же внезапно, как и появились.

– А остальные? Что с ними?

Серафим чуть пожимает плечами.

– Мика, думаю, присоединиться к нам вечером, как закончит с Мишей записывать свою историю. Кара, думаю, тоже, она обещала рассказать про план Стефании во всех подробностях. Наверняка захочет погордится своими знаниями, и совершенно заслуженно, – маг усмехается, явно о чем-то вспоминая. – Светлану будут судить. Насколько я знаю, она старается сотрудничать со следствием, особенно теперь, когда часть клятв утратили силу, хотя не сказать, что от нее много помощи. Думаю, у нее неплохие шансы избежать высшей меры, тем более что она напирает на шантаж жизнью дочери и принуждение.

– А… Аня?

– Которая тебе лицо подправить? – Серафим кивает на скулу. Саша не чувствует дискомфорта, но все же ощупывает себя. – Да расслабься, нет там ничего. Извини, если хотела всю жизнь иметь свернутый на сторону нос, а я не оценил твоего стремления и все испортил, – маг улыбается. – Нормально все с ней. Ну насколько возможно, конечно, в такой ситуации. Она, как я понял, сбежать решила, использовав Ориентир. Пыталась мать найти. Не слишком удачно, но в итоге Михаил с Кариной засекли попытки добраться до Светланы и пришли чуть раньше, чем Стефания, и та не стала в драку лезть, явно на ритуал берегла силы. Защитами Александрову приложило, да и ментальных внушений там, особенно не распадающихся, вагон, но в целом ничего такого, с чем нельзя работать. Тем более, что в городе объявилась еще ее тетка-оборотень с подругой-колдуньей. И конем.

– Конем?

– Ага, совершенно серьезно. Приехали на коневозке, начали спрашивать про Светлану с дочкой. Вроде как их пока где-то около сельхоза разместили, там у нас есть свои люди. Так что думаю тут так или иначе все разрешиться. Хотя я все-таки порекомендовал тебе, если решишь продолжить общаться с Александровой, в следующий раз надеть на лицо маску.

– Маску?

Видя непонимание на лице Саши, наставник откровенно смеется.

– Нос, Саша, нельзя вправлять до бесконечности.

Саша чуть улыбается. Грустно, на деле.

– Не думаю, что она захочет. Да и к тому же… Я больше не чувствую Отражения. Я не маг.

Серафим фыркает.

– ерунду повторяешь? Кара ведь говорила, и я подтвержу – Становление необратимо. А ничего не чувствуешь ты потому что я полную изоляцию энергетических потоков повесил. Не один месяц пройдет до того, как все хотя бы немного подживет, да и то после до полного восстановления – никакой магии. Спалишь все окончательно. А в остальном будешь есть, пить, спать, заниматься повседневными делами и развлекаться настолько, насколько будут возможности.

Саша старается осмыслить происходящее. Несколько месяцев? Больше?

– Надо будет найти работу…

– Зачем? – в голосе Серафима есть искреннее удивление. – Если захочешь уйти из Ордена и после всего этого жить человеческой жизнью, то я тебя останавливать не буду, но все-таки подумай о том, чтобы остаться, хорошо?

–Без магии… Я же ничего не смогу делать.

– Та и не надо ничего делать. Книжки, если хочешь, почитай умные, да и все. И спрашивай что интересно, я теорию постаюсь объяснить. Никто от тебя ничего требовать не будет, разумеется. Придется дать показания, чуть позже, но и только.

Саша смотрит на мага с непониманием.

– У меня не так много денег осталось со стипендии. И…

Серафим поднимает руку.

– И ты переживаешь из-за ерунды. Живи здесь, это во-первых. Во-вторых, тебе то, что в нынешних словах, кажется, отпуском по нетрудоспособности называется, положено. И в-третьих – у меня этих денег столько, что хватит и ученикам твоих учеников, так что перестать волноваться по этому поводу.

Словно в ответ на слова мага на кухню зашел изрядно округлившийся Боня, и без раздумий запрыгнул Саше на колени.

– Кажется, еще недавно ты весил куда меньше, – пробормотала она, поглаживая замурчавшего кота.

– Разумеется меньше, его после вашего отъезда, его кормили мы все, в последнее время вроде как, – Серафим почесал в затылке, – одновременно. Уж больно жалобно мяукал. В общем, Саша, давай мы с тобой договоримся, – ты не переживаешь без повода, хорошо? Так-то тебе полагается медаль за всю эту историю, орден или еще что-то, хотя в мире магии такое и не принято. Ты живешь здесь, пока мы тебе не надоедим окончательно, гладишь кота, стараешься больше не подсовывать мне ручек с исчезающими чернилами, пьешь оранжевую гадость и прислушиваешься к моими рекомендациями. Добро?

Саша кивает, пусть и с некоторой осторожностью.

– Вот и отлично. Единственная просьба – Миклош тут недавно накачал на компьютер какого-то скрежета вместо нормальной музыки и утверждает, что индастриал, или как его там, тоже рок, а мои взгляды, кажется, считает уже устаревшими. Поговори с ним, ладно? Я понимаю, что для него сама концепция заводов – та еще экзотика, но все-таки. А то уши в трубочку сворачиваются от этих лязгов и грохота. А потом что будет – черные рифмованные стишки про наркотики и пистолеты? Я не вынесу.

Саша только усмехается.

– Хорошо. Я постараюсь привить ему хороший вкус.

– Я смирюсь, конечно, если что. Но – попробуй, хорошо?

Саша кивает и улыбается. Счастливо улыбается.

– Мартина рвет и мечет, – Карина отрезала себе гигантский ломоть мяса и налила еще вина. Потом понюхала содержимое бокала и поморщилась. – Где ты взял эту мочу? Ладно, не важно, вкуса у тебя никогда не было, хлещешь себе крестьянское пойло.

– Извини, не я три сотни лет владею виноградниками, – Серафим тянется к пиву.

– А зря. Я предлагала, – Карина взмахивает вилкой, накалывая еще кусок стейка. Потом смотрит на Сашу. – Дай угадаю, мотылек – ты пьешь все, но предпочитаешь пиво и иногда водку, а сейчас возьмешь сок, потому что тебе строго-настрого запретили смотреть в сторону алкоголя?