Кошельковые нервы мирян и правительства были уязвлены растущим и мигрирующим богатством английской церкви. Духовенство неоднократно отчисляло десятую часть своих доходов в пользу государства, но настаивало на том, что ни один налог не может быть наложен на них без согласия их соборов. Помимо того, что в верхней палате парламента их представляли епископы и аббаты, они собирались, непосредственно или через прокторов, в соборы при архиепископах Кентерберийском и Йоркском и решали там все вопросы, касающиеся религии или духовенства. Как правило, именно из числа духовенства, как наиболее образованного сословия Англии, король выбирал высших должностных лиц государства. Иски мирян к священнослужителям, затрагивающие церковное имущество, подлежали рассмотрению в королевских судах, но суды епископов обладали исключительной юрисдикцией в отношении нарушителей пострига. Во многих городах церковь сдавала имущество в аренду арендаторам и претендовала на полную судебную власть над ними, даже если они совершали преступления.10 Такие условия вызывали раздражение, но главным раздражителем был поток богатств от английской церкви к папам — то есть в XIV веке в Авиньон — то есть во Францию. Подсчитано, что больше английских денег уходило папе, чем государству или королю.11
При дворе сформировалась антиклерикальная партия. Были приняты законы, заставлявшие церковную собственность нести большую и постоянную долю в расходах правительства. В 1333 году Эдуард III отказался больше платить дань, которую король Англии Иоанн обязался выплатить папе в 1213 году. В 1351 году Статут провизоров попытался положить конец папскому контролю над персоналом и доходами английских бенефиций. Первый статут о престолонаследии (1353 г.) объявил вне закона англичан, которые подавали иски в «иностранные» (папские) суды по вопросам, которые, по мнению короля, относились к светской юрисдикции. В 1376 году общины официально пожаловались на то, что папские сборщики в Англии отправляют большие суммы денег Папе, а отсутствующие французские кардиналы получают богатые доходы от английских визитаций.12
Антиклерикальную партию при дворе возглавлял Иоанн Гонтский, чья защита позволила Джону Виклифу умереть естественной смертью.
Первый из английских реформаторов родился в Хипсвелле, недалеко от деревни Уайклиф, в северном Йоркшире около 1320 года. Он учился в Оксфорде, стал там профессором теологии и в течение года (1360) был магистром Баллиол-колледжа. Он был рукоположен в священники и получил от папы различные бенефиции или жительства в приходских церквях, но тем временем продолжал преподавать в университете. Его литературная деятельность вызывала тревогу. Он написал обширные схоластические трактаты по метафизике, теологии и логике, два тома полемики, четыре тома проповедей и множество коротких, но влиятельных трактатов, включая знаменитый Tractatus de civili dominio. Большинство его сочинений написаны на изящной и непроницаемой латыни, которая должна была сделать их безвредными для всех, кроме грамматиков. Но среди этих неясностей скрывались взрывоопасные идеи, которые едва не отделили Британию от Римской церкви за 155 лет до Генриха VIII, ввергли Богемию в гражданскую войну и предвосхитили почти все реформаторские идеи Джона Гуса и Мартина Лютера.
Выставив худшую ногу вперед и уступив логике и красноречию Августина, Виклиф построил свое вероучение на ужасной доктрине предопределения, которая и по сей день остается магнитом и растворителем протестантской теологии. Бог, писал Виклиф, дарует Свою благодать всем, кому пожелает, и предопределил каждого человека, за вечность до рождения, быть потерянным или спасенным на протяжении всей вечности. Добрые дела не дают спасения, но они указывают на то, что тот, кто их совершает, получил божественную благодать и является одним из избранных. Мы действуем в соответствии с предрасположенностью, которую Бог нам определил; говоря словами Гераклита, наша судьба — это наш характер. Только Адам и Ева обладали свободной волей; своим непослушанием они лишили ее себя и свое потомство.
Бог — суверенный повелитель всех нас. Верность, которую мы должны Ему хранить, прямая, как клятва каждого англичанина королю, а не косвенная, через верность подчиненному лорду, как в феодальной Франции. Поэтому отношения человека с Богом прямые и не нуждаются в посредниках; любые притязания церкви или священника на роль необходимого посредника должны быть отвергнуты.13 В этом смысле все христиане являются священниками и не нуждаются в рукоположении. Бог властвует над всей землей и ее содержимым; человек может по праву владеть собственностью только как Его покорный вассал. Тот, кто находится в состоянии греха, то есть восстания против Божественного Владыки, теряет всякое право на владение, ибо для законного владения («господства») необходимо состояние благодати. Из Писания ясно, что Христос хотел, чтобы у Его апостолов, их преемников и рукоположенных делегатов не было собственности. Любая церковь или священник, владеющие собственностью, нарушают заповедь Господа, находятся в состоянии греха и, следовательно, не могут совершать таинства. Самая необходимая реформа в Церкви и духовенстве — это полный отказ от словесных благ.
Как будто это было недостаточно хлопотно, Виклиф вывел из своего богословия теоретический коммунизм и анархизм. Любой человек, находящийся в состоянии благодати, разделяет с Богом право собственности на все блага; в идеале все должно быть в общем владении праведников.14 Частная собственность и государство (как учили некоторые философы-схоласты) — это результат греха Адама (то есть человеческой природы) и унаследованной греховности человека; в обществе всеобщей добродетели не было бы ни индивидуальной собственности, ни рукотворных законов церкви или государства.15 Подозревая, что радикалы, которые в это время замышляли восстание в Англии, истолкуют это буквально, Виклиф объяснил, что его коммунизм следует понимать только в идеальном смысле; власть предержащие, как учил Павел, установлены Богом и должны быть послушны. Это заигрывание с революцией было почти в точности повторено Лютером в 1525 году.
Антиклерикальная партия видела определенный смысл если не в коммунизме Уиклифа, то, по крайней мере, в его осуждении церковных богатств. Когда парламент вновь отказался платить дань короля Иоанна папе (1366 г.), Уиклиф был привлечен в качестве специального клирика (peculiaris regis clericus) — клирика на службе у короля — для подготовки защиты этого акта.16 В 1374 году Эдуард III подарил ему ректорство Люттерворта, по-видимому, в качестве вознаграждения.17 В июле 1376 года Уиклиф был назначен членом королевской комиссии, отправленной в Брюгге, чтобы обсудить с папскими агентами продолжающийся отказ Англии платить дань. Когда Джон Гонт предложил правительству конфисковать часть церковной собственности, он пригласил Виклифа защитить это предложение в серии проповедей в Лондоне; Виклиф подчинился (сентябрь 1376 года), после чего клерикальная партия заклеймила его как орудие Гонта. Епископ Лондона Кортеней решил косвенно напасть на Гонта, обвинив Виклифа в еретичестве. Проповедника вызвали на совет прелатов в соборе Святого Павла в феврале 1377 года. Он явился, но в сопровождении Джона Гонта с вооруженной свитой. Солдаты вступили в спор с некоторыми зрителями; завязалась драка, и епископ счел благоразумным удалиться. Уайклиф вернулся в Оксфорд невредимым. Кортеней отправил в Рим подробное обвинение, в котором приводились пятьдесят два отрывка из работ Уиклифа. В мае Григорий XI издал буллы, осуждающие восемнадцать положений, в основном из трактата «О гражданском господстве», и приказал архиепископу Садбери и епископу Куртенэю выяснить, придерживается ли Уайклиф этих взглядов; если да, то они должны были арестовать его и держать в цепях до получения дальнейших указаний.
К этому времени Виклиф заручился поддержкой не только Джона Гонта и лорда Перси Нортумберлендского, но и значительной части общественного мнения. Парламент, собравшийся в октябре, был настроен резко антиклерикально. Аргумент в пользу лишения церкви церковных прав прельстил многих членов, которые считали, что если король конфискует все богатства, принадлежащие сейчас английским епископам, аббатам и приорам, он сможет содержать на них пятнадцать графов, полторы тысячи рыцарей, шестьсот сквайров и иметь 20 тысяч фунтов стерлингов в год для себя.18 В это время Франция готовилась к вторжению в Англию, и английская казна была почти пуста; как глупо было позволять папским агентам собирать средства с английских приходов для французского папы и коллегии кардиналов, в подавляющем большинстве состоящей из французов! Советники короля попросили Виклифа подготовить мнение по вопросу: «Может ли Английское королевство законно, когда необходимость отражения вторжения неизбежна, удерживать сокровища королевства, чтобы они не были отправлены в чужие края, хотя папа требует этого под страхом порицания и в силу повиновения ему? Виклиф ответил памфлетом, в котором фактически призывал к отделению английской церкви от папства. «Папа, — писал он, — не может требовать эти сокровища иначе, как в виде милостыни. Поскольку всякое милосердие начинается дома, было бы делом не милосердия, а фатума направлять милостыню королевства за границу, когда само королевство в ней нуждается». Против утверждения, что английская церковь является частью вселенской или католической церкви и должна ей подчиняться, Уиклиф рекомендовал церковную независимость Англии. «Английское королевство, по словам Писания, должно быть единым телом, а духовенство, лорды и простолюдины — членами этого тела».19 Это предвидение Генриху VIII показалось настолько смелым, что советники короля приказали Виклифу больше не делать никаких заявлений по этому вопросу.
