Кира лежала, глядя на побелённый потолок с жёлтыми разводами, пытаясь осознать и понять всё, что увидела. Получалось, что Грим пожалел её и не вытеснил полностью из «подготовленного сосуда», как это запланировали его родичи. Или просто не видел в этом смысла. Сам момент вселения был смазан её шоком. И всё же… Жить Кира очень хотела и испытала облегчение пополам с благодарностью.

Звуки поворачивающегося ключа и лязганье «почти гаражного» замка вывели её из состояния глубокой задумчивости.

— Кира, ты дома? — из-за шкафа, который делил комнату на зоны, отгораживая «прихожую», спросила её соседка. Раздался шум, цокот каблуков и хихиканье, словно Таша была не одна.

— Да, — подала голос Кира, встала с кровати и убедилась в своём предположении.

С соседкой Ташей они учились на одной специальности в параллельных группах, та в первой группе, а Кира — во второй, которые поделили, исходя из результатов поступления и набранных на экзаменах баллов. В первой группе, за исключением семи человек, учились в основном городские студенты. И Таша пришла вместе с городской девочкой из своей группы — Ассолью.

Кира подозревала, что родители Ассоли либо были большие любители Грина, либо у татар, к представителям которых относилась подружка её соседки, вообще такие необычные имена и «Алые паруса» тут совсем ни при чём. Ассоль красилась в рыжий цвет, и татарку в ней выдавали разве что чуть суженые раскосые глаза и имя. Девушка, чуть скривив накрашенные розовым блеском губки, смерила её взглядом и фальшиво улыбнулась.

— При-ивет, Кира, — манерно растягивая гласные, поздоровалась Ассоль.

Возможно, девушка мнила себя гениальной актрисой, но её пренебрежение и неприятие Кира ощутила мгновенно, почти физически. Такая реакция девчонок была до боли знакомой, но Кира задумалась о том, что другие люди и правда «ведутся» и чаще всего не замечают даже таких откровенных эмоциональных посылов. Так, может, это она видит такие вещи лишь из-за Грима и его «подготовки сосуда»? Всё — из-за этого?

— Где были? — чуть усмехнувшись, спросила Кира, переключившись на соседку. К Таше Кира когда-то подошла сама и предложила жить вместе из-за её эмоциональной стабильности и того, что та отреагировала на неё более спокойно, чем все остальные. — Пары же кончились больше часа назад.

— А, мы уехать хотели, но автобус долго не приходил, а потом, когда приехал, такая давка была, что мы не влезли, — Таша проверила наполненность чайника и включила его. — Асса вся замёрзла, дубак на улице, мы решили зайти, чай попить и чуть попозже уехать.

— Ясно, — Кира мельком взглянула на синеватые ноги Ассоли в одних капроновых колготках. Девушка с сентября так и не изменила мини-юбкам.

— Сними колготки и свою юбку, разотри ноги и укройся пледом, — подала она свой плед сидящей на Ташиной кровати Ассоли. — А то так не согреешься и совсем застудишься.

И спросила у Таши:

— Может, вы поедите? Что чаем-то…

— У тебя есть что-то? — с интересом спросила Таша, заправив выбившуюся из короткого хвостика чёрную прядку за ухо.

— Суп, — коротко ответила Кира. — Разогревать?

— Давай.

Кира открыла холодильник и достала двухлитровую кастрюльку со вчерашним супом. Оценив объём, поставила на включённую электрическую плитку разогреваться весь.

— Ты так вкусно готовишь… — удивлённо сказала Ассоль, попробовав щи с тефтельками. — У меня даже бабушка так вкусно не готовит… И что Таша сказала, что ты немного улетевшая? Вроде нормальная…

— Эм… — Кира еле удержалась, чтобы не закатить глаза от непосредственности девушки или не расхохотаться над густо покрасневшей Ташей, которая пробуравила «сдавшую» её подругу взглядом. — Благодарю, я оценила.

Через полчаса сытая, согретая и повеселевшая Ассоль взахлёб рассказывала Кире про себя и свои попытки закадрить какого-нибудь парня.

— А ты что себе парня не заведёшь? Блин, если бы я жила в общежитии, я бы обязательно с кем-нибудь встречалась… — мечтательно закатились раскосые глаза. В этот момент девушка показалась Кире уточкой-мандаринкой, тем более нос у Ассоли был немного вытянут, напоминая плоский птичий клювик.

Таша одёрнула подругу:

— Асса! Ну что ты такое говоришь!

— А что? — легкомысленно ответила та. — Она вроде ничего так. Даже симпатичная… — словно делая над собой усилие, признала девушка.

— Парни не тараканы, легко не заводятся, — со смехом сказала Кира, переводя разговор в шутку. Уж перед кем, а перед болтливой и легкомысленной Ассолью она отчитываться и делиться личным не собиралась.

Ранним утром Кира шла по асфальтированной дорожке, направляясь к учебному корпусу её факультета, который, как и ещё несколько корпусов университета и комплекс общежитий, был расположен в сосновом бору.

Морозный, свежий и чистый зимний воздух приятно холодил щёки. Падал пушистый снег. На дорожке уже были следы прошедших ранее студентов. Ей можно было бы свернуть и пройти по натоптанной лесной тропке, которая так и называлась «через лесок наискосок», но Кире хотелось прогуляться перед парами, и поэтому она пошла по «длинному пути», который пролегал параллельно узкому одностороннему проезду для студенческого автобуса.

Фонари не горели, так как дирекция учебного комплекса экономила деньги, но ей было всё равно. Она прекрасно знала каждую выбоину этой дорожки, по которой ходила от общаги до корпусов множество раз за три с половиной месяца учёбы.

Утренняя двадцатиминутная прогулка по лесу доставляла ей удовольствие.

 Когда выполняешь какое-либо механическое действие, легко задуматься о чём-то так, что ничего вокруг не замечаешь. Темнота и отсутствие спутников этому лишь способствовали. Мрак раннего декабрьского утра напоминал Кире про космос и её «подселенца», который больше чем на неделю оставил её в покое: то ли для обдумывания ситуации, то ли просто выдохся при передаче информации. Второе всё же вероятней. В «заключении» возможности Грима были весьма урезаны. И стоило смириться с тем, что придётся жить с ним всю свою жизнь без права отказаться от такой сомнительной чести. Впрочем, в том массиве информации было и то, что срок жизни практически бессмертного Грима был ограничен сроком жизни его сосуда, так что по сути заключение в ней — лишь что-то вроде краткого оттягивания неизбежного конца. И Кире не нравилось, что Гриму в какой-то момент может надоесть грустное прозябание в её теле и он захочет закончить своё «наказание» кардинальными методами. Возможно, не прямо сейчас, но в дальнейшем Грима стоит как-то подбодрить, чем-то заинтересовать, чтобы обезопасить своё будущее.

Кира подумала о своём бывшем парне. Владе. Прошло почти два месяца, как они расстались, но ей до сих пор было больно. Стоило отпустить мысли, и они начинали крутиться вокруг него, причиняя сердцу и душе мучительную, почти физическую боль. Кире не нравилась боль. Никогда не нравилось страдать, она привыкла быть сильной, а не жалкой, растоптанной или, не дай создатель, умоляющей и выпрашивающей. Ей даже удавалось делать вид, что всё в порядке, и никому не показывать своих душевных переживаний. По-прежнему улыбаться и чувствовать вкус к жизни, от которой она не собиралась отказываться ради кого бы то ни было.

Гриму было гораздо тяжелей. Он был буквально сломлен такой потерей любимой…

В выходные Кира ездила в родной город, впервые после того вечера, как они с Владом расстались. Мама сказала ей развеяться и сходить на дискотеку в ДК. Там она встретила Артёма, друга Влада. Виделись они всего пару раз, но их знакомство было довольно необычным.

Артём учился в гимназии, куда Кира и несколько человек из её класса ходили на уроки физики, так как в их школе учителя по этому так нужному для поступления на техническую специальность предмету не было. Влад рассказал, что Артём спрашивал его: «Что это за гениальная девочка в вашей школе учится, которая годовую контрольную по физике решает за пятнадцать минут, причём сразу оба варианта? Наш физик про неё нам все уши прожужжал». И тогда Кира придумала «эпичную шалость» и познакомилась с Артёмом после своего последнего звонка, когда была в школьной форме с двумя пышными бантиками в волосах и голубой ленточкой «выпускник 2000» через плечо. Они с Владом зашли к Артёму за видеокассетой. Им открыл невысокий светловолосый паренёк, который, глядя на них, округлил светло-серые глаза, а Влад «добил», сказав заранее подготовленную фразу: