Но он не был удовлетворен. Он просил короля и королеву прислать еще один флот, и хотя они еще не были уверены, что «Индийское предприятие» принесет им чистую прибыль, они чувствовали, что обязаны дать ему еще одно испытание. 9 мая 1502 года из Кадиса Колумб отправился в свое четвертое путешествие на четырех кораблях со 140 людьми, включая его брата Бартоломе и сына Фернандо. 15 июня он увидел Мартинику. 29 июня, почувствовав в воздухе и в своих суставах бурю, он бросил якорь у защищенного места гаитянского берега недалеко от Санто-Доминго. В главной гавани стояла флотилия из тридцати кораблей, собиравшаяся отплыть в Испанию. Колумб передал губернатору, что надвигается ураган, и посоветовал задержать суда на некоторое время. Овандо отклонил предупреждение и отправил флот. Ураган пришел; корабли адмирала пережили его, получив незначительные повреждения; из флота губернатора все суда, кроме одного, потерпели крушение; погибло 500 человек, включая Бобадилью; богатый груз золота был сдан морю.

Теперь у Колумба, сам того не подозревая, начались самые тяжелые и трагические месяцы в его беспокойной карьере. Продолжая двигаться на запад, он достиг Гондураса и исследовал побережье Никарагуа и Коста-Рики в надежде найти пролив, который позволил бы ему обогнуть Землю. 5 декабря 1502 года поднялась буря с ветром и дождем, безумная сила которой ярко описана в дневнике Колумба:

В течение девяти дней я был как потерянный, без всякой надежды на жизнь. Никогда еще глаза не видели такого высокого, злого и покрытого пеной моря. Ветер не только препятствовал нашему продвижению, но и не давал возможности укрыться за каким-либо мысом; поэтому мы были вынуждены держаться в этом кровавом океане, кипящем, как котел на раскаленном огне. Никогда еще небо не выглядело так ужасно; целый день и ночь оно пылало, как печь, и молнии вспыхивали с такой силой, что я каждый раз думал, не унесло ли ими мои лонжероны и паруса; вспышки происходили с такой яростью и ужасом, что мы все думали, что корабли будут взорваны. Все это время вода не переставала падать с неба; я не говорю, что шел дождь, потому что это было похоже на очередной потоп. Люди были настолько измучены, что жаждали смерти, чтобы прекратить свои ужасные страдания.14

К ужасу ветра, воды, молний и скалистых рифов вблизи появился водяной смерч — брызги, разлетающиеся по морю, — который пронесся в опасной близости от кораблей, выбрасывая воду «до самых облаков». Колумб достал Библию и прочитал из нее, как Христос усмирил бурю в Капернауме; затем он изгнал водяной смерч, начертив мечом крест в небе, после чего, как нам рассказывают, водяная башня рухнула. Через двенадцать ужасных дней ярость прошла, и флот остановился в гавани у нынешнего восточного конца Панамского канала. Там Колумб и его люди печально отпраздновали Рождество 1502 года и Новый год 1503 года, не зная, что Тихий океан находится всего в сорока милях от них.

Последовали новые несчастья. Тринадцать моряков, гребших на флагманской лодке вверх по реке в поисках пресной воды, подверглись нападению индейцев; все испанцы, кроме одного, были убиты, а лодка потеряна. Два судна пришлось бросить как слишком изъеденные червями, чтобы быть пригодными для плавания; два других протекали так сильно, что насосы должны были работать днем и ночью. В конце концов черви оказались сильнее людей, и уцелевшие корабли пришлось причалить к берегу Ямайки (25 июня 1503 года). Там незадачливый экипаж пробыл год и пять дней, получая пропитание благодаря ненадежной дружбе туземцев, у которых самих было мало чего. Диего Мендес, чье спокойное мужество во всех этих невзгодах не давало Колумбу совсем отчаяться, вызвался провести шестерых христиан и десять индейцев в земляном каноэ 455 миль — восемьдесят из них вне видимости суши — до Санто-Доминго, чтобы попросить помощи. Во время этого путешествия у них закончилась вода, а несколько индейцев погибли. Мендес достиг своей цели, но Овандо не хотел или не мог выделить судно до мая 1504 года, чтобы помочь адмиралу. К февралю индейцы Ямайки настолько сократили свои дары продовольствия экипажу, что испанцы начали голодать. У Колумба были с собой «Эфемериды» Региомонтануса, в которых было рассчитано лунное затмение на 29 февраля. Он созвал туземных вождей и предупредил их, что Бог, разгневанный тем, что они позволили его людям голодать, собирается затмить луну. Они посмеялись, но когда затмение началось, поспешили принести на корабли еду. Колумб успокоил их, сказав, что молился Богу о восстановлении луны и пообещал, что после этого индейцы будут исправно кормить христиан. Луна снова появилась.

Прошло еще четыре месяца, прежде чем пришла помощь; но даже тогда корабль, который отправил Овандо, дал такую течь, что он едва смог вернуться в Санто-Доминго. Колумб с братом и сыном отплыл на более прочном судне в Испанию и прибыл туда 7 ноября после долгого и бурного плавания. Король и королева были разочарованы тем, что он не нашел больше золота или пролива в Индийский океан; ни Фердинанд, ни умирающая Изабелла не успели принять беловолосого моряка, наконец-то вернувшегося с моря. Ему по-прежнему выплачивали десятые с Гаити; он страдал от артрита, но не от бедности. Когда Фердинанд, наконец, согласился принять его, Колумб, старше своих пятидесяти восьми лет, с трудом перенес долгий путь ко двору в Сеговии. Он потребовал все титулы, права и доходы, обещанные ему в 1492 году. Король не согласился и предложил ему богатое поместье в Кастилии; Колумб отказался. Он последовал за двором в Саламанку и Вальядолид; там, разбитый телом и сердцем, он умер 20 мая 1506 года. Ни один человек не переделывал так карту Земли.

После того как он указал путь, сотня других мореплавателей устремилась в Новый Свет. По всей видимости, впервые это название использовал флорентийский купец, чьим именем теперь названы американские острова. Америго Веспуччи был послан в Испанию Медичи, чтобы уладить дела флорентийского банкира. В 1495 году он выиграл контракт на оснащение двенадцати судов для Фердинанда. Он заразился исследовательской лихорадкой и в последующих письмах (1503–04 гг.), написанных друзьям во Флоренции, утверждал, что совершил четыре путешествия в то, что он называл новым миром, и что в одном из них, 16 июня 1497 года, он коснулся материка Южной Америки. Поскольку Джон Кабот достиг острова Кейп-Бретон в заливе Святого Лаврентия 24 июня 1497 года, а Колумб увидел Венесуэлу в 1600 1498 году, то, по мнению Веспуччи, он стал первым европейцем, достигшим материка Западного полушария со времен Лейфа Эрикссона (ок. 1000 г.). Путаница и неточности в отчетах Веспуччи ставят под сомнение его утверждения; но примечательно, что в 1505 году Колумб, который к тому времени уже должен был судить о надежности Веспуччи, доверил ему письмо к сыну адмирала Диего.15 В 1508 году Веспуччи был назначен лоцманом — начальником всех лоцманов Испании, и занимал эту должность до самой смерти.

Латинская версия одного из его писем была напечатана в Сен-Дье (Лотарингия) в апреле 1507 года. Мартин Вальдзеемюллер, профессор космографии в университете Сен-Дье, процитировал это письмо в своей «Cosmographiae introductio», которую он опубликовал в том же году; он принял рассказ Веспуччи как достоверный и предложил назвать Америгу или Америку тем, что мы сейчас называем Южной Америкой. В 1538 году Герхард Меркатор на одной из своих знаменитых карт обозначил Америкой все Западное полушарие. Считается, что в 1499, если не в 1497 году, Веспуччи, плывя вместе с Алонсо де Охеда, исследовал побережье Венесуэлы. В 1500 году, вскоре после случайного открытия Кабралом Бразилии, Висенте Пинсон, командовавший кораблем «Нинья» во время первого путешествия Колумба, исследовал бразильское побережье и открыл Амазонку. В 1513 году Васко Нуньес де Бальбоа увидел Тихий океан, а Понсе де Леон, мечтавший о фонтане молодости, открыл Флориду.

Открытия, начатые Генрихом Мореплавателем, продолженные Васко да Гамой, кульминацией которых стал Колумб, и завершенные Магелланом, привели к величайшей коммерческой революции в истории до появления аэроплана. Открытие западных и южных морей для навигации и торговли положило конец средиземноморской эпохе в истории цивилизации и начало атлантической эре. По мере того как все больше и больше американского золота попадало в Испанию, экономический упадок прогрессировал в средиземноморских государствах и даже в тех южногерманских городах, которые, как Аугсбург и Нюрнберг, были связаны торговыми узами с Италией. Страны Атлантического океана нашли в Новом Свете выход для избыточного населения, резервной энергии и преступников и создали там алчные рынки для европейских товаров. Промышленность в Западной Европе получила толчок к развитию и потребовала механических изобретений и более совершенных форм энергии, благодаря которым произошла промышленная революция. Новые растения, привезенные из Америки, обогатили европейское сельское хозяйство — картофель, помидоры, артишоки, кабачки, кукуруза. Приток золота и серебра повышал цены, поощрял производителей, досаждал рабочим, кредиторам и феодалам, порождал и разрушал мечту Испании о мировом господстве.