Прошло довольно много времени, и Олег уже предложил забить на эту добычу и испытать судьбу в другой раз, но я не хотел сдаваться. В термосе еще оставался чай, и я разлил его остатки по складным походным кружкам.

— Еще с полчаса. Ждем, — тихо произнес я, едва не обморозив зубы холодным воздухом после горячей жидкости.

Вряд ли нас кто-то мог слышать, но среди ледяной тишины хотелось молчать или говорить едва слышно.

— Хорошо, — так же тихо ответил мой товарищ, выпустив облако пара.

В Салехарде на последние деньги я купил бинокль. И это было отличное приобретение. Сейчас я мог хорошо рассмотреть выезд из колонии. Так что пропустить машину не должны.

На модернизацию двух снегоходов ушла большая часть моих сбережений. Олег, как я и предполагал, деньги в карманах не таскал, но очень сожалел об этом, так как только три дня назад получил свой первый аванс. И сейчас он уже наверняка конфискован в пользу семьи Смирновых.

Еще немного мелочи пришлось отдать ничего не понявшему уличному музыканту, которого я заставил извлечь из гитары и записать звук, от которого он чуть не вырвал на себе волосы, но мне было самый то.

И вот двадцать минут назад вездеход наконец покинул территорию базы и помчался в обратном направлении.

Мы выровняли скорости относительно несущейся по ровной трассе машины. Но все еще были немного позади.

Я глянул на Олега и кивнул ему.

Протянул руку к кнопке, что управляла закрепленной на раме миниатюрной, но очень мощной колонкой, и вдавил резиновую пуговицу в крепление.

Ледяную пустыню наполнил звук, похожий на визг свиньи, которую режут, но судя по тембру и низким обертонам этому кабану было лет двести и размером он должен быть не меньше слона.

Мои барабанные перепонки спасовали и на мгновение отключились. Через секунду давление звуковой волны навалилось с новой силой.

Рев, который теперь издавал мой снегоход, как, впрочем, и машина Олега, оглушал, пугал и одновременно настраивал на боевой лад. Нас настраивал, а тех, кто сидел в вездеходе, явно, выводил из себя.

Обтекаемая и, если уж быть честным, очень красивая машина, вильнула вправо, влево, начала крениться, заваливаться на один бок. Водитель старался сохранить контроль над машиной, и это ему удалось. Но ненадолго.

Олег на ходу вытащил ружье и, почти не целясь, выстрелил. Сиреневый разряд энергии унесся в сторону вездехода и угодил в гусеницу.

Металлические катки взвыли, прокручивая разорванную в клочья гусеницу. Вездеход припал на одну сторону и его поволокло боком. Вокруг взлетели клубы снежной пыли. Машину протащило метров двадцать, завалило на правый борт, и она замерла. Снег осел, но из кабины никто не появился.

Мы притормозили в десяти метрах от вездехода и спешились. В руках Олега было ружье. Я же не стал обременять себя такой тяжестью. Встряхнул кистями рук и ощутил поток разрядов. Посмотрел на проскакивающие между кончиками пальцев крохотные молнии и улыбнулся.

— Выходи! — крикнул я. — Не доводи до греха! Сдашь часть груза, и мы тебе отпустим.

Дверца приоткрылась и оттуда высунулась взлохмаченная голова молодого паренька.

— Вы-то может и отпустите, а вот княгиня с меня шкуру живьем спустит!

— Не бойся! Не спустит. Если передаешь ей мое послание.

— Какое послание?

— Я князь Сибирский и отныне — это всё мои владения. Я не претендую на добычу аквамарилла, но за проезд буду взымать плату в размере десяти процентов от провозимого. Со всех без исключения! Не переживайте, деньги, вырученные от этих взносов, пойдут на благие дела. Это все. А теперь, будьте добры покажите, что везете и отсчитайте десять процентов. И постарайтесь учесть размер и качество кристаллов. Если заподозрю обман, сам займусь высчитыванием процентов, а я считаю плохо, могу сильно завысить свою долю.

Все это время парень кивал головой, словно китайский болванчик.

— Я сейчас все сделаю! — крикнул он. — Не стреляйте, у меня нет оружия!

Я кивнул Олегу чтобы был начеку, едва шевелюра парня исчезла. Мало ли что придет пацану в его лохматую голову.

Парнишка копался долго, но минут через пять вновь показался в проеме двери и неуклюже спрыгнул на снег.

— Странно, он не может быть один, — шепнул мне Олег.

— Будь на чеку, — так же тихо ответил я и пошел полукругом к парню.

Вездеход был небольшой всего по два окна с каждой стороны и, как назло, все наглухо тонированные. Я постарался заглянуть внутрь, но в черных поверхностях стекол виднелось только мое отражение.

С другой стороны наклонившегося вездехода дверца оказалась распахнутой.

Черт! Я обошел машину вокруг, но никого не было. Если тут кто-то и был, он как сквозь землю провалился.

— Олег! Тут похоже есть кто-то еще, но я его не вижу!

— Черт! — крикнул мой товарищ. — Неужели невидимка?

— Будь внимателен! — крикнул я в ответ.

Я подскочил к парнишке. Тот стоял на снегу и трясся, словно осиновая ветка.

— Кто был с тобой⁉ — максимально жестко спросил я.

— Один я, — пробормотал парень явную ложь.

— Не ври мне!

Я поднес ладонь к его лицу. Парень скосил глаза на сиреневые разряды и слегка отпрянул.

— Если я захочу, ту будешь думать до конца жизни, что ты курочка, клюющая зернышки, — пригрозил я, хоть и понимал, что не сделаю такого.

Могу, наверное, но не стану мучить этого пацана. Он в конце концов только перевозчик. Или нет?

— Как тебя зовут?

— Андрей, — все еще трясясь, ответил пацан.

— А фамилия как?

Парень замялся.

— Сми…Сметанин, — произнес он.

— Черт! Ты из семьи что ли?

Я разговаривал с ним, а сам внимательно осматривался. Олег делал то же самое.

— Я… да… Сын старшей дочери Алёны Андреевны.

— Все-таки Смирнов, а не Сметанин? — усмехнулся я.

Парнишка кивнул.

— Внук, значит, — снова усмехнулся я. — Отлично! Тогда сможешь сам передать послание. Лично. Запомнил, что говорить? От страха ничего не перепутаешь?

Парнишка одновременно закивал и завертел головой. Вот и пойми его на что он ответил да, а на что нет.

Я ждал, что второй хоть как-то проявит себя, но этот чертов невидимка никак не хотел показываться. Может сбежал?

Я высматривал следы. Ведь должен он их оставлять. Не по воздуху же он передвигается. Но следов не было видно. Снег был очень плотный, укатанный гусеницами вездеходов и снегоходов, так что он мог просто не проминаться под весом человека.

Был один способ вывести его на чистую воду, но для этого нужно было чтобы Олег оказался либо вне зоны опасности, либо залез на снегоход. Но как ему это сказать, чтобы не выдать своих намерений? Ведь пойми, что нужно, невидимка может поступить так же.

Если пустить сеть тонких разрядов по поверхности, то всех кроме меня самого начнет «трясти». Не думаю, что невидимка сможет сопротивляться этому. Либо отрубится и проявится, либо просто потеряет концентрацию и тоже не сможет использовать дар. Но все это лишь допущения. А время неумолимо бежало, и нужно было что-то делать.

Я постарался одними глазами показать Олегу что нужно делать, но он меня не понял. Черт, если долго ждать, может быть уже поздно. Была ни была, если что Олега откачаю. Не стану использовать полную силу.

Я почувствовал, как энергия сосредотачивается в моей ладони. Разряды заискрились и заметались вокруг пальцев. Я повернул ладонь вниз и начал приседать, чтобы коснуться рукой земли. И тут же почувствовал лед стали у себя на подбородке.

— Не слишком ли ты много на себя берешь, щенок? — прозвучало у самого уха.

Ага! А вот и наш невидимый проявился.

Интересно, физика моего дара точно такая же, как у электричества? По стали разряд пройдет? Или сиреневые молнии имеют какую-нибудь дивную избирательность? Может только по меди передаются? Я ведь не разбирался с этой частью своего дара.

Мысли пронеслись в голове в один миг.