На пороге, не спеша заходить, остановился мужчина, в комбинезоне медицинской службы. Со своего места, знаки различий Лейла не видела, но тем не менее, кивком, предложила ему войти. Врач, чуть замявшись, и бросив взгляд на сидящего на руках Ростана, все же прошел внутрь, закрывая за собой дверь.

— Присаживайтесь. — Лейла, отвлекшись от щебетания сына, предложила, остановившемуся рядом с ее кроватью врачу.

Сейчас она смогла разглядеть бейдж посетителя, оказавшегося начальником медслужбы транспорта. Тот слегка замялся, озираясь в поисках стула, пока не обнаружил его под откинутым столом. Подвинув стул поближе, начмед уселся и пристально посмотрел на Лейлу. Причем, в его взгляде, не читалось ничего хорошего. Ростан продолжал что-то увлеченно рассказывать полушепотом, но Лейла практически не слушала его, ожидая вердикта врача. Только тот, не спешит начинать разговор. И эта затянувшаяся пауза, Лейле совсем не нравится. Явно, не стоит ждать чего-то хорошего от молчания.

— Что скажете, доктор? Как у меня дела? — Первой начала разговор Лейла. К сожалению, она так и не успела познакомится со всем экипажем транспорта, поэтому имени навестившего ее врача не знала.

— Эм, госпожа… — Врач от чего-то смутился и опустил взгляд вниз. — Если честно… — и замолк.

— Ну же, доктор. Говорите, что со мной? — Вот эта заминка, заставила Лейлу серьезно напрячься. — Не тяните. Всё совсем плохо? Сколько мне осталось жить?— Она попыталась сказать это с юмором.

Все же, если ее выпустили из медкапсулы, то вряд ли состояние здоровье критическое. Немного смущает, что она очнулась в каюте, а не в медотсеке, но то такое, скорее мнительность на фоне стресса. Вот только… Начмед, посмотрел так, что по ее спине пробежали мурашки. Нет, Лейла не боялась смерти. Точнее, боялась, но сейчас не видела предпосылок беспокоится.

Только взгляд начмеда… Так смотрят на тех, кого уже не спасти. Она не могла ошибиться. Слишком давно она на службе. Слишком часто, она видела такие взгляды, когда реаниматоры не могли восстановить раненых. Слишком… Слишком часто, чтобы не ошибиться. Лейла прикусила губу и крепче прижала к себе Ростана. Начмед молчал, видимо подбирая слова, но его взгляд — сочувствующий и бессильный, все было понятно и так. Вопрос оставался только один — сколько?

От нахлынувших резко эмоций, виски Лейлы прострелило болью, а стены каюты, сорвавшись с места, закружили вокруг нее.

— Мамочка!

— Госпожа!

Два возгласа, раздавшихся одновременно, смогли на мгновение остановить бег стен, но лишь на мгновение. Почти сразу, Лейлу укатала тьма.

Графиня, только без графства. Нет, не так… Империя, в которой она была графиней, стерта с политической карты Галактики. Отец, конечно, контролирует много систем. Точнее, контролировал, в момент, когда она последний раз с ним разговаривала.

Как давно это было? Месяц? Два? Без нейросети сложно контролировать течение времени. Хотя, скорее всего, это просто субъективные ощущения. По словам доктора, в медкапсуле она пролежала неделю, да еще пару дней в каюте. Не так уж и давно.

Лейла отрешенно посмотрела на проекцию звездной карты, развернутой над рабочим столом, после чего перевела взгляд на уснувшего прямо на ее кровати сына. По словам начмеда, она так и не удосужилась узнать его имени, Ростан все это время так и сидел рядом с ней. Точнее, не все время, а с того момента, как ее перевели из медотсека в каюту.

Только когда засыпал, Татьяна Петровна забирала его к себе. Да, она уже тоже успела наведываться. Хотела, как обычно забрать Ростана, и узнать, как себя чувствует Лейла. Сына, Лейла отдавать не стала. Он уже к тому моменту уснул. Но хоть немного разузнала ситуацию на борту транспорта.

И если честно, никаких поводов для оптимизма из рассказанного Татьяной Петровной, выискать пока не удается. Доктор, так и вовсе, отказался обсуждать с ней какие-либо серьезные темы, до тех пор, пока ее состояние не стабилизируется.

Доктор… Лейла взмахом руки сменила сектор на карте, углубляясь в воспоминания.

«…— Понимаете, госпожа, мы ничего не можем поделать. — Начмед отрешенно перевел взгляд на стену, крутя в руках стилус. — У вас множественные кровоизлияния в мозг. Управляющий центр нейросети, из-за перегрузки, можно сказать… — На секунду заминка, подбирая слов. — Выгорел, да, пожалуй, наиболее точно подходит именно это. Управляющий центр, который как вы знаете, формируется из нанитов, просто выгорел.

Доктор поднялся с кресла и прошелся по каюте, заложив руки за спину. Лейла молчала, пытаясь осознать услышанное.

— Нет, будь у нас на борту реаниматор последнего поколения, или даже, научный медицинский модуль. — Снова пауза в словах доктора. Частые паузы в его речи, Лейлу уже стали порядком раздражать. — Я бы мог попытаться восстановить поврежденные участки мозга, после чего… — снова пауза. — Опять же, без каких-либо гарантий на успех, мог попробовать установить какую-нибудь простенькую нейросеть… Но…

— Так, можете конкретно сказать — каково мое состояние. Без этих ваших предположений, что могли или не могли бы. — Раздражение все же прорвалось наружу, хоть Лейла и пыталась сдержать.

— Хорошо… — Тяжело вздохнув, начмед сел обратно на кресло и уставился в глаза графине. — У вас множественные повреждения центральной нервной системы, полностью выведена из строя нейросеть, с невозможностью восстановления организма до оптимального состояния. Мы смогли купировать самые негативные последствия, но… Из-за разрушения нейросети, мозг перенасыщен токсинами, которые невозможно вывести из организма. Вам, до того момента, пока мы не сможем поместить вас в нормальный реаниматор, придется периодически проводить комплексную очистку в медкапсуле. — Начмед запнулся, но продолжил. — Только это не гарантирует, что в какой-то момент времени, ваш мозг просто не пойдет в разнос и вы…

— Что я? — Начмед замолчал, но у Лейлы, как-то не хорошо засосало под ложечкой, от этой недоговорки…»

Тряхнув головой, графиня постаралась отстраниться от мыслей о собственном здоровье, и сосредоточится на предстоящем разговоре с командором Грайсом. Во время ее недееспособности, именно он командовал парой транспортов. Кое-что Лейла узнала у свекрови, но это было так. Татьяна Петровна не знала всей обстановки на кораблях. Только ситуацию с беженцами. Да, именно беженцы…

Четыре тысячи детей, в возрасте от года до четырнадцати лет, двести женщин и, вроде бы, четверо мужчин. Но по последним неточно. Для двух транспортов снабжения, пусть и военных, это не просто много, а критическое превышение допустимо количества людей на борту. Система жизнеобеспечения просто не в силах справится с такой нагрузкой.

Лейла не сильна в технической составляющей и конструктивных особенностях, но даже ее знаний хватает, чтобы понять, что быстро перестроить транспорт в пассажирское судно, не реально. Некоторые операции с системами и конструкциями, например, замена реакторного отсека для увеличения мощности, возможна только на верфи.

В данный момент, в трюмах, кое-как расчищенных от складских запасов, развернуты малые спасательные модули. Со своим запасом кислорода и мини-реакторами. Да и то, на всех места всё равно недостаточно. Даже странно, что в условиях дефицита помещений, Лейле предоставили целую каюту.

Тяжело вздохнув, графиня выключила проекцию и начала облачатся в офицерский летный костюм. Нет, если она не выяснит прямо сейчас, что же творится на кораблях, просто сойдет с ума в предположениях. Нужно идти к Грайсу. Больше всего, ее напрягает не критическое состояние систем жизнеобеспечения на корабле, а почему они до сих пор не покинули систему.

Это реактор поменять без верфи сложно, полностью заменить систему жизнеобеспечения, но вот с искинами таких проблем быть не должно. Командор Грайс, достаточно опытный человек, чтобы понимать — в их ситуации, задерживаться на одном месте, чревато последствиями. Видимо, есть причины, которые необходимо выяснить.