Одновременно на всех боевых станциях и кораблях аграфов, собранных в столичной системе, взвыли баззеры тревоги. Станции контроля пространства засекли приближение больших масс в гипере. Это мог быть только враг. Одновременно со всех восьми возможных направлений. В системе началось хаотическое движение. Корабли пытались перекрыть все точки выхода, но не успевали. И вот в черноте космоса начали закручиваться воронки гиперпереходов. Через два часа в системе вышел весь флот Легиона. Станции перестали фиксировать возмущения гиперпространства. Адмиралы аграфов в штабе на одной из станций недоуменно смотрели на флот противника. Жалкая сотня явно потрепанных кораблей разного класса, давно требующих ремонта. И вот эта эскадра даже, не флот, наводит ужас на все Содружество? Адмиралы заулыбались, переглядываясь между собой. Ну, сейчас-то доблестный аграфский флот разнесет эти лоханки в хлам. Тем временем с кораблей, вторгшихся в соличную систему, поступил запрос на видеосвязь. Император, присутствовавший тут же в штабе, приказал включить центральный экран. С голограммы на них смотрел с виду обычный человек. В десантном бронескафандре, без шлема. Седая голова, острые черты лица, на котором явно читалась усталость. Вот только глаза. Вертикальные зрачки ярко-красного цвета в обрамлении фиолетовой радужки. По спине всех присутствовавших пробежали холодные капли пота. С экрана смотрели глаза Зверя. Была в Содружестве легенда о расе величайших псионов, почти сказка. Лишь немногие точно знали — эрги, самоназвание расы, реально существовали. По силам чуть ли не равные богам, они были на удивление мирной расой. Именно они взрастили цивилизации аграфов и рурхов. И были предательски уничтожены, все до одного. Лоран застыл столбом. На него напал столбняк. Сказки на ночь, страшилки, что однажды эрги вернутся. Сбывалась на глазах. Понятно было и почему личный состав бесприкословно подчинялся легату — находились под внешним пси-управлением.

А с экрана лились слова приговора:

— Взвешено, посчитано, признано негодным.

И по окончании фразы с кораблей легиона ударили нейродеструкторы.

Бег безучастно смотрел на колонны имперских войск, марширующих по центральной площади столицы бывшей Империи Галантэ. Ему было все равно, даже месть не заставила его ожить. Душа умерла. Там, в системе Зары, вместе со сгоревшим в пламени взрыва десантом. Империя Аратан праздновала победу в войне, в которой не участвовала. Виктор стал героем. Вот только глядя на марширующие колонны, проходящие мимо подиума, на котором он стоял вместе с Императором Георгом, он видел других людей. Перед ним строй за строем проходили все, кого он знал, и кого уже не было в живых. Вот идет Змей, старый друг. Так и не смог с ним нормально пообщаться уже здесь, в Содружестве. Всего себя посвятил ненужной войне. Старый инструктор Ларс. Дик и Керк, верные боевые товарищи. И еще многие и многие, даже те, кого казалось и не вспомнить…

Сквозь прозрачный купол, будто парящий в воздухе, лишь слегка поддерживаемый ажурными колоннами, ярко светил голубой гигант, превращая окружающее пространство в фатаморгану. Тени играли и переливались. Посреди зала на высоком троне сидела фигура в черном балахоне с накинутым на голову капюшоном. Перед ним стоял рурх в полном боевом доспехе и что-то негромко докладывал.

— Магистр, мы потеряли влияние в Содружестве. Орден Хранителей уничтожен. Империя Галантэ прекратила свое существование. У нас осталось только одно средство воздействия. — Рурх в доспехе указал на стоящих по периметру зала боевых архов. — Они. Но, по неподтвержденным пока данным, в империи Аратан объявился эрг. Неизвестно откуда он взялся, и точно ли это наш старый враг. Но такие слухи дошли от шпионов, оставшихся на территории хуманов. Возможно, это лишь фантазии. Но считаю, что стоит перепроверить. Хотя зачистка в то время проводилась тщательно, но могла уцелеть какая-то потерянная колония. Да и способ уничтожения аграфов — один в один, как топ сценарий, который был реализован в отношении наших учителей. Ваше сиятельство, более подробный доклад еще готовится, но, думаю, нужно начинать вторжение, если реально появился один из эргов, он доберется и до нас. Не простит.

Фигура на троне даже не шелохнулась, в мерцающих голубых полутенях висела тишина.

— Хорошо. адмирал, я разрешаю. Начинайте. — Из под капюшона раздался скрипучий голос магистра Йоды.

Адмирал молча развернулся и направился на выход. Если бы кто-нибудь мог заглянуть под капюшон магистра Великого Ордена, проповедующего принцип превосходства рурхов над остальными разумными, то встретил бы взгляд вертикальных ярко-красных зрачков в фиолетовом обрамлении.

Этот домик на окраине разросшегося города бурлящая вокруг жизнь будто обходила стороной. Вокруг возвышались многоэтажки, прокладывались дороги, а старый деревянный домик все также стоял. Он не был пустым, но одного взгляда хватало, чтобы понять, хозяева уже не в состоянии следить за домом. И хотя в палисаднике и дворе было чистенько и опрятно, но местами оторваны доски изгороди, ворота покосились, а на крыше виднелся небольшой провал, прикрытый куском старого листа железа. Дому не хватало мужских рук. Старая хозяйка, разменявшая восьмой десяток, несмотря на все свое старание не могла залатать дыры, все больше и больше появлявшиеся в доме. Во дворе на цепи сидел громадный пес, одним своим видом отпугивающий разных лихих людей, которые бы решились нарушить одиночество Татьяны Петровны. Старая измученная жизнью женщина… Сколько? Уже десять лет она каждый день готовит борщ, наводит порядок и садится ждать у окна. Давно прекращены поиски ее сына. Давно уже все забыли про него. Все, но не она. Она все также ждет и надеется, что однажды ее Витенька придет. Без стука откроет дверь в родительский дом и, обняв сильно постаревшую мать, тихо прошепчет: «Мама, прости, что меня так долго не было».

А потом они сядут обедать, Витя будет нахваливать борщ, заедая его свежевыпеченным хлебом. Из поблекших, когда-то небесного цвета, глаз скатилась слеза. Татьяна Петровна жила лишь одной надеждой. Давно перестали приходить гости. Большинство знакомых давно прописалось на местном кладбище.

Тяжелый вздох разрушил тишину дома. Надо идти покормить Шарика. Все десять лет только он был рядом как память об исчезнувшем сыне. С трудом доковыляла до печи, последнее время болели сильно суставы, а денег у пенсионерки на дорогостоящее лечение просто не было. Хорошо, что газовое отопление сделал еще сын, не приходилось заниматься дровами. Долгие годы Татьяна Петровна выходила из дома лишь в магазин да раз в три года в банк, поменять карту для зачисления пенсии. Достав длинную зажигалку, она зажгла в плите огонь. В трубе сразу загудело, тяга была хорошей. Тихонько передвигаясь по дому, она занялась приготовлением простой каши с картохой для пса, вымахавшего размером с теленка. Так и проходил ее день. Одно и тоже. Десять лет подряд.

Этот день был таким же, как и тысячи до него. Но с утра в душе Татьяны Петровны появилось ожидание чего-то. Должно было произойти что-то необычное.

Она как обычно встала с восходом, занялась повседневными делами. Покормила пса, приготовила свежий борщ. Но не могла найти себе места, ходила по дому, пытаясь навести чистоту в и так чистой, избе. После обеда не выдержала, оделась в лучшее платье, годы провисевшее в шкафу, взяла старомодную сумочку и пошла в сторону ближайшего супермаркета. Того самого, где перед пропажей работал ее сын. Десять лет она обходила его стороной, а вот сегодня решила пойти именно туда. Как будто сердце что-то почуяло. Жители ближайшей трехэтажки, в этот момент находившиеся во дворе, с удивлением смотрели на прошедшую мимо них, будто помолодевшую на десять лет, женщину, считавшуюся помешанной, выходящую из дома только в день пенсии. После чего начали проверять календарь, но нет, до дня пенсии еще три дня. За годы все успели выучить график, да и направлялась Татьяна Петровна в сторону, противоположную обычному направлению. Старожилы помнили, что в том направлении, буквально через квартал, располагался сетевой магазин, где работал ее сын. Хороший парень, отставной военный. Но вот пропал, и все. Никаких следов. По городу ходили слухи, что через месяц в том же городе, куда уехал Виктор, пропал и его лучший друг — Андрей Щепкин. Но все на уровне слухов. Андрей был довольно крупным для небольшого городка бизнесменом, так что его исчезновение связывали с бизнесом. Но еще больше пересудов началось после того, как Татьяна Петровна прошла обратно, неся в руках килограммовый торт.