Истребитель медленно вошел на полетную палубу сквозь силовое поле, удерживающее атмосферу внутри станции, и так же плавно опустился на опоры. Я выпрыгнул из кабины и разгерметизировал скафандр, одновременно включая модуль связи нейросети. Саму нейросеть пришлось включить раньше. Все-таки с одним двигателем на ручном управлении добраться до базы было практически нереально. Эх, я сразу же пожалел об этом, так как в ту же секунду был завален кучей различных сообщений. Быстро просмотрел по диагонали то, что мне пришло на почту, пока дожидался техника переслал не касающиеся на меня рапорта в строевой отдел, многие бойцы почему-то считают, что я лично занимаюсь вопросами о переводе с должности на должность или вопросами отпуска на планету. Нет, для этого сформированы соответствующие структуры в составе штаба. Несмотря на потери, численность Легиона уже больше ста тысяч. В народе популярностью пользуемся. Правда, слава немного жутковатая, как у безбашенных убийц, но, что есть, то есть. Сами виноваты, как говорится.

— Привет, Вик. Снова камень словил в дюзу? — подошедший Рик, тот самый, с которым мы втроем с Керком шли по разрушенной базе во время атаки архов (как же давно это было), после бойни в Галантэ решил уйти в техники. Ну а что? Образование позволяло, да и если бы не позволяло, то с возможностью переквалификации проблем не было. Вот сейчас он и был главным техником полетной палубы, а также одним из немногих оставшихся в живых людей, кого я знал по первому Легиону, который был уничтожен архами. Поэтому и мог себе позволить обращаться ко мне по имени, а не как остальные, по должности-званию. Что уж говорить, а живого общения с теми, кто мог вот так по-простому, не хватало. Мало кто уцелел за почти десяток лет бесконечных боев.

— Да, вот видишь, не получилось как хотелось. Опять в ремонт. Сможешь мою птичку до завтра подшаманить? — в принципе, я мог взять абсолютно любую машину, но зачем? К этой я уже привык. Знаю, как и на каких режимах она себя поведет. Поэтому каждый раз после очередной поломки Рик, вновь и вновь, латал и менял поврежденные узлы. Кто бы мог подумать, что отмороженный на всю голову подрывник спецназа станет отличным созидателем-техником. Хотя… Лишь тот может построить, кто знает, как разрушить. Ну и в обратную сторону работает. Хороший строитель знает, как легко уничтожить построенное.

Рик обошел истребитель по кругу, осматривая. Достал ручной сканер и просветил место попадания каменюки, пробившей бронепластины и смявшей дюзу двигателя.

— Мда, чуть-чуть побольше камень, и пришлось бы тебе, командир, вызывать эвакуационный тягач. Балка крепления спасла. До завтра не успею, нужно проверять каркас. Вдруг увело. — Вердикт, выданный Риком, меня расстороил. Привык я уже каждый день летать. Хорошо помогало отвлечься от рутины, да и вообще, побыть одному.

— Ладно, я тебя понял. Но завтра все равно приду. Посмотрю, как ты мою ласточку будешь латать, мастер-ломастер. — Я с тяжелым вздохом хлопнул его по плечу и начал снимать полетный скафандр. Тоже нужно сдать на профилактику. Оставлю в ангаре, Рик отправит.

— Командир, — голос бывшего сапера был серьезным, — ты бы поберег себя. Нас и так осталось мало. А ты каждый день рискуешь своей головой.

Я посмотрел на техника. Видно было, что он действительно обеспокоен. Что я ему мог сказать? Что меня все достало и порой хочется разогнаться и на полном ходу протаранить астероид? Чтобы раз, и все. Вспышка аннигиляции, и нет никакого легата «Дикого Легиона». Но сказал я совершенно другое.

— Хорошо, Рик. Не беспокойся. Знаешь же, я бессмертный. — Улыбнувшись, я сложил скафандр рядом с истребителем и направился к стоянке гравикаров. Пешком по станции передвигаться ног не хватит.

Себе не соврешь. Здесь я никому не был нужен, кроме таких вот старых бойцов. Тех, вместе с кем стоял у истоков «Дикого Легиона». Для них я был тем парнем, который не боялся рискнуть жизнью и пойти в рукопашную. А для нового набора, да даже для тех, кто пришел с Дангом и Урсоном, я уже был командиром, но не был человеком. Зверь. Именно так окрестили меня СМИ Содружества. Именно так считали бойцы моего легиона за отношение к врагам. Только такие, как Рик помнили, что я обычный дикарь с далекой планеты, затерянной в глубине космоса.

Я шел по полетной палубе огромной станции, ставшей основной базой Легиона, смотрел на ровные ряды летательных аппаратов, а в душе была тоска. Всего себя отдал Легиону, а по большому счету теперь я не нужен. Все структуры полностью сформированы. Даже если завтра меня не станет, ничего не изменится. Свита играет короля. Я забыл про это правило и упустил реальное владение ситуацией. Все, что мне осталось, это почетная должность и звание самого кровожадного разумного Галактики. Только нужно ли мне это? Нет. Слишком дорогой ценой все это досталось. Ларс, Керк, Дик, Змей… перечислять имена друзей или просто хороших товарищей можно долго. Тех, кого уже не вернешь.

Мысли перетекли на семью. Лейла. Отношения с ней испорчены окончательно. Она не одобрила бойню. И никакие аргументы, никакие доказательства чудовищных преступлений аграфов, добытые в той самой системе Артуин во время разведывательного рейда, ее не переубедили. Сразу после возвращения сил Легиона на базу в системе Аса она забрала сына и улетела к отцу. С тех пор мы с ней не разговаривали. Может, так и лучше. Мое состояние можно было описать словом апатия. Лишь во время полетов в астероидах появлялись хоть какие-то эмоции и желания. Мне было на все плевать.

Добравшись до стоянки, завалился в кресло ближайшего гравикара и, задав маршрут до своих апартаментов, закрыл глаза, отключившись от реальности.

Дуглас не любил больших помещений. Поэтому, даже став вторым лицом в Легионе, выбрал себе небольшой уютный кабинет рядом с Центральным командным пунктом. Минималистический антураж. Стол, два кресла и небольшой бар. Вот и вся мебель. Сейчас за столом сидело два человека, попивая дорогое вино. Сам хозяин кабинета и доктор Ланг, начальник медецинской службы военного формирования. Если бы кто из посторонних слышал их беседу, а после доложил легату, то эти два сразу бы оказались в открытом космосе без скафандров. Но кабинет был очень хорошо защищен от прослушки. Дуг, бывший раньше начальником СБ, прекрасно разбирался в способах шпионажа, поэтому свое рабочее место защитил от всех возможных вариантов наблюдения со стороны.

— И все-таки. Как тебе удалось заставить «дикаря» поверить в ту ахинею, которую якобы добыли разведчики? Они же даже не были на той станции? — доктор потягивая вино с ленцой в голосе задал вопрос.

— Эрик, — мало кто знал настоящее имя Ланга, но Дуг был как раз одним из немногих, — он же и так находится практически под полным контролем через имплант, который, кстати, ты ему и устанавливал, так что нужно было всего лишь предоставить картинку, чтобы ему казалось, что он сам принял решение. Ну а те разведданные… Они настоящие. Только из лаборатории сполотов. Небольшой монтаж, и вуаля. Аграфы проводят эксперименты над людьми. Делаю биоискины из мозга разумных, да и многое другое. Показали картинку для личного состава, а самому Вику прямой приказ на нейросеть. Вот и весь секрет.

Дуглас оскалился в плотоядной улыбке и, подняв бокал, выпил дорого вина. Никто и не догадывался, что в реальности Легионом управлял именно он из-за спины медленно сходящего с ума легата.

Змей пришел в себя рывком. Последнее, что он помнил, это жуткую боль в ребрах, медленно сдавливаемых бронескафом, кое-как сопротивляющемуся зубам громадного ящера. В какой-то момент боль стала настолько сильной, что нейросеть посчитала ее уровень слишком высоким и отключила сознание Андрея. Открыв глаза, он попытался осмотреться и замер, чуть не запаниковав. Ослеп! Вокруг была кромешная тьма. Само собой первой мыслью было, что лишился зрения. Змей попытался протереть глаза, но лишь с размаху ударил по закрытому забралу. От достаточно сильного удара со шлема отвалился кусок чего-то не пропускающего свет. Луч, ударивший по широко раскрытым глазам, вселил в душу радость. Слава богу, зрение в порядке. Быстро очистив со стекла грязь, Андрей осмотрелся вокруг.