Он колебался. Он никак не мог поверить, что князь возложил на него такую ответственность. Но все душевные терзания улеглись после очередного паломничество в Рощу.

Это паломничество Доко уже не суждено было забыть.

Она явилась ему! Явилась и благословила на избранный путь!

С двумя верными помощниками, Лаовалем и Даоле-Родо, Доколмо-Леям налегке поспешил в Сва-Иолэдэ. Старейшины ведичей отказались посылать своих соплеменников в Долину… Что, в принципе, не удивило. В лесу Докол-Мо продолжали следовать традициям и предрассудкам, жить по старым законам вместо того, чтобы руководствоваться здравым смыслом. А ещё один из старейшин позволил себе нарушить священную клятву и оскорбил Великую Богиню.

Скрепя сердце Доко решился на, казалось бы, безумный шаг. Он рассказал двум девочкам-подросткам, как можно покинуть родной лес. Таврский посол отдавал себе отчёт в том, что делает, и прекрасно понимал, чем всё может закончиться. Но если князь требовал присутствия представителей народа ведичей в Долине, а Светлая Богиня благословила на это, то иного выбора не было.

На третий день после того как посольство тавров покинуло Сва-Иолэдэ, их настигла группа ведичей, обернувшихся сабрами. Те потребовали от Доко вернуться в город и предстать перед Советом Старейшин.

Старейшины обвинили Доко в подстрекательстве народа ведичей на самовольный поход в Долину. Доко держался спокойно и уверенно. Говорил, что никого не подстрекал. Но честно признался, что рассказал ведичанкам, как добраться до Кавы, просто удовлетворив их просьбу…

Ведичи задержали посольство на двенадцать дней. С одной стороны, Доко был крайне расстроен тем, что теряет драгоценное время, с другой, оценивая настроения в Сва-Иолэдэ, понимал, что беглецов так и не удалось вернуть. А значит, у тех был шанс добраться до Великих Городов.

И если это свершится, то получится, что Доко выполнил часть своей миссии и оправдал возложенное доверие.

В итоге тавров отпустили, однако старейшины во всеуслышание объявили, что Доколмо-Леям отныне – не друг народу ведичей! В город Сва-Иолэдэ он более не вхож, равно как и в лес Докол-Мо. Доко напомнил, что старейшины в разговоре с ним нарушили священную клятву, но, похоже, его никто уже не слушал.

В Долину прибыли почти на два месяца позже, чем планировали. Ко всему прочему, ещё и летние дожди размыли дороги.

Доко ехал верхом на своём любимом медведе, чёрном, как ночь, Кешол-Ирайке. Лаоваль – на высоком лосе Пэряяйе, крепко держась в седле. Лось Даоле-Родо Йыз был широк в спине и часто увязал в болотистых местах, так как всадник был огромен.

Клан Справедливость должен был возродиться сразу же после того, как в Долину вернулась жизнь, но время было упущено. Теперь получалось, что жизнь в Долине кипела, и кипела в отсутствии клана. Доко стал опасаться, что новоиспечённые горожане могут посчитать возрождение клана совершенно ненужным. А то, глядишь, и попытаются помешать.

Доко направил своего медведя в проём ворот города Конолвара. Броня будущего главы клана Справедливость просто сверкала. С вечера он начистил металлические набойки на кожаном доспехе. Облачил медведя в парадную сбрую и позолоченный намордник. За спиной его на длинном копье рядом с красной лентой развевалось княжеское знамя с золотистой Айдуэн, вышитой на тёмно-зелёном фоне.

На берегу Озера Предков к Доко присоединились две дюжины воинов княжеской дружины, проследовавших из Нанол-Мо в Долину напрямик. Отряд специально не повернул в Ивет, чтобы скорее оказаться в Конолваре. Там их должен был ожидать тёплый приём от посадника города, предприимчивого купца и смелого полководца, влиятельного тавра Аратана-Ко.

Однако на улицах Конолвара восторженных взглядов не замечалось. Вид процессии, очень величественной по таврским меркам, вызывал у горожан более удивление, нежели восхищение.

Многие смотрели вслед медведю и лосям с полным безразличием. Чем ближе процессия приближалась к ратуше, тем чаще стали раздаваться смешки.

– Ух ты! Цирк вернулся! – воскликнул кто-то, похоже, даже без доли шутки.

Доко багровел от ярости. Но приходилось терпеть.

Ко всему прочему, на глаза ему пока не попадалось ни одного тавра. Всё джуниты, механики, гуавары и метисы…

Оказалось, тавры ожидали возле ратуши посадника.

Аратан-Ко встретил их лично на крыльце. В глаза сразу бросился один человек из окружения градоначальника. Скорее всего, туасмат или человек, проживший на Рейро очень долго. Он был одет в кожаный плащ с клёпками, предназначенными скорее для красоты, чем для защиты. Вообще выглядел он в этой одежде, со взлохмаченными волосами достаточно нелепо. А от приторной улыбки его веяло каким-то коварством, и это заставляло насторожиться. На носу его были закреплены стеклянные линзы в дорогой оправе, которые механики называли очками, – изобретение, помогающее лучше видеть.

Пришлый человек среди тавров сильно выделялся, но разглядывать его не было времени. Доко слез с медведя и преклонился перед посадником на одно колено. К его удивлению, посадник сделал в ответ то же самое. Городские зеваки одобрительно захлопали в ладоши, послышались крики приветствия. Оказанная посадником честь и реакция толпы придали Доко уверенности.

– Доколмо-Леям, дорогой! Рад тебя видеть! Проходи-проходи! Как твоя жизнь? Ух, совсем возмужал! – причитал Аратан-Ко, похлопывая Доко по плечу.

Верные спутники Доко Лаоваль и Даоле-Родо спустились с лосей, а пешие тавры выстроились в шеренгу. Подбежала прислуга, что взяла лосей под уздцы. Смуглый безусый юнец бросился к медведю, но тут же отступил назад и застыл как вкопанный. Испугался…

В итоге Доко вернулся к Кешол-Ирайку, потрепал его за ухом и указал пальцем на коновязь. Послушный и догадливый медведь сам направился туда. Лошади, почуяв приближение огромного хищника, дико заржали.

Это безумно рассмешило Аратана-Ко, и городская площадь огласилась басовитым хохотом посадника. Отдышавшись, тот пригласил Доко в ратушу. Доко позвал за собой Лаоваля. Для прочих тавров был накрыт прекрасный стол на постоялом дворе.

Аратан-Ко – бывалый воин. Он начинал как охотник, позже командовал торговым кораблём. Тавры не такие хорошие мореходы, как джуниты или механики, не говоря уже о гуаварах, но корабли строят добротные! Порой в их портах трудятся и гуаварские мастера. Очень уж хороши смоляные сосны леса Нанол-Мо…

Помимо мореходства, Аратан-Ко прослужил в княжеской дружине не меньше дюжины лет. В общем, знал посадник очень многое и многое умел! В свои сто шестьдесят три выглядел едва ли на сто.

– Я до сих пор не понимаю, почему главой клана назначили меня! – честно сказал ему Доко, – Нет, конечно же, я готов это принять. Конечно же, я буду следовать Её наставлениям, но всё же… Почему не ты, почтенный Аратан-Ко? Ведь твои заслуги вписаны в века!

– Ах, Доко, мой мальчик, – отвечал тот, – Ответ прост: ты молод, а я стар! Ты думаешь, что в сто шестьдесят три года хочется сорваться с места и приниматься менять мир? Нет! Пойми… Посадник! Вот что сейчас мне подходит… Быть посадником – это тоже ответственность. Но это и спокойствие. А клан Справедливость! Ох, если бы ты знал, сколько сил нужно, чтобы держать в кулаке всю Долину…

– А у меня пока этих сил нет… – задумчиво проговорил Доко.

– Ха-ха! У тебя есть силы! И внутренние, и человеческие. Я хоть и посадник Долины, всё равно останусь тавром. И своих никогда не брошу! Вот, – он протянул Доко огромный ключ из потемневшего металла размером почти в полтора локтя, – Это ключ от Оплота Справедливости… Нет-нет! Открывать им ничего не нужно. Но это – символ! Регалия! Регалия лидера клана! С ним ты въедешь в крепость и примешь командование нашей славной твердыней.

– Но…

– …Воины? Сотня добрых тавров уже ожидает тебя возле Оплота.