Ветра донесли их славу до Герольда Пэйта, жившего в Теор аристократа, увлеченного артефактами вековой и больше давности, что ценились у людей как «древние». И этот Гарольд обещал работу по поиску одной из таких «старых» вещиц, решив что Виэль и Ниэль для такого дела сгодятся. Если этот человек готов заплатить золотом за их услуги – то пусть хоть вчерашние бутылки из-под коллекционного вина собирает.

Теор был…Обыкновенным. Виэль не подобрала бы другого слова. Шумная ярмарка у подножья толстых высоких стен, мощенные каменные улицы, широкая площадь перед ратушей из неизменного для городов Первой Земли серого камня, разномастные храмы людских богов, приземистые двух-трех этажные жилые и гильдейские здания. Ни белых колонн и изысканной лепнины приморского Салима, ни практичной бесцветной лаконичности северного Мархорста. Хоть не все глазели на пробирающихся к Высокому району остроухих всадниц, как в некоторых других поселениях – и то ладно.

Высокий район не слишком отличался от других гнезд людских аристократов. Пожалуй, за единственным исключением: обычно такие места были синоним чопорности и размеренности, где вежливость и хорошие манеры порождали прямо-таки северную холодность и спокойствие, но Высокий район Теора предстал перед Виэль гудящим осиным гнездом. По широкой улице в два, а то в три ряда сновали кареты с наряженными в накрахмаленные наряды лакеями. Одну даже сопровождало трое музыкантов, играющих в такт с неспешным движением колес что-то бравурное. Крики, лязг отворяемых и затворяемых ворот, конское ржание и ругань конюхов делали это место похожим на базарную площадь в ярмарочный день, а не на обитель богатых и уважаемых дворян.

Несколько растерявшиеся от обилия движения, звуков и ярких нарядов, эльфийки замедлили шаг лошадей, едва ступивших на мостовую.

– Прекрасные госпожи не желают орехов в меду? – раздался откуда-то снизу мальчишеский голос.

Привлеченный новоприбывшими, рядом остановился еще безусый юнец, разносивший на лотке кульки с одним из любимых лакомств центрального Ториса. Виэль полностью разделяла эту любовь короткоживуших к орехам в меду.

– Почем? – Ниэль тоже любила сладости.

Но вот так сходу признавать это и переплачивать не собиралась.

– Вам, прекрасные госпожи, по пять медняков за кулек! Орехи госпожи Саманты, лучших во всем Теоре не отыщете!

– Пять… - протянула Наэль, явно недовольная ценой.

– Держи, – Виэль протянула мальчишке три серебушки. – За четыре кулька орехов и обстоятельный рассказ о том, что здесь происходит и как нам найти дом некого Гарольда Пэйта.

– Благодарю, госпожи. Вы очень добры, – мальчишка оживился.

По его глазам, нет-нет, но все же стремящимся вернуться к торчащим из-за собранных на затылке в хвост черных волос кончиков острых ушей было ясно, что до того парень нечасто встречал эльфов. Выглядел он так, словно узрел кого-то из древних старых сказок, а не двух всадниц у порядком запыленных одеждах.

– Самые лучшие, самые полные. Держите. Могу к самому дому господина Пэйта отвести, а то тут у нас шумно сегодня и людно.

– Валяй. И рассказывай, из-за чего сыр-бор.

– Хорошо, госпожа. Нам пока прямо, а потом за усадьбой Левтона сразу направо, я покажу, – Виэль тронула пятками лошадь. Парнишка пошел рядом, одновременно пытаясь рассказать все, что знал, не вляпаться ни в какую дорожную грязь и вскользь вновь оглядеть острые уши чудных гостей Высокого Квартала. Сестры, усмехаясь про себя, почти синхронно грызли орешки. – Сегодня знаменательный день. Исторический день для нашего Теора. Сегодня в имении Утора бал дается, и не простой, а в честь будущей помолвки госпожи Лиры.

– Будущей…помолвки? – с некоторым сомнением спросила Наэль.

У эльфов помолвка не могла быть «будущей», но у короткоживущих наверняка были свои, еще неизвестные им тонкости во взаимоотношениях такого рода.

– Ага, – кивнул мальчишка. – Вы госпожу Лиру-то не знаете. Она в возраст уже три года как вошла, и сама невеста завидная. Писаная красавица, умная – почти всю городскую библиотеку, говорят, прочитала. И при деньгах – Маркус Утор, отец ее, солидное приданое обещает. Дело-то его все равно Вениамин Утор, старший сын, продолжит. Но у Лиры есть и немало сбережений, и даже один из трактиров во владении. Она, говорят, не особо делами интересуется, все доверяет старой Марте. И правильно делает. Но вот намучился с ней господин Маркус. Уже пора жениха выбирать, а Лира – ни в какую. Этот беден, этот богат, этот слащав, этот крив, тот зануда, тот глупец… Они с отцом порой так воевали, что весь квартал слышал. Но в итоге семедницу назад сдалась госпожа Лира, и сегодня, считайте, смотр женихов. Никак ей не отвертеться, хотя отец и разрешил самой выбрать из всех приглашенных того, кто по сердцу придется. Вот весь квартал и наряжается. Объявление-то только два дня тому дали, многие даже толком подготовиться не успели. Но все же каждый старается кто во что горазд. А, вот и поворот. Вон те кованые ворота с черным гербом – это дом господина Гарольда.

– Я смотрю, он-то на бал не торопиться, – усмехнулась Виэль.

Перед усадьбой не было ни кареты, ни оседланных лошадей.

– Господин Гарольд не слишком жалует балы, госпожа, – охотно пояснил парень.

– Меня это радует, – пробормотала Ниэль

– Та брось, сестренка.

– Ви, мы здесь по делам.

– Ага, ага. Спасибо за помощь малец, – Виэль протянула мальчишке еще одну монетку. – Как тебя хоть звать-то хоть?

– Ивер, госпожа. Я здесь, в Высоком квартале и живу, на кухне в имении Анны Дарис. Там Саманта, лучший повар во всем городе творит свои прекрасные лакомства. Обращайтесь, если что понадобиться.

– Удачи в делах, Ивер.

– И вам удачи, госпожи, – с этими словами паренек совершил весьма галантный полупоклон и нырнул куда-то вглубь шумной главной улицы Верхнего квартала.

– Бал… – мечтательно протянула Виэль.

– Не думаю, что господин Гарольд пригласил нас ради того чтобы отправиться вместе на бал. Хотя бы потому, что письмо он отправил еще две недели тому, когда ни о каком приеме речь не шла, – заметила Ниэль

– Уже и помечтать нельзя, – Ви спешилась, со стоном размяв затекшие от долгой верховой езды мышцы

– Помечтать об очередном безвкусном наряде за сотню золотых? Кстати, если ты не перестанешь транжирить деньги, желая облагодетельствовать каждого подвернувшегося под руку уличного торгаша, то мы скоро сами присоединимся к ним в их непростом ремесле.

– Не будь занудой. К тому же орешки и вправду хороши. А это пацан мне понравился, не то что салимские зазывалы, которые едва ли в карманы к тебе не заглядывают.

– И то верно.

Ниэль взяла в руку довольно увесистым медный молоточек с гравировкой на рукояти и три раза стукнула по черному металлу надзамочного диска. Сама дверь, сваренная из тонких ажурных переплетающихся секций, вовсе не имела никакой ручки. Впрочем, дверная ручка здесь и вправду была не нужна. Спустя всего пару секунд после последнего удара дверь с тихим щелчком отворилась, приглашая ступить на ровные белые плиты ведущей через небольшой аккуратный ухоженный парк к белокаменному имению Грольда Пэйта.

– После тебя, сестрёнка – усмехнулась Виэль.

Наэль пожала плечами и перешагнула порог, аккуратно заводя под уздцы Никодора. Виэль последовала за сестрой, ведя Ветерка. Характеры меринов различались так же, как и характеры эльфиек, но оба коня в незнакомой обстановке были приучены не пугаться без причины и вести себя как подобает воспитанным животным.

После пристройства лошадей в хозяйской конюшне, водных процедур и переодевания во что-то менее запылившиеся, чем дорожный наряд после недели верхового пути, близнецы оказались в рабочем кабинете хозяина особняка. Находился он, против обыкновения, на первом этаже, и был почти сплошь заставлен стеллажами с самыми разными предметами, чей внешний вид выдавал их немалый, по меркам людей, возраст.