И новичков тут встречали без всякой радости — к нам от груды подушек в углу небольшого зала направлялись двое. Северяне, рослые, в одних портах, с каплями пота по телу. С покрасневшими глазами, чьи зрачки даже для местного неяркого света были ну очень велики.

— Дарате ат саанте! — грозно прорычал одни из них.

На языке Лиги, на котором я ничего так и не выучила.

— Простите, я понимаю только на пактстком, — я постаралась быть вежливой, даже немного слабой, — я ищу Освальда.

— Дарате! — один из охранников шагнул ближе.

— Освальд. Мне нужен Ос-вальд. Ясно?

— Дарате саанте!

— Ладно вам, они не местные, — из неприметной двери в дальнем углу зала показался пайди, — тарентара заран. А вы — что встали, людей пугаете? Идите давайте ко мне, заказывайте.

Двое бугаев перебросились еще несколькими фразами друг с другом и вернулись на свои места. Мы с Арджаном переглянулись и направились к пайди, уже скрывшемуся за дверью.

В небольшой комнатушке обнаружилась стойка, за которой располагалась кухня. Что-то с шипением жарилось и булькало. Пайди быстро помешивал что-то на сковородке, располагавшейся на алхимической плите, явно заказанной под его рост:

— Вы не обращайте внимание, парни сегодня нервные немного. Видать, новая смесь на пользу не идет. Но вы берите, не стесняйтесь, просто дозу не превышайте, а то с непривычки потом вывернет раз десять, а то и больше, — сварливо заметил он.

А тут дела-то неплохо идут, я смотрю. Алхимические плиты — редкая штука. Хотя пайди, которые их сами и делать умеют, наверное, все же знают, где такую купить не за целое состояние.

Желудок напомнил о том, что с беготней по лесу мы не ели ничего.

— Заказывайте. И рассказывайте, зачем вам Освальд.

— Можно что-то мясное, хлеб и эля, — определилась я.

Отравить меня не отравят. Да и запахи еды были соблазнительны. Еще бы пахло бы одной ей…

— И мне, — пробасил савр.

— Что-то еще? У нас новичкам делают скидку.

— Нет, благодарю, — знаю я вот это «что-то еще», — мы хотели бы поговорить с Освальдом насчет работы. Наши нынешние договоренности скоро исчерпают себя. Да и надоело махать клинками и увиваться за богатеями. А он вроде как шансы дает работать севере.

— Не протяните. Холодно там для южан.

— Справимся, — лаконично ответил Арджан.

— И попытка — не пытка, верно же?

Пайди осмотрел нас глубоким взглядом. Поставил эль, достал мясо, до того томившееся где-то на разогреве, достал хлеб.

— Ешьте пока. И рассказывайте, что хотите от Оса и как вообще о нем узнали.

А и правда вкусно.

Я рассказывала. Вдохновенно. Врать я не люблю, но в последнее время как-то часто.

По всему выходило, что мы с Арджаном нанялись к аристократке из Гавани с целью покинуть опостылевший дом, не слишком внимательно прочитав контракт, и попали в кабальные условия. Благо, удалось все же обернуть дело так, что эта поездка для нас была последней, и мы после приема у Виго становились совершенно свободными от всяких обязательств.

— Ну и думаем, где бы чем заняться. В Черные вон не пробиться, местным или помощь не нужна, да и денег особо у них нет. А на севере же и тролли, и йети, и кого только нет. Лишние клинки лишними не будут. Да и тяжести носить можем, мы грузчиками по сути не один год проработали. То принеси, то отнеси, это выгружай, я так серебрушку сэкономлю… Чтобы еще раз нанялись к торговцам! А так хоть все честно, да и никаких долгих плаваний.

Говорила я на сей раз убедительно даже по собственным меркам. Впрочем, слабый-слабый запах магии чувствовался, да и неподалеку от пайди на полу рядом с ящиком и какими-то мешочками сидела на удивление спокойная крыса, не реагировавшая на близость равных и неотрывно смотрящая на тавернщика.

Не знаю уж, что тут помогло больше — какие-то действия фронде, если это он сменил кота на крысу, моя вдохновенная речь, щедрые чаевые из последней золотой монеты или все вместе, но, так или иначе, пайди Освальда показать согласился. Стоило нам доесть и допить, как тавернщик вылез из-за своей стойки, шуганул крысу, и начал копаться в порошках. Достал маленький тканьевый мешочек и направился в общий зал.

— Давайте за мной. Освальда надо будить, и эта вещь справится.

Наша цель обнаружилась в неприметном закутке в дальнем углу комнаты. Там было темно настолько, что увидеть сидящего в углу худого лысого человека, замотанного к тому же в какое-то рванье, можно было только подойдя почти вплотную.

— Так, сильно близко не стойте только, — пайди остановился около уставившегося в одну точку Освальда.

Достал щепотку порошка и помазал им губы парня. Тот вздрогнул и застонал.

Сидящие неподалеку двое щупленьких юношей явно напряглись. Почему?

— Ос, тут желающие поработать есть, — пайди кивнул на нас. — Меня не слушают. Отвадь их сам уж, что уж. У меня дела. Алатар тоби мара даган сарататн.

Освальд проморгался не сразу, но все же несколько раз кивнул — и перекинулся парой коротких фраз с тавернщиком на языке местных. Вот же гад низкий…

Щуплые парни подползли ближе.

Мда, думается мне, без драки вряд ли обойдется. Судя по тому, как разминал кулаки Арджан, он был такого же мнения.

Пайди торопливо ушел и прикрыл за собой дверь на кухню.

— Че приперлись? — Освальд говорил сипло и мерзко тянул слова. Акцент у него был ужасный. — Никакой работы нет, для вас так точно. Нечего вам лезть ко мне, ясно?

— И что, совсем никого не нанимаешь? А за золото?

В глазах Освальда сверкнул интерес.

— Три золотых. За каждого. Пайде не платят мне за то чтобы я водил им неизвестно кого.

— За три золотых мы пайди и сами найдем. Город обойти быстрее и дешевле выйдет.

Освальд фыркнул.

— Без нужных знакомств ничего не выйдет.

— Даже барон не поможет?

— А с чего ему вам помогать?

— Ну тебе же он помогает, — бросила я, желая раззадорить северянина.

Но реакция Освальда выдала его с головой. Он побледнел, еще сильнее покрылся испариной и тихо свистнул.

Щуплые товарищи ублюдка тут же бросились вперед. Зря. Кулак Арджан отбросил одного на пол неаккуратной кучей, а второго ящер ударом хвоста отправил прямо на ближайшую мягкую подушку.

Я рванула к Освальду, пытавшемуся куда-то уползти.

Огонь нельзя было показывать. Нельзя.

Я впечатала северянина плечом в стену, придавливая его весом своего тела. Зашептала на ухо:

— Сколько тебе заплатили за то, чтобы привести их на смерть?

Освальд сглотнул.

Я схватила его за горло, чувствуя, как внутри закипает злость. Дурманщик, погубивший столько невинных! Тварь, ради золотых, ради веселья, ради…

Освальд захрипел. Противная, склизкая белая жаба, глупо пучащая глаза.

Кто-то еще приближался с громким топотом.

Я крутанулась на месте, отпуская Освальда. И вовремя — лавочка в руках одного из курильщиков-северян опустилась на то место, где я была раньше. Раздался треск — и ножка вошла прямо в глазницу зачем-то задравшего голову Освальда.

Кто-то закричал. Кто-то завизжал…

С десяток одурманенных бросились на нас, сшибая все на своем пути и раздавая тумаки друг другу.

Я увернулась от ближайшего. Ударила в лицо и под пальцами неприятно хрустнул нос. Сама получила в плечо, но ответила прямым в живот. Быстро пнула промеж ног — и нападавший скорчился со стоном.

Пристанище курильщиков за мгновение превратилось в ристалище, где все сражались против всех без правил и смысла. Наверняка этот гадский пайди что-то еще успел распылить…

Кто-то пытался сбить меня с ног. Не сумел, но мы оба перевернули ближайший стол. Кажется, где-то рядом в свалке в ход пошли зубы. Арджан награждал тумаками разом троих попеременно нападавших на него северян…

С громким хлопком прямо в центре таверны появилось облако черного дыма. Полетело прямо на нас. Окутало, залезая в нос, рот, забивая грудь… Огонь вспыхнул, обхватив тело. Мгновение выкручивающей мышцы боли — и неожиданная сонливость отступила.