— То есть? — Не нравится мне его настроение. Упадническое какое-то.

— Рабский нейроимплант. — Видя мое непонимание. Ну имплант и имплант. Был у меня такой. Неприятные воспоминания, но его уже нет, и думать не хочется. — Есть вполне обоснованное мнение, что он разработан именно восставшими искинами. Не удаляемый, универсальный поводок. На него можно скинуть простейшие программы поведения, и лишь следить за выполнением. Особых мощностей не нужно. Дешево и сердито.

— Стоп… Как это не удаляемый? У меня же удалили. И у тебя. — Неприятный холодок пробежался между лопаток от нехорошего предчувствия.

— Не удалили… Невозможно удалить часть мозга, не нарушив когнитивные способности мозга. Всего лишь блокировали возможность удаленного доступа. И установили криптокод, для более надежной защиты от несанкционированного подключения. А сам имплант… Это, если грубо, кусок мозга, перестроенный нанитами, которые гибнут после выполнения своей задачи.

— То есть…

— То и есть. Ты же спрашивал, как я смог с тобой связаться? — Дождавшись моего кивка, продолжает Змей. — Так и связался, взломав защиту рабского импланта. Сперва своего, а потом уже используя его как передатчик, еще и твоего.

— Подожди, но он же не отображается в интерфейсе нейросети. Как ты к нему подключился?

— Кто тебе сказал такое? — Змей пожал плечами. — Просто запрятан в скрытых каталогах, во избежание. Если знаешь, что искать, то найдешь.

— А откуда ты это знаешь? — Я, конечно, по другим темам специализировался, но и по медицине с нейробиологией кое-чего изучал.

— Рейды по «Закрытым секторам» долгие. Чем еще заниматься во время прыжка? Вот и учил понемногу. — Змей тяжело вздохнул. — Да и на той станции, где вы меня нашли, знаешь ли, неплохой каталог по базам имелся.

Ну, в принципе, обоснованно. Но как же мало я, оказывается знаю про своего друга. Никогда бы не подумал. Нет, то что он в технике хорошо разбирается, и пилот отличный, это да. Но вот что и в медицине, точнее это уже узкоспециализированное направление по нейросетям, тоже имеет высокие ранги, открытие. Хм… А ведь у меня имеется его дело, со всеми данными по базам. Но что-то я там таких специализаций не припомню. Или это опять паранойя?

Ладно, сделаем пометку в памяти, чтобы потом вернуться. В более спокойной обстановке. Сейчас проблемы посерьезнее. Пауза затягивается. Андрей тоже о чем-то своем думает, застыв около своего бронескафа.

— Ну, хрен с ними, с этими имплантами…

— В том то и дел, что не хрен. — Змей обрывает меня на полуслове. — Или ты думаешь, что никто не сможет повторить трюк со взломом, который я провернул? Не просто так нас держат же здесь уже трое суток. Защита, судя по всему, еще держится, но… На сколько ее хватит?

— Твою ж… — долго и с чувством матерюсь, понимая, что Змей прав.

Действительно, упустил я этот момент, зарывшись в анализе мотивов и поступков Андрея. Если верить ему, то искин-повстанец, гарантировано знаком с технологией имплантов подчинение. А значит, момент, когда мы окажемся под его контролем, неизбежен, если ничего не предпринимать.

— Осознал? — Чуть усмехнувшись интересуется Змей, когда я замолкаю.

— Угу. — Угрюмо отвечаю ему. — И что будем делать? Есть идеи? — Честно, сам я пока не переварил информацию. Ну да, шутка ли, трое суток в отключке, если верить словам Змея, валялся. При моих модификациях организма, это говорит о том, что живой и невредимый, относительно, я только чудом. Не иначе.

— Была одна. Но кое-кто, вместо искина, глушанул самого себя, чуть не отбросив копыта. — Андрей вернулся на стул рядом со мной. — Одно голова хорошо, а две мутант. Есть наметки, но…

— Нет, Андрюх, не получится. — Закончив изучать схему нейросети, где был обрисован путь, которым Змей предложил покинуть камеру, с выходом к полетной палубе, или в случае невозможности проходе туда, к арсеналу.

— Почему? — Андрей ковырялся в своей броне, пытаясь что-то починить.

Как оказалось, его скаф, тоже не мог нам помочь. Что-то там замкнуло в микросхемах, да и шлема не было. Максимум, на что он мог теперь пригодиться, это в качестве донора деталей. Вот Змей сейчас как раз пытается что-то соорудить. Все встроенное оружие сняли, перед тем, как его в камеру закинуть. В общем, лишний балласт.

— В четвертом отсеке, компрессоры, придется в коридор из вентиляционных ходов выбираться. — Делаю пометке на своей схеме, чтобы после сбросить ему позже. — Думаю, там нас определенно встретят. Если не клонмехи эти твои, то дроиды или турели. Без брони... Нет, определенно, не получится. Так что, к полетной палубе точно этим маршрутом не пройдем. Вот насчет арсенала… — Раздраженно поморщившись из-за жутко тормозящей нейросети, дождался прогрузки схемы и продолжил, опираясь на данные. — Чисто теоретически, обойти техническими коммуникациями можно. Вот только, стоит просто откачать атмосферу из пары отсеков, и все… Не знаю, как ты, а я без кислорода долго не протяну. Была бы нейросеть в порядке, тогда… — Махнул рукой, чего сожалеть то. — Да и, опять же, как вскрывать переборки аварийные если опустят? Без инструментов, без оружия. На крайний случай, просто подорвут часть помещений и все.

— Ну, насчет последнего ты загнул, конечно. Ай, черт! — Выругавшись, Змей сунул порезанный палец в рот и в злости пнул свой скаф. — Чего-чего, а вот суицидников среди ИскИнов, пусть даже и ставших полностью разумными, не наблюдается. Что-что, а за свое существование они держаться из последних сил.

— Это ты зря, — Но как же раздражает медленная обработка информации. Хоть калькулятор древний бери где-нибудь и вручную считай нужные данные. Или вручную на листке бумаги схему рисуй, мда. — Тот отсек, где нас с тобой зажали, вполне себе подорвал этот твой ИскИн, и ничего. Кстати, ты не в курсе, мы в прыжок ушли, или все еще болтаемся в системе?

— Четвертый день, как прыжке. Ты в отключке был. — Меланхолично отвечает Змей, в очередной раз пытаясь без инструментов вскрыть бронескаф. Затея, скажем, слегка того… Неразумная.

— Угу… — Мысль пока не сформировалась, но кое-чего у меня стало намечаться.

Чем дольше смотрю на безрезультатные ковыряния Змея, тем больше чувствую, что вот оно, решение. Совсем рядом… Но никак не могу уцепиться. Куча фоновых расчетов в нейросети, с постоянно выскакивающими оповещалками, которые я не могу отрубить, сбивают.

— Слушай, нельзя как-то настроить мою нейросеть, чтобы оповещения перестали выскакивать. И вообще, чего она такая убогая стала? — Не выдерживаю, в очередной раз смахивая какие-то графики, вылезшие прямо перед глазами.

И так, вижу лишь благодаря цифровой обработке, сетчатка глаза не восстановилась пока, хотя уже смутно и без помощи нейросети могу объекты различить. Все же, регенерация у меня на высшем уровне. Модификант, как никак. Реаниматор бы сейчас… Да…

— А ты чего хотел? — Змей отвлекся от своего занятия. — Выжег управляющий модуль, вместе с программной оболочкой основной, а потом жалуешься. Скажи спасибо, что удалось хоть аварийную прошивку загрузить. Я вообще думал, что все… Нейросеть не запуститься. Пришлось кое-какие программы самому прописывать, чтобы заработало.

— А как ты вообще смог подключиться? — Раздражение все усиливается. Или это просто тревога?

— Нейрошунт. — Андрей отогнул кисть руки в обратную сторону и легко вытащил небольшой гибкий провод, с штекером на конце. — Слава богу, у тебя разъемы стоят. А то, на последних моделях сетей от них отказались. Так что, повторюсь — скажи спасибо, что твоя сеть хотя бы запустилась, а мой уровень программирования позволил создать активаторы для аварийной активации нанитов. Не знаю, сколько, но придется потерпеть, пока они восстановят все связи и доберутся до хранилища с бэкапом программной оболочки. Мне б реаниматор, или медкапсулу, смог бы тебе все вернуть как было за пару часов. Но, чего нет, того нет. Так что не ной. — Он чуть скривил рот и отправился к синтезатору за водой. Судя по стакану в его руках.