Описать все его последствия означало бы описать половину истории современного разума. Эразм, в экстазе продаж, назвал книгопечатание величайшим из всех открытий, но, возможно, он недооценил речь, огонь, колесо, сельское хозяйство, письмо, право, даже скромное обычное существительное. Печать заменила эзотерические рукописи недорогими текстами, которые быстро размножались, в копиях, более точных и разборчивых, чем прежде, и настолько единообразных, что ученые в разных странах могли работать друг с другом, ссылаясь на конкретные страницы конкретных изданий. Качество часто приносилось в жертву количеству, но самые ранние печатные книги во многих случаях были образцами искусства типографики и переплета. Печатное дело публиковало — то есть делало общедоступными — дешевые учебники по религии, литературе, истории и науке; оно стало величайшим и самым дешевым из всех университетов, открытым для всех. Она не породила Ренессанс, но проложила путь к Просвещению, американской и французской революциям, демократии. Она сделала Библию общим достоянием и подготовила людей к обращению Лютера от папы к Евангелию; позже она позволит рационалистам обратиться от Евангелия к разуму. Она положила конец клерикальной монополии на образование и контролю священников над образованием. Она поощряла развитие языковой литературы, поскольку латынь не могла охватить широкую аудиторию, в которой она нуждалась. Она способствовала международному общению и сотрудничеству ученых. Она повлияла на качество и характер литературы, подчинив авторов кошельку и вкусу средних классов, а не аристократических или церковных покровителей. И, после речи, она дала более эффективный инструмент для распространения глупостей, чем тот, который мир знал до нашего времени.

СОВСЕМ недавно славяне были человеческим плодом, временами проникая на запад до Эльбы, на юг до Средиземноморья, на восток до Урала, на север даже до Ледовитого моря; затем, в тринадцатом веке, они были отбиты на западе ливонскими и тевтонскими рыцарями, а на востоке подверглись монгольскому и татарскому господству. В четырнадцатом веке Богемия возглавила Священную Римскую империю и предлютеранскую Реформацию, а Польша, объединенная с огромной Литвой, стала крупной державой с высококультурным высшим классом. В XV веке Россия освободилась от татар и объединила свои разбросанные по всему миру княжества в огромное государство. Словно приливная волна, славяне вошли в историю.

В 1306 году смерть Вацлава III положила конец древнему роду Пшемысловичей в Чехии. После череды мелких королей баронские и церковные курфюрсты привезли Иоанна Люксембургского, чтобы основать новую династию (1310). Благодаря его галантным приключениям Богемия на целое поколение стала невольной цитаделью рыцарства. Он едва мог жить без турниров, а когда они оказывались слишком безобидными, отправлялся на войну почти во все королевства Европы. В те времена стало модным выражение: «Ничего нельзя сделать без помощи Бога и короля Богемии».1 Брешия, осажденная Вероной, просила его о помощи; он обещал приехать; при известии об этом веронцы сняли осаду. Брешия, Бергамо, Кремона, Парма, Модена, даже Милан добровольно признали его своим феодальным государем в обмен на его защиту; то, что Фридрих I Барбаросса и Фридрих II Чудо света не смогли добиться оружием, этот король получил почти по волшебству своего имени. Его лихие войны добавили Богемии рельефа, но лишили ее любви народа, который не мог простить ему, что он так часто отсутствовал в своей стране, пренебрегал ее управлением и так и не научился ее речи. В 1336 году во время крестового похода в Литву он заразился болезнью, от которой ослеп. Тем не менее, узнав, что Эдуард III Английский высадился в Нормандии и движется к Парижу, Иоанн и его сын Карл с 500 богемскими рыцарями отправились через всю Европу на помощь королю Франции. Отец и сын сражались в фургоне при Креси. Когда французы отступили, слепой король велел двум рыцарям привязать своих коней по обе стороны от него и повести его против победоносных англичан, сказав: «Так будет угодно Богу, чтобы не говорили, что король Богемии бежит с поля боя». Пятьдесят его рыцарей были убиты вокруг него; он был смертельно ранен и, умирая, отнесен в шатер английского короля. Эдуард отправил труп Карлу с учтивым посланием: «В этот день пал рыцарский венец». 2

Карл IV был менее героическим, но гораздо более мудрым королем. Он предпочитал переговоры войне и не был слишком труслив, чтобы пойти на компромисс; тем не менее он расширил границы своего королевства. За тридцать два года своего правления он сохранил нежданный мир между славянами и немцами. Он реорганизовал правительство, реформировал судебную систему и превратил Прагу в один из красивейших городов Европы. Он построил там королевскую резиденцию по образцу Лувра и знаменитый замок Карлштейн (Карлов Камень) как хранилище государственных архивов и драгоценностей короны, которые хранились не ради тщеславия и показухи, а как резервный фонд, удобно передвигаемый и не подверженный обесцениванию валюты. Он пригласил Матвея из Арраса для проектирования собора Святого Вита и Томмазо да Модена для росписи фресок в церквях и дворцах. Он защищал крестьянство от притеснений, способствовал развитию торговли и промышленности. Он основал Пражский университет (1347), передал своим соотечественникам культурный интерес, приобретенный во Франции и Италии, и дал интеллектуальный стимул, который взорвался гуситским восстанием. Его двор стал центром богемских гуманистов, во главе которых стоял епископ Иоанн Стрезский, друг Петрарки. Итальянский поэт восхищался Карлом больше, чем любым другим монархом того времени, посещал его в Праге и умолял завоевать Италию; но у Карла хватило здравого смысла. Его правление, несмотря на «Золотую буллу», стало золотым веком Богемии. Он до сих пор улыбается в великолепном известняковом бюсте в кафедральном соборе Праги.

Вацлав IV был восемнадцатилетним юношей, когда умер его отец (1378). Его добрый характер, привязанность к народу, снисходительность к налогам, мастерство управления снискали ему большую благосклонность всех, кроме знати, которая считала, что его популярность угрожает их привилегиям. Его вспыльчивый характер и пристрастие к выпивке дали им возможность сместить его. Они застали его в его загородной резиденции, бросили в тюрьму (1394) и восстановили только под обещание не предпринимать ничего важного без согласия совета знати и епископов. Возникли новые споры; был вызван Сигизмунд Венгерский, который арестовал Вацлава, своего брата, и увез его в плен в Вену (1402). Через несколько лет Вацлаву удалось бежать, он вернулся в Чехию, был с радостью принят народом и вернул себе трон и власть. Дальнейшая его история смешалась с трагедией Гуса.

Вацлава любили и ненавидели за то, что он подмигивал ереси и огрызался на немцев. Быстрое проникновение в Богемию немецких шахтеров, ремесленников, купцов и студентов породило расовую вражду между тевтонами и чехами; Гус получил бы меньше поддержки от народа и короля, если бы не символизировал недовольство местных жителей немецким влиянием. Вацлав не забывал, что архиепископы Германии возглавили движение за его смещение с императорского трона. Его сестра Анна вышла замуж за Ричарда II Английского и была свидетелем — возможно, с симпатией относилась к попытке Виклифа отделить Англию от Римской церкви. В 1388 году Адельберт Ранконис оставил сумму, чтобы богемские студенты могли поехать в Париж или Оксфорд. Некоторые из них в Англии приобрели или переписали работы Виклифа и привезли их в Богемию. Милич Кромержижский и Конрад Вальдхаузер пробудили Прагу своими обличениями безнравственности среди мирян и духовенства; Матиас Яновский и Фома Штитный продолжили эту проповедь; император и даже архиепископ Эрнст одобрили ее; в 1391 году в Праге была основана специальная церковь, названная Вифлеемской капеллой, чтобы возглавить движение за реформы. В 1402 году на кафедру этой капеллы был назначен Иоанн Гус.