Пока что молодому улутау хватало самообладания, но оно явно подходило к концу.

Благо рядом всегда был хладнокровный И’До. Тот, похоже, вообще никогда не имел лишних вопросов. А если даже и имел, то всем своим видом показывал, что никогда их не задаст: и вообще его дело – подчиняться и исполнять приказы. Однако в отсутствии Нао Улари от И’До были нужны добрые советы, а не беспрекословное подчинение. Тогда удоган демонстрировал ещё и свою рассудительность.

Частой гостьей в ставке стала шаманка Летящий Олень.

Она рассказывала про колдунов букта, тотемы и души предков. Какие-то её рассказы многое объясняли, какие-то казались просто невероятными.

Если сравнить учения Тау и философию чекатта, можно найти схожие черты. Обоим народам чужда алчность, тщеславие и тяга к накопительству, оба народа проживали общинами, включавшими в себя несколько семей. Оба народа ставили духовные блага выше материальных.

Но также многое в культуре и традициях чекатта не поддавалось пониманию улутау. Например, то, что после тридцати шести лет чекатта уходили жить на отдельную территорию, оставляя своих потомков одних, независимо от возраста. А умения общаться с предками Улари, мягко говоря, считал самообманом.

Улутау, конечно же, веровали в бессмертие души, однако знали, что после смерти душа человека становится частью огромного мира, а не остаётся индивидуумом с чувствами, мыслями и характером. Например, душу мудреца Тау можно было чувствовать во всём: в ветре, в воде, в земной тверди… Можно было даже говорить с ним на подсознательном интуитивном уровне. В мировоззрении же чекатта общение с духом представляло собой диалог.

Но сейчас речь шла о другом.

Пусть Улари не верил в подобное общение с душами предков, но в чёрных колдунов, способных оживлять трупы, поверить пришлось.

– Души заключены в амутагаба, – объясняла Олень, когда впервые появилась в ставке, – Это и есть тотем-ловушка… Он очень сильный, а выглядеть может как угодно! Но чтобы заманить души в амутагаба и не выпускать их, нужен амутавад. Запечатывающий тотем…

Тогда мастер Нао, быстро пришедший в себя после первого конфликта с Доко, попросил посланницу чекатта объяснить им принцип действия тотемов подробнее.

– Я предполагаю, что Чёрный Шаман создал в Долине несколько невероятно мощных амутавад … – продолжила Олень, – Каждый из которых наделен силой… или, как вы иногда говорите, особой энергией.

– Что ты под этим имеешь в виду? – спросил мастер.

– Особой энергией вроде той, что источает Камень Предков, – уточнила Олень.

– То есть ты хочешь сказать, что Чёрный Шаман мог управлять этой энергией?

– Вряд ли! Думаю, что я уничтожила именно одну из таких ловушек. Внутри неё была спрятана фигурка для народной игры ведичей. Как раз-таки она и была источником энергии… В Долине часто можно отыскать реликвии со странными свойствами. Я думаю, что Тако-Така просто правильно смастерил и разместил каждую из ловушек, усилив их реликвиями.

– Хм… – Нао задумался, – А где сейчас эта фигурка?

– Она осталась у Джуманны Аматт. Она принадлежит ей по праву. Это фигурка из коллекции её отца.

– Но она же опасна! – вступил в разговор И’До.

– Теперь нет! – исключила Олень, – Сама по себе фигурка не представляет угрозы. Большой угрозы. Она лишь хранит в себе силу. От неё веет злобой и гневом, но очень многое зависит от того, куда эту злобу и гнев направляют. Пока фигурка пылится на полке, она – лишь фигурка. А вот в тотеме-проводнике она становится уже совсем не безобидной.

Теперь Улари стал кое-что понимать в тотемах.

– Скажи, а как могут выглядеть эти тотемы? – спросил он.

– Тот, который я уничтожила, был полым деревянным шестиугольником. Остальные, должно быть, тоже… А сколько их?.. Самым сильным останется число шесть. Даже если бы шаман сделал тридцать шесть тотемов, то сила бы их оказалась меньшей, чем у шести. Потому буду настаивать, что осталось пять амутавад и один, самый главный, амутагаба. Где их искать – я не знаю, потому пришла в вашу ставку!

– То, что ты пришла сюда, – абсолютно правильно! – заявил ей Нао, – Отныне я возьму твой народ под своё покровительство, и таких инцидентов, как в городе Конолвар, более не случится.

Олень поблагодарила мастера.

С тех пор она появлялась в ставке почти каждый день. Порой надолго оставалась одна рядом с Камнем Предков, будто разговаривала с ним. Водила к нему своих помощниц.

Сам Улари редко подходил к Камню. Он чувствовал его силу, могучую и необъяснимую, но не мог сказать, что Камень давал ему что-то большее, чем множество вопросов.

В тот день Олень явилась в ставку с двумя девочками. Она оставила их у Камня, а сама стала обсуждать с Улари и И’До текущие дела.

Тогда в ставку прибыл юный гонец-улутау.

– Разграблен Большой Рынок! – сообщил он.

Вот это уже переходило все границы. Большой Рынок был зоной беспошлинной торговли для всех городов и располагался между Иветом и Мата-Мата. Ценных товаров там никогда и не было. Простой люд торговал провизией, предметами труда и быта, гораздо реже оружием. В отличие от городских развалов, на этом рынке не дежурили стражники посадников. Однако итошины поддерживали порядок, постоянно отлавливая карманников и шарлатанов.

И вдруг рынок оказался разграблен средь бела дня!

Разбойники перешли все границы! Купцы, значит, стали неинтересны — принялись грабить рядовых горожан!

– Гуавары? – Улари поднялся с места.

– Нет… – гонец пожал плечами, – Говорят, налётчики были огромного роста и все в чёрном. Уйдя с рынка, они оставили после себя знамя… клана Справедливость…

– Тавры?! – не смог сдержать удивления даже хладнокровный И’До.

Но на этом разговор с гонцом прервался. В шатёр не вошёл, а буквально ворвался Старый Филин.

Вот уж действительно неожиданный гость!

О нём здесь узнали совсем недавно.

Ведичи в Долине вообще были представлены только небольшой группой. Теми самыми детьми и подростками, которых улутау встретили на реке Каве. К сожалению, у Улари так и не нашлось времени пообщаться с Фао и Иной. Пару раз он их видел. Здоровался, они улыбались, он в ответ. Ему по-прежнему было интересно посмотреть, как они обращаются в белок.

Вот как только разберёмся с мертвяками, обязательно уделю им время, и не один день!

Так уверял себя Улари, вот только когда это время наступит, не знал.

А Филина ведичи-переселенцы разыскали в глухой чаще западнее Ивета. Он жил там отшельником и воочию мог наблюдать, как вымирало население Долины.

Мастера Нао очень заинтересовало, почему Филин не стал нежитью, как и прочие. Филин был вызван в ставку, где у него состоялся разговор с верховным правителем. Сам отшельник предполагал, что чёрные чары не коснулись его, потому что он жил на дереве и часто обращался в птицу. Мастер более к нему вопросов не имел, однако заявил Улари и И’До, что Филин что-то скрывает. Последователь мастера не мог не согласиться с учителем.

Ведичи обосновались в чаще рядом с хижиной Филина, создали своё небольшое поселение. Сам Филин взял над ними главенство. Упорно ходили слухи о том, что ведичи намереваются создать собственный клан и активно участвовать в Совете Четырёх.

Главное, чтобы по пути тавров не пошли!

Нао строго наказал держать Филина под постоянным контролем. Что на уме у странного ведича, было совершенно непонятно.

И тут вдруг Филин явился в ставку сам! За ним скромно вошли Фао и Ина. Улари с трудом пытался сохранить строгий вид. Конечно же, он был безумно рад появлению здесь старых знакомых. Однако сейчас он, прежде всего, говорил от лица Нао. Поэтому посчитал, что должен держаться холодно и сурово.

– Помогите! Помогите! – точно умолял Филин.

– В чём дело?

– В нашей чаще запахло тьмой… Неведомая сила постепенно окружает нас… В лесу что-то поселилось! Что-то страшное! Я никогда не чувствовал подобного… А сегодня пропал мой помощник, Номе! Отправился собирать целебные травы – и пропал!..