Впрочем, терпеть это осталось недолго. Пятая волна уже прибыла, зачистка дефектов набирает обороты. Осталось возвести два Шпиля и дождаться Носителя с колонистами. И тогда еще одна планета будет включена в сеть. Пересадочная станция позволит исследовать этот рукав галактики и спланировать дальнейшее распространение.

Но главное, можно забыть об особенностях мышления аборигенов, так беспокоящих системный разум высокоорганизованного существа. И о том, как местные дефекты едва не разрушили его планы.

Шесть-Девять-Семь-Девять допускала возможность поражения с самого начала миссии в Новосибирске. Дефекты закрепились здесь основательно, даже выстроили некое подобие Иерархии. Правда, уровень взаимодействия кластеров не вызывал ничего, кроме смеха.

Расчеты аналитического блока Структуры выдавали 1,79 процента негативного исхода. Но с момента появления дефектного чистильщика вероятность провала начала расти. Некоторые решения пришлось принимать на ходу, опираясь на неполные данные. Более того, однажды Шесть-Девять-Семь-Девять поймала себя на мысли, что действует интуитивно! Опираясь не на расчеты, а на некое чутье. Которое, конечно, развивается у каждого разведчика, оставившего за спиной десяток освоенных колоний. Но не должно доминировать над логикой.

Потеряв большую часть себя в недавних столкновениях с новусами, Структура не имела достаточного ресурса для анализа причин совершенной ошибки. И интуитивно связывала их с взаимодействием проекта «Пастырь» и дефектного чистильщика.

Уточнение: ошибкой было разрешить Пастырю взаимодействовать с чистильщиком.

Но возможности, возникающие в случае успешной вербовки дефекта, превосходили негативные последствия. Так она считала. Мистическая платформа в качестве объяснения изменений на генетическом уровне должна была удовлетворить чистильщика. Опыт работы с Пастырем подтверждал это.

Структура по праву гордилась своим проектом. Используя сплав религиозных воззрений разных народов планеты, она растила фанатика шесть лет. Направляла его развитие в нужную сторону, снабжала человеческим и технологическим ресурсом. Из горного Алтая привезла сюда. Встроила, легендировала и в назначенное время активировала.

Но, вероятно, плотная полевая работа с дефектным диагностическим блоком как-то повлияла на Шесть-Девять-Семь-Девять. Изменила ее. В результате часть данных была неверно интерпретирована. Что и привело к провалу.

Она упустила момент, когда Пастырь вышел из-под контроля. Была слишком занята. Понесла потери. И когда пришло время избавляться от ненужного больше проекта, допустила ошибку.

Дефект смог уйти. В процессе уничтожил один из аналитических сегментов и получил доступ к памяти Шесть-Девять-Семь-Девять. Теперь эти данные оказались в распоряжении чистильщика. Который к этому времени создал новую точку силы в Новосибирске. Свой кластер.

Размышления Структуры прервал звонок сотового телефона. Тонкие пальцы постаревшей особи женского пола активировали устройство связи.

— Да.

— Необходимо провести ротацию.

— Подтверждаю. Утрачена большая часть сегментов. Снижена эффективность, требуется перестройка.

— Девять-Три-Один-Пять прибудет через два дня. Вылетай в центр.

— Предлагаю обменяться аналитическими блоками с новым координатором.

— Разумно. Уточнение: передача, не обмен.

— Хорошо. Тогда мне нужны два диагностических сегмента для полноценного функционирования.

— Предусмотрено. Прибудут вместе с Девять-Три-Один-Пять.

— Ожидаю.

— Приказ: не вмешиваться в процессы, происходящие в среде дефектов.

— Они слишком заняты собой. В моем участии нет необходимости.

— Проект «Пастырь» закрыт?

— Да. Но…

В этот момент Шесть-Девять-Семь-Девять почувствовала, как перестал функционировать ее последний защитный сегмент. Он находился в фойе отеля, контролируя подступы к ключевому узлу Структуры. Последней информацией, загруженной в память, стал образ вбегающих в помещение вооруженных людей. И дефекта-чистильщика, парализовавшего сегмент звуковой волной.

Скорость обработки информации, и без того низкая в последнее время, упала еще немного. Незначительно, защитный сегмент практически не участвовал в процессе мышления. Но после потери двух аналитических блоков его мощности тоже была задействованы. И лишившись их, Структура на незначительный отрезок времени замерла, перестраивая связи внутри себя.

— Но? — уточнил динамик смартфона.

— Нападение, — отозвалась Шесть-Девять-Семь-Девять. — Утрачен последний защитный сегмент. Провожу эвакуацию.

Только разорвав связь с Иерархией, Структура поняла, что не успела сообщить о том, что Пастырь получил доступ к ее памяти и передал ее чистильщику. Сниженная скорость мыслительных процессов привела к тому, что люди называют забывчивостью.

Слева едва слышно матерится Воин — споткнулся о выступающий из земли камень. Я не помню его имени, как и второго, чей почти беззвучный британский «fuck» слышу справа. Про себя я зову их Бобби и Добби. Наверное, потому что они всегда держатся вместе, а еще потому, что они редкостные тупицы. Так-то они англичане. И мы с ними идем в бой первый раз.

Остальные новусы нашей боевой группы мне тоже незнакомы. То есть, перед операцией мне их, конечно, представили, и называли имена, но я сразу же выкинул их из головы. Запомнил только функции. Мне с ними не детей крестить, так что — достаточно.

Большая часть из двенадцати новусов — Воины. Но есть два гибрида. Азиат, который держится в глубине построения — Электро. Такой же, как Слава, только послабее и глаза синим не горят. Второй, кажется француз, сносно, но смешно говорящий на английском, — металлокинетик, вроде Андрюхи-Магнето. Сработанная пара, мы с пшеками в свое время завели на подобную связку моду. Ну и я, тринадцатый. Не гибрид, а уникум. Ликвидатор.

Пшеки… Школота моя, мажоры… Так и не получилось из нас клана. Не ваша это вина, просто… ну какой из меня Лидер? Раскидала жизнь… А раньше вместе на такие рейды ходили. Яха матерился, когда синеглазка отрубала импульсом все, что несло в себе хоть кроху электричества, Андрюха пыхтел обиженно — кому понравится, когда на его девушку ругаются. Мишка, мой верный зам по мозгам, вел нас сквозь темноту…

Ладно! Чего уже теперь-то. Последний Шпиль остался, а там уже — либо мы выиграли, либо проиграли. Если первое, то встретимся еще и опрокинем по пиву с пшеками, а если второе… Никакой разницы, если второе…

Электро выдает импульс ЭМИ на полторы секунды и обессиленно валится на землю. Оператор, ведущий нас, спускает дроны, которые предусмотрительно поднял за пределы зоны поражения. И объявляет начало операции.

На всей территории базы, окружающей Шпиль, гаснет свет. Дохнут девайсы, выходит из строя связь. Мы-то к этому готовы, ничего электронно-электрического с собой на дело не брали. А вот функциям и их наемникам приходится туго.

Привыкли, сволочи, на технику рассчитывать! Окружили базу всякими современными средствами защиты: активными и пассивными. И чё? Сильно помогло? Вот то то же! Теперь, ребятки, как в старину. Сила на силу.

Я последний раз оглядываюсь на группу. Раньше, когда ходил с пшеками, всегда так делал. Теперь вроде и смысла нет, а привычка осталась. Это же уже не мои мажоры, так, новусы на одну ночь, в смысле — на одну операцию. Сделаем дело и разбежимся. Они в свои кланы, я… на базу. В условиях тайной войны с инопланетянами, единственный человек, который может их обнаруживать, слишком ценен, чтобы принадлежать какому-то одному клану.

Мы бежим по утоптанной земле, стелимся волчьим шагом. Замираем и снова — короткими перебежками. Слушаем тишину, вынюхиваем опасность, сканируем пространство всем, что нам дала природа и непрошенная мутация. Новые люди нового мира, блин.