– И имя ему Бандабаз! И имя ему Бандабаз! – хором подпела вся команда.

Песня, судя по словам, относилась к пиратскому фольклору, но, как Ина поняла позже, других гуавары не пели. То есть, по законам морского народа, пиратство запрещалось и каралось смертью, но при этом весь фольклор был пропитан духом этого пиратства.

Кот сам стоял у штурвала, гладил бороду, сильно укоротившуюся за последнее время, и довольно улыбался. Было видно, что капитан рад новому выходу в море.

Соскучился!

А вот ведичи чувствовали себя не в своей тарелке. В море они оказались впервые. Как вести себя на корабле, не знали.

Было непонятно, в чём должна была заключаться их помощь. Мореходы-гуавары прекрасно справились бы и без них.

Или Кот настолько благороден, что за помощь в Мата-Мата сразу же взял всех? И что, он готов отдать бесценную фигурку и доску просто так?

Верилось с трудом.

Хотя, может, его интересует только золото, а фигурка действительно не представляет ценности…

Когда прошли остров Тесак, всем ведичам разом сделалось дурно. Что такое морская болезнь, они раньше не знали. А тут поняли. Тошнило всех ужасно. И гуаваров эта картина, похоже, неимоверно забавляла. Хохотал даже юнга Кошпай. Впору было задуматься, что Кот позвал ведичей только для развлечения, чтобы плыть было веселее.

А вот шаманка переносила плаванье спокойно. Сидела молча, прикрыв глаза, только всё время держалась за мешочек, висящий на шее.

Через некоторое время тошнота отступила. Привыкли. Комос развязала травяную торбу и выдала всем по жасминовому стеблю, выдержанному в мятном растворе – лучшее средство, чтобы успокоить желудок. Помогло! Вскоре неприятные ощущения и недомогания полностью исчезли.

Вечерело… Нехотя обсудили ситуацию в Долине.

Кот выбрал подходящий момент для отплытия. Между Нао и Доко пока образовалось перемирие. Доко захватил Конолвар и разместил там людей своего клана, а Нао занял его крепость Оплот Справедливости. После этого и верховный правитель, и амбициозный тавр активные действия прекратили. Явно выжидали.

На следующий день похолодало. Кот объяснил это тем, что их подхватило холодное течение, по которому предстояло идти несколько часов.

На одиноком скалистом островке увидели странных птиц.

– Кто это? – спросила Ина гуаваров, – Я раньше никогда не видела таких!

– Это пингвины! – пояснил Кот, – Птицы морские, но в Долине и на юге не встречаются. Любят холод! Их вокруг Рейро много. А здесь обитают как раз-таки из-за холодного течения.

– Смотрите! Смотрите! – оборвал их Номе, – Родолрод!

Все обернулись на хмурого спутника. Родолрод растянулся на палубе. Его трясло… Он изгибался, как только мог. Вместо рук хлопали по настилу чёрные крылья. Лицо стало вытягиваться, вместо носа появился клюв. Ноги превратились в красные птичьи лапки-ласты с перепонками. И вот на палубе перед командой предстал ведич-пингвин.

Судя по всему, первый ведич-пингвин в истории Элинора!

– Раздери меня гуава! – ругнулся кто-то из моряков.

Пингвин походил по палубе взад-вперёд, а после откинулся назад, стукнулся спиной о деревянный настил и снова стал человеком.

Ведичи бросились к соплеменнику.

– Здорово! Здорово! – Докомол-Иль быстро набросил на него рубаху, – У тебя наконец-то получилось!

– Родо! Родо! – голосил Номе, – Ты понимаешь? Ты обернулся птицей! Это же редчайший дар! Он был уже почти утерян даже во времена молодости Филина!

– М-да! Обучение с Филином не прошло даром! – покачала головой Фао.

– Ну, расскажи, как оно? Как ощущаешь себя? – допытывалась Сваол-Ней.

– Да нормально… – Родолрод пожал плечами, – Ничего особенного…

Ничего особенного, говоришь? Помнится, Филин учил, что любой человек, ведич или нет, если открывает в себе какую-то необычную способность, чаще всего становится или великим героем, или великим злодеем…

Но сам ведь Филин не злодей! И на великого героя тоже не похож…

Ина посмотрела на Фао и увидела в глазах подруги такое же удивление с примесью опаски.

Она немного смутилась. Фао часто напоминала, что именно она, Ина, привела Родолрода в их отряд в день побега.

Ина решила уйти в сторону и буквально столкнулась со старпомом Чёрной Звездой. Та, к удивлению, не обругала её, а лишь задумчиво покачала головой, будто знала что-то, чего не знают другие.

Острова Альдего достигли на третий день пути. По словам Кота, путешествие их прошло очень гладко и спокойно…

– …И именно поэтому мне страшно! – добавил капитан и засмеялся.

Никто из ведичей не мог понять этого странного юмора.

Пристали в бухте, обозначенной на карте. Гуавары назвали её очень удобной для стоянки. А шкипер Весло заверила, что изгибы побережья полностью сходятся с нарисованными Альдего.

Дальше сошли на берег и двинулись в глубь острова. На корабле остались юнги, покалеченный Талый, Чёрная Звезда, Летящий Олень, Родолрод, у которого жутко болело всё тело, и Комос, оставшаяся приглядывать за ним.

Понятное дело!

Ина с ужасом вспоминала своё первое обращение. Несколько дней провалялась с жаром! Пока кости и плоть не привыкнут – боль нестерпимая! После двух-трёх обращений тело ведича адаптируется, и весь процесс начинает проходить менее болезненно, а со временем и вовсе становится нормой.

Погода улучшилась сразу после того, как покинули холодное течение. Опять светило солнце, изредка налетал лёгкий ветерок. Ведичи ждали каких-то дрязг: штормов, грозы, непогоды, опасностей… Но всё проходило тихо и безмятежно.

На острове встретили ещё много примет, подходящих под описание на карте. Сначала огромный баобаб, ствол которого был стёсан, а на плоской поверхности искусно вырезана гуава.

Каждый гуавар подошёл к этому месту и погладил гуаву наудачу. Ведичи переглянулись и повторили ритуал.

А вдруг! Коль путешествуют с морским народом, следует соблюдать его поверья и традиции.

Ина любопытствовала, много ли таких островов в океане, пригодны ли они для жизни и почему не заселены.

– Вообще много, – толковала ей Весло, – Конкретно этот не пригоден для земледелия. Гляди: почва сухая, каменистая. От торговых путей в стороне, потому закладывать гавань тоже бессмысленно… Обычно на таких островках бандиты прячутся. Идеальное место для логова!

Ина поёжилась. Связываться с гуаварскими пиратами вроде Тахира и его людей вновь совершенно не хотелось.

Следующей приметой стала скала-трезубец, схематично обозначенная на карте. А за скалой уже открылась пещера, где должен был быть зарыт заветный клад. Вошли внутрь, запалили факелы.

Внутренний зал пещеры был совсем небольшим, а на одной из стен красной краской была нарисована небольшая стрелка, указывающая вниз.

– Да что ж всё так просто, поперхнуться мне черепашьим панцирем! – ругнулся Кот.

– Вообще! – согласился Реон, – Зачем ты меня сюда притащил? Сейчас бы спокойно в Долине участвовал в новой войне между Нао и Доко… А тут…

– А ты лучше языком не мели! – Кот глянул на боцмана, – Притащил, чтоб находился в хорошей компании, а не якшался, с кем попало.

– Да я б и так не тронул вашу шаманку! – обиделся Реон.

Комос совершенно не поняла сути их разговора.

Стали копать. Пока копали, задавались вопросом, отыщут ли что-то стоящее. Ведь, по легендам, эта пещера должна была таить несметные сокровища.

А карта-то ходила по рукам! Неужели никто так и не предпринял попытки? К тому же, эти приметы на острове. Если здесь укрывались разбойники, то они должны были быть полными идиотами, чтобы не начать раскопки под стрелкой, направленной вниз.

– Я не знаю, где её Тахир отыскал, – говорил Кот о карте, – Не успел спросить. Очень быстро сдох, поганец!

Однако земля под стрелочкой была утрамбована очень плотно. Это говорило о том, что если когда-то здесь и копали, то очень-очень давно…