Но теперь я соображал чуть быстрее, чем в подворотне, когда только пришел в себя. Хватило ума тут же подняться, и как можно быстрее увеличить дистанцию между собой и горящей машиной. Попутно отметив, что живых там точно не должно было остаться.

Однако, я ошибся. Дверь внедорожника вышибло изнутри, и на шоссе вывалился мужчина. Не обгоревший, но кашляющий так, словно бы дыма наглотался. Я похлопал глазами — мне точно это не привиделось? Картинка не поменялась — спасшийся из огненного ада человек был в полном порядке.

Пока я пытался сообразить, как это возможно, полицейского (если это был он, конечно), заметили и те, кто стрелял по машине. По асфальту вдруг зацокали пули, но ни одна из них не попала в выжившего. И я даже заметил причину, почему стрелки мажут по человеку, который даже не пытается прятаться. Это хорошо было заметно в темноте. Мужчину окружала слегка светящаяся бледно-голубая дымка. Что-то вроде силового поля из фантастических сериалов. Судя по всему, именно оно спасло его в машине, и продолжало защищать сейчас.

Беги, дурень!

Казалось бы, очевидное решение. Любой на моем месте подумал бы тоже самое. Вот только эта конкретная мысль принадлежала не мне. Она была отчетливо чужой. Словно в моей голове сидел кто-то, кто ее сейчас произнес.

Странностей на сегодня хватало. По правде, их было так много, что очередная меня даже не шокировала. Ок, я очнулся, избиваемый двумя неизвестными, потерял память, обнаружил, что нахожусь в странной и незнакомой Москве. Голос в голове? Ну, плюс-минус, все в пределах нормы.

Так что я не стал выделываться. Или думать о том, что за мозговой червь забрался ко мне в голову и теперь пытается командовать. Разберусь с этим потом. Когда и, если выживу.

Развернулся и побежал. То есть, поковылял на всех отпущенных мне силах.

Правда, далеко убежать не удалось. За спиной раздался еще один взрыв. Меня, в очередной раз, подозреваю даже, что не второй, швырнуло на землю. Вот только, если прошлое мое приземление происходило на пятую точку, то теперь тормозить пришлось лицом и руками.

От ярко вспыхнувшей боли возникло ощущение, что ладони я содрал до костей. Морде, вроде, меньше досталось, но тоже приятного мало. Нижняя челюсть с неприятным щелчком стукнулась о верхнюю, в глазах мелькнули звездочки. Организм и без того пребывающий не в лучшем состоянии, от такого издевательства окончательно обиделся и отключился.

Ненадолго. Возможно, всего на несколько секунд. Во всяком случае, когда я пришел в себя, тот мужик из взорванной машины, продолжал бой. А подобные стычки, я откуда-то это знал, не длятся больше минуты.

По полицейскому продолжали стрелять, но окружающее его силовое поле спокойно поглощало урон. Но и сам он не просто так стоял на проезжей части. Огрызался, да еще как! Поочередно, то с левой его руки, то с правой, срывались едва видимые сгустки энергии, похожие на крохотные шаровые молнии, и уносились в сторону многоэтажки, на вершине которой я раньше видел какой-то блик.

Странное это было ощущение — смотреть на мужчину, на то, как он сражается, и одновременно узнавать то, что я видел, и удивляться этому. То есть, я точно раньше видел нечто подобное, но при этом точно знал, что дело это не обыденное, скорее — исключительное. Что не может обычный человек вот так бросаться энергией с обоих рук. По крайней мере, явление это не самое стандартное.

Ползи отсюда нахрен!

Снова это голос. Теперь я лучше его разобрал. И с удивлением констатировал, что он женский. Бесплотный, но точно принадлежащий существу другого пола. Открытие это меня слегка напугало даже. Пилочка для ногтей в кармане, девчачий голос в голове — да кто бы спокойным остался⁈

Тем не менее, советом неизвестной я воспользовался со всем прилежанием. Потому, как — ну глупо же лежать и смотреть, как какой-то колдун бьется против снайпера. Не ровен час — заметят и подстрелят. Не один, так другой. Это сейчас они друг другом заняты. А когда закончат…

Додумать эту мысль я не успел. Что-то горячее возникло совсем рядом, и я отключился. Теперь уже надолго.

В себя пришел на кровати — и это была очень хорошая новость. Голый, прикрытый лишь простыней, с ноющим телом и лютой головной болью, но живой! Скорее всего, подумал я, снайпер или полицейский все-таки саданули по мне своим колдунством. Меня не убило, но знатно оглушило. Даже контузило, скорее всего.

Новое слово. Оно было незнакомым, пока не всплыло в моей голове. И сразу стало понятным, потянув за собой шлейф из других, совсем неприятных понятий. Перелом. Рваная рана. Ушиб внутренних органов. Разрыв внутренних органов.

Все это могло произойти, а возможно и произошло со мной. Последствия взрыва, который произошел совсем рядом могли оказаться весьма плачевными. Чтобы не гадать и не паниковать больше положенного, я рывком сбросил с себя простынь, изогнулся, и осмотрел свое тело.

Хвала всем причастным, я был цел. Полный комплект рук и ног, судя по работающему зрению, голова тоже входила в набор. Только все какое-то… костлявое? Не истощенное, а словно бы… детское? Точнее, подростковое. Когда тело мальчика начинает превращаться в мужское, но делает это так нерешительно, что без слез просто не взглянешь.

То есть — я подросток? Судя по виду, пятнадцать, ну край шестнадцать лет. Это знание почему-то резануло. Неприятно так. Словно, я не этого ожидал. А, простите тогда — чего?

«Не этого!»

Понятнее не стало. Я подросток, но недоволен этим. Это нормально? Ну, наверное… Из завалов понятийного аппарата, который еще разгребать и разгребать, до того он отвратно работает, всплыло понимание, что подростки часто собой недовольны. Ладно, примем пока, как факт.

Пока же — где я? Кажется, этот вопрос себе я уже задавал. Когда первый раз очнулся, избиваемый двумя ублюдками. Тогда я тоже не понимал ничего. Все, что было до этого, укрывалось толстым черным одеялом.

Сейчас же, вроде, в лучшем положении. Во-первых, уже есть какая-то история за спиной, не из водоворота небытия мальчик вынырнул, а во-вторых — не пинают. Лежу не на грязном асфальте, зажатом между высотками переулка, а в чистой кровати. Вокруг светло, но свет искусственный, от плафонов на потолке, так что не понятно день сейчас или ночь.

Помещение небольшое, четыре моих шага в длину и три в ширину. Стены покрыты пластиком, потолок тоже. Окон нет. Дверь одна, закрыта. Никаких украшений, портретов, схем или еще чего-то, что могло бы помочь с идентификацией, тоже нет.

«Это бокс. Медицинский бокс — пришел я к выводу. — Точнее, даже — изолятор. Одна койка, один вход. Интересно, я изолирован потому что заразный, опасный или буйный?»

Ни один из вариантов мне не нравился. Все они были с душком. Приводя к выводу, что ничего хорошего меня в будущем не ждет. Прошлое, то недолгое, что я помнил, тоже как бы намекало на такой же расклад.

Позвать на помощь? Лежать и тупить, пока за мной не явятся? Сбежать? Ну, попытаться по крайней мере. Что делать?

Выбор опять сделали за меня. Пока я рефлексовал, дверь открылась, и в проеме появился… ангел? Хм, нет, просто очень симпатичная девушка в коротеньком халатике. Стройные ножки, тугая грудь, очерченная тонкой белой тканью, темные волосы, убранные в узел на затылке. Овальное лицо, немного кукольное на мой вкус (у меня есть вкус?), мягкие даже на вид губы…

Разглядывание всей этой красоты привело к тому, что часть простыни, где-то в районе пояса, поползла вверх. Стремительно так. Очень.

— Я смотрю пациент в полном порядке. — хихикнула ничуть не смутившаяся увиденным девушка. Ну, да, она же медсестра, судя по униформе. Не видала что ли подростков с внезапной эрекцией? Тем более, с ее-то данными.

— Простите… — не придумав ничего умнее, прошептал я.

И тут понял, что впервые слышу свой голос. До этого как-то не было повода рот открывать. А теперь вот надо было. И, скажу честно, мне не понравилось, как он звучит.