Взгляд Фаусмина стал менее испепеляющим. Но не слишком.

— Вы спрашивали, почему полиморф оставил меня в живых? На этот счет у меня есть два объяснения. Возможно, он просто не захотел со мной связываться, посчитав слишком серьезным противником. Ведь ранее я уже расправился с одним из его собратьев. Среди невидимого народа подобные известия расходятся очень быстро.

— Не слишком убедительно, — глухо заметил Фаусмин.

— Согласен. Но это только одна из версий. Вторая состоит в том, что полиморф испугался возможных последствий моей смерти. Невидимые Помощники, с которыми я всегда был в хороших отношениях, не простили бы ему этого. А от них ему не укрыться.

— Чушь! — фыркнул Фаусмин. — При чем тут они? Что могут сделать домовые? Пошуметь?

— Речь не только о домовых.

— Вы имеете на них какое-то влияние?

— Нет, я для них друг, а не господин. И вы неправы, считая их беспомощными. Если бы я мог, то рассказал кое-что…

— Так расскажите! — прервал он меня.

— Не могу, это не моя тайна. Я обещал.

— У нас крайне неподходящее время, чтобы иметь какие-нибудь тайны, — процедил император сквозь зубы.

— Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось неверное представление об этом деле. Ведь известно, что вы склонны к некоторым преувеличениям. — Я наклонился к его уху и зашептал, опасаясь любопытного слушателя в лице местного домового. — Помните инцидент с нападением бандитов на некого Прозрачного мага? Так вот, когда я упал в реку и меня, потерявшего сознание, уносила вода, Невидимые Помощники вмешались. Они вытащили меня из реки, не дав захлебнуться. Затем спрятали от наемников, а когда поняли, что те виновны в произошедшем, то… — я сделал паузу.

— Что? Не томите же.

— Набросились на них и живьем разорвали на части. Потом позвали волков — в окрестных лесах их превеликое множество, чтобы избавиться от останков.

— Боже! — император побледнел больше прежнего.

— Вот видите, — уже громче сказал я, отходя от него и присаживаясь на кровать. — Не стоить недооценивать Невидимых Помощников. Поклянитесь, что никому не расскажете об этом.

— Клянусь. Если это правда, конечно. Как-то тяжело поверить в это после всего, что тебе говорили наставники.

— Наставники и мне много чего говорили. Но прав оказался только один из них — Шмерцин Ноябрьский, ныне покойный. Он говорил, что все, что мы узнаем в стенах университета, скорее всего нам не понадобится, потому что книги рассказывают о чужих ошибках, а любая ошибка уникальна и никогда больше не повторится. Поэтому перестаньте думать о том, что вам говорили. Нужно принимать реальность такой как она есть.

— Освободите меня. Уже вся спина затекла.

— Только умоляю, не хватайтесь больше за меч, — попросил я его, одним движением руки снимая заклятье.

Фаусмин облегченно вздохнул и потер шею.

— Между прочим, за то, что вы сделали, полагается смертная казнь.

— За что именно?

— Применение магии для достижения личной выгоды в отношении правящего монарха.

— Все зависит от точки зрения. Считайте, что я вам жизнь спас. Если бы вы вдруг бросились на меня с мечом, намереваясь сделать из одного сотню маленьких Эдвинов, я был бы вынужден защищаться. А так как я имею дело преимущественно с всякими чудовищами из Подземелья да демонами, то и методы защиты у меня соответствующие. Мне проще сжечь дом целиком, чем развести огонь в камине.

— Я уловил вашу мысль, — сухо сказал император.

— Рад это слышать. Но мы по-прежнему не решили как быть. Вернетесь назад во дворец? Кто-то всерьез задумал убрать вас, раз перешел к столь активным действиям.

— Поразительно, что рядом со мной нет доверенных людей. Я впервые без охраны, — растерянно произнес император. — Это сбивает с толку. Меня часто пытаются убрать, можно сказать, что я уже привык к этому, но девяносто девять заговоров из ста раскрываются без моего ведома. Конечно, начальник тайной охраны каждые полгода кладет на стол отчет о проделанной работе, но я редко в него заглядываю, дабы не портить себе сон. Он у меня и без того тревожный.

— А что случается с оставшимся одним процентом?

— Обычно это отравленная еда или питье, — он рассеяно махнул рукой, — но яд легко обнаружить. Полагаю, на кухне из-за этого уже сменилась не одна сотня поваров.

— Вы никогда не подвергались нападению полиморфов?

— Боже упаси! Конечно, нет. Да и не думаю, что они в состоянии проникнуть в мои покои. И дело не только в телохранителях.

— Магия?

— Да, когда проходишь по внешним коридорам, на затылке начинают шевелиться волосы, до чего много там всего наговорено. Будучи ребенком, я развлекался тем, что натирал воском подошвы сапог, а неведомая сила так толкала меня в спину, что я разгонялся и скользил до самой лестницы.

— Все указывает на то, что напустив на вас полиморфа, заказчик вытащил свою козырную карту. Хотя боюсь, что она у него не одна, — пробормотал я. — Отчего же этот таинственный недруг вдруг забеспокоился именно сейчас? Такое впечатление, что он не хочет, чтобы вы провели ритуал и выбрали себе жену.

— Да, похоже на то. Но почему? Если не я лично, то как моя будущая супруга может навредить этому человеку?

— Или она или ваш наследник. Что будет, если ваш род прервется? Кто станет править?

— Мой двоюродный брат, — Фаусмин с удивлением посмотрел на меня. — Неужели вы совсем не разбираетесь в вопросах престолонаследия?

— Когда мы проходили ваше разветвленное генеалогическое древо, я был занят другими делами. Вашему кузену можно доверять?

— Нет, нельзя, но если бы он замыслил переворот, я бы уже знал. Как первый претендент на престол, он находится под постоянным наблюдением.

— А кто следует за ним?

— Его младший брат, а затем мой троюродный брат Лестер. И так далее…

— Да — это задача со многими неизвестными, — пробормотал я. — Хотя возможно я ошибаюсь и причина не в этом. Может кто-то опасается вашего гнева?

— Настолько, что решил убить меня и ввергнуть империю в длительный хаос? — недоверчиво спросил он.

— Если ему самому грозит смертная казнь, то терять нечего. Вы не поручали никому в последнее время каких-нибудь важных дел?

Фаусмин честно попытался вспомнить, но тщетно.

— Ничего важного… — он покачал головой.

— Как обстоят дела с казной?

— А что? — он нахмурился. — И почему всех так интересует казна?

— Я ею не интересовался до сегодняшней ночи. Мне хватает своих заработков.

— Если вы намекаете на растраты, то Главного Казначея за его махинации с золотом повесили еще на прошлой неделе. Тело заморозили и в назидание поставили перед зданием Управления финансами.

— О, я и не знал.

— Новый приемник видит его из окна всякий раз, когда принимается за работу. Уверен, что еще год за сохранность казны я могу быть спокоен. А там посмотрим…

Я решил не развивать эту тему дальше, потому что для Фаусмина Третьего вопрос о растратах был больным местом.

— Эдвин, нам нужно вернуться в столицу.

— Прямо сейчас?

— Да. Лишившись сопровождающих поездку продолжать нет смысла.

— Вы точно решили перенести ритуал на другое время?

— У меня нет выбора! — император всплеснул руками. — Что я могу сделать один? Или даже вдвоем с вами?

— Неужели для проведения ритуала необходимо так много людей?

— Нет, люди мне нужны для того, чтобы благополучно добраться до Белых песков и вернуться обратно. К чему эти расспросы?!

Он закусил губу и расстроено стукнул кулаком по стене.

— Не смотрите на меня так! — разъярился император. — Я чувствую себя подобно мухе в паутине. Словно сам шаг за шагом иду в расставленную ловушку. Круг сужается. Сегодня я уже был на волоске от смерти и когда-нибудь этот волосок оборвется, а все почему? Потому что я император! На мне корона, а значит я лучшая, единственно возможная мишень. Я цепляюсь за жизнь, а что толку? Этот дом всего два часа назад был полон людей, а теперь это могильник! И кто виноват в этом?! Я! И только я один.