– Во-первых, это может помочь остальным, мы не знаем, какая именно информация Серафиму окажется полезной в их планах. Во-вторых, так мы можем выйти на наследника Иуды, и узнать и где шкатулка, и у кого копия кинжала. И последнее, Саша – если ты знаешь имя, или имеешь хотя бы слепок, то можно поговорить с духом того, кому слепок принадлежал.

– Что? С духом?

Саша во все глаза уставилась на Миклоша. Им ни о чем подобном не рассказывали. Нельзя оживить мертвого. Никак.

– Да. Старый и редкий ритуал. Отражение содержит в некотором виде все знания всех живших и живущих. Если задать правильные вопросы, то можно узнать то, что знал умерший. Например о том, как, – Миклош сглотнул, – как меня подставили.

Саша вздрогнула. С этой стороны она не думала об этом. Если и правда есть какой-то способ показать всем, что Миклош вовсе не преступник, это надо было сделать.

– Но для этого нужны ориентиры. – продолжает Мика, – нужно знать не только о чем, но и кого спрашивать, иначе никакой пользы.

Саша перелетает руки.

– Значит, так можно вообще любое дело раскрыть? Скажем, спросить, кто убил этого Рената у его духа, вампир-то видел убийцу, и дело с концом?

Миклош вздыхает.

– Если бы. Саша, что бы Воззвание не было просто гаданием на кофейной гуще, нужен сложнейший ритуал, и просто так, как ты понимаешь, его не проводят. Его даже наставник в одиночку не сделает, и даже с его Кругом – вряд ли. Но если, – парень опять сглатывает, – если до этого дойдет, то слепок позволит просить разрешение на Воззвание у Верховного Совета, по крайней мере.

Саша кивает. И, на секунду прислушавшись к своим ощущениям, поднимает глаза на напарника.

– Мика, это покажется ерундой, но давай прямо сейчас поедем к этой Хельге. Сукко рядом, сейчас конечно уже восемь вечера, но давай возьмем такси и съездим. Не откладывая.

Миклош окидывает ее взглядом.

– Ты что-то чувствуешь?

– Ничего конкретного.

– Ладно, поехали.

Такси находится быстро. Саша не торгуясь соглашается на запрошенную сумму. Всего полчаса в пути, а то и меньше – и вот они на пороге нужного дома.

Хельга, немолодая женщина с широкой косой светлых волос, появляется на пороге дома только после длительного стука в дверь.

– Кого это тьма на ночь глядя принесла? – хмуро оглядывает волшебница их обоих, задерживаясь на Миклоше пристальным взглядом.

– Мы от Никиты Дмитриевича, – быстро отвлекает ее Саша, – мы из Ордена, ведем одно дело, и хотим вам задать вопрос по поводу одного из ваших клиентов.

Волшебница обводит их взглядом.

– И почему я должна вам верить?

– У нас есть документы, и…

– Документы есть у всех, – отрезает Хельга.

Саша несмело вытягивает из-под рубашки амулет, отданный наставником. В надежде, что если двое специалистов по изменению внешности общались, то и для волшебницы это что-нибудь да будет значить.

Хельга хмыкает.

– Вы – дружки Кузьмича, а не мои. Один вопрос – и проваливаете, у меня вообще-то дела и клиент.

Саша кивает.

– К вам приходил один человек. В первый раз может и два века назад, может меньше, то точно регулярно. Полноценная Личина. Маг из Петербурга. К тому же он на юг сильные артефакты привозил, должен был быть след от них.

– Тайны клиентов не разглашаю, – Хельга пошла была в дом.

– Он мертв, и мы ищем убийцу, – успела выпалить Саша в ее спину.

Волшебница остановилась – и медленно повернулась к ней лицом, с которого сошла вся краска.

– Он… Мертв?

– Да.

Хельга взяла себя в руки быстро. Очень быстро, но Саша успела заметить ужас, промелькнувший в ее глазах. Ужас и тоску.

– Хорошо. Я передам образ. И зарисовку, минуту.

Возвращается она действительно быстро.

– Тут – то, что ваше поколение назвало бы фото, – Хельга протягивает Саше небольшой конверт, – а теперь посмотри на меня, я передам образы. Твой напарник может следить, все будет по протоколу.

Соприкосновение разумов неприятное. Очень неприятное. Но оттиск, ауру, если угодно, Саша получает.

– А теперь – прочь, – отрезает Хельга, – у меня много дел.

Дверь закрывается, и за ней раздается тихая ругать и громкие шаги внутрь дома.

Саша переглядывается с Миклошем. Дело сделано, и на удивление – без особых проблем. Увы, образ, переданный Хельгой, Саше незнаком. Значит, надо будет потом пробовать окольными путями узнать кто это, если не получиться с портретом. Может, наставник узнает?

Только в общей комнате номера Саша решает посмотреть лежащую в конверте зарисовку. На деле это не ручная работа, а вещь, созданная магией. Насколько она помнила, такое заклинание было в ходу до широкого распространения фотоаппаратов.

Миклош заглядывает через плечо и тихо ругается, больше от горечи, чем от злости.

– Иуда. Воистину – Иуда.

– Ты его знаешь?

– Да. Гриша. Тот самый Гриша, что был моим единственным товарищем в многих изысканиях. Он знал об эксперименте. Не знаю, что случилось потом, но тот Бестужев, с дачи в Пензе, был совершенно точно не прав. Григорий, хоть и в грехах сознался и прочь бежал с Поволжья после ареста НКВД, вовсе не умер. До недавнего времени он жил здесь и не тужил, ублюдок.

– Я передам образ…

– Да, – контакт с напарником для Саши проходит проще, а Мика морщится еще сильнее, – точно он. Тварь. Я доверял ему…

Саша только и может, что попытаться сочувствующе сжать плечо парня.

И в тот же момент рывок связи едва не роняет ее на четвереньки. Жесткий, почти яростный контакт, требующий безотлагательного внимания.

Что случилось?

Вместо ответа перед ее взором проносятся образы:

Окровавленный старик с окладистой бородой, густо измазанной в крови. С узкой раной в груди, тянущий свои руки к кому-то, и роящиеся образы лекарских заклинаний. Рана серьезная, удар пришелся удачно. Очень, очень удачно.

Он выживет?

Согласие.

Через некоторую паузу связь перестает давить так жестко, и образы, транслируемые наставником, становятся словами:

Я знаю, что вы говорили с Кузьмичем. И за ним пришли с очевидно какими намереньями. Предельная осторожность. Не вздумайте снимать щиты, убийца имеет заговоренный на вероятности клинок. Предельная осторожность, повторяю. Ни в коем случае не разделятся.

Мы нашли курьера, общавшегося с Пауком в Петербурге и получившего амулет с сознанием Мики. И убитого с помощью кинжала на пляже.

Кто?

Григорий Бестужев.

Короткое ругательство.

Крыса. Что ж. Это и облегчает, и усложняет дело.

Судя по всему он привез в Анапу кинжал, который потом оказался у вампира Рената. И шкатулку, теперь в руках у неизвестного его наследника, скорее всего человека. И с помощью этой шкатулки кинжал у Рената отобрали и обернули против его самого и остальных. Шкатулка, предположительно, шкатулка Гипноса.

Работайте. Смотрите по сторонам, при любых подозрениях – связывайтесь со мной.

Контакт появляется так же резко, как и появляется.

Саша поднимает глаза на несколько примятого Миклоша, с которым, очевидно, наставник тоже говорил. Напарнику столь неожиданный и жесткий контакт явно дался труднее.

– Ты как?

– Нормально. Просто резко, непривычно.

Саша кивает.

– Что будем делать?

Миклош только вздыхает.

– Спать. И работать. Мы узнали, что случилось раньше. Теперь нужно выяснить, что происходит сейчас. И быстро.

Саша кивает.

В следующий раз вот так тянуть окровавленные руки в поисках помощи может кто-то из них.

– Прорвемся, – Миклош явно ощутил изменение ее настроения, – и если что, то наставник нас в обиду не даст. Просто не стоит влезать в неприятности.

Саша определенно считала, что неприятности влезли в них, накрыв с головой. Но пока они оба еще барахтались.

Увы, на следующий день Сашу, едва проснувшуюся и заварившую себя кофе три в одном из пакетика, выдоив всю воду из термопода в коридоре, ждала следующая не самая лучшая новость.