— Извини, Дон, но я тебя слишком ценю, чтобы так поступать, — покачал головой я. — Если бы хотел взорвать, то никакого замедленного действия. Ты бы взорвался сразу. Хотя, ничего бы тебе не было.

Дон открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего не смог придумать. Из моих уст эти слова звучали, как комплимент и угроза одновременно. И Дон не знал, чего там было больше. А я и не спешил его разубеждать. Кто знал, была ли вообще правда в моих словах?

— Не бойся, дядя Дон, — вдруг сказала Василиса и подложила под пухлую щеку руку. — Если бы дядя Фер хотел, то уже сделал бы. Он же сам сказал. Ты только скажи последнее желание. Мы постараемся его выполнить.

Я засмеялся, ведь по улыбке девочки понял, что она решил поддержать небольшую шутку над секретарём. Кажется, Дон не мог выдержать такого. Внучка его любимой прикалывалась над ним! А ещё он пропустил веселье.

Пока Дон придумывал ответ, к нам подошла готовая Элеонора. Она будто на войну собиралась. А это бабка ещё не в курсе того, что произошло и почему конференцию передвинулась. Расскажу ей позже, а то шутить я над ней не хотел. Перед Элеонорой сейчас стояла важная задача.

— Фер, всё готово, — сказала она мне. — Можем начинать конференцию.

— Вот и славно, — встал из-за стола и вышел с кухни гимназии. А были мы именно тут, хоть я бы и предпочёл находиться на своей. — Что ж… Давайте удивим всех.

— … официальное открытие Интерната-гимназии для магов имени Фера, — сказала Элеонора напоследок своей длинной речи, которая свелась лишь к одному. Гимназия открыта.

То, что она стала имени меня — это было сюрпризом. Но, как и в случае с названиями кафе и пекарни, я просто махнул рукой. Какой смысл в названиях, если когда место станет достаточно известным, то люди будут молиться и записываться в очередь хоть за год, чтобы попасть туда? Можно было назвать гимназию хоть «У черта на куличках», всё равно при возрастании её популярности люди будут ломиться туда толпами.

Элеонора и преподаватели сидели перед репортёрами за длинным столом. Всем было комфортно, даже Николаю, хоть он и выглядел слишком большим на фоне остальных. Кажется, ему притащили стул, предназначенный для детей, или же просто ящик, я не знаю, но сейчас он сидел ниже остальных, чтобы не выбиваться из общего кадра. А то представьте: смотрите общую картинку, а у человека голова не вмещается.

Николая так посадил один из операторов, когда тихо пожаловался своему начальнику. Босс у него был смелым. Он просто подошёл к Валуеву и сказал, что тот будет сидеть не на обычном стуле. Николай так сурово посмотрел на начальника одного из каналов и его оператора, что последний чуть коньки не отбросил. Но после Коля лишь кивнул и сел, куда ему сказали.

Репортёров было много. Я увидел даже Милу Нестерову. Как граф Демидов смог уговорить Имперский канал, я не знаю, но, возможно, дело было в том, что за пресс-конференция была нами устроена. Пока я слушал Элеонору, зацепился за фразу, что это уникальное место, и сразу же проверил в сети, что так оно и было.

Гимназий-интернатов для магов и героев не было и в помине. В официальных источниках. Но как я мог догадаться, этого не было лишь на всеобщем обозрении, а аристократы устраивали свои интернаты для самых приближённых.

— Мила Нестерова, Имперский канал, — тут же подняла руку репортёрша после речи Элеоноры. — Вопрос от нашей редакции. Какое количество детей будет обучаться в гимназии? И достаточно ли квалифицированы учителя гимназии имени Фера? Как нам известно, в этом доме ещё недавно ничего не было. Но гимназия так быстро открылась. Это вызывает некоторые опасения, что не все нормы были соблюдены.

Это был вопрос с подвохом. Мила точно знала, что всё было готово. Да и санитарная инспекция бы не позволила открыть место для детей, если бы хоть одна норма была бы не исполнена.

Сора рядом заворчала, ведь по большей мере это был камень в её огород.

— Будто она самолично с линейкой ходила, — забурчала дух, внимательно на меня посмотрев. Я отвёл взгляд от Милы и иронично улыбнулся.

— А откуда ты знаешь? Вдруг у неё вместо глаз артефакты с линейкой? — задал я вопрос, и Сора дёрнулась. — Или идеальный глазометр.

— Нет, не может быть такого, — нахмурилась Сора. — Да и я выполнила всевозможные указания инспекции даже лучше, чем надо.

Она задумалась над этим, а Дон на плече хихикнул. Дух была иногда перфекционистом.

— У нас уже на попечении сто детей, — улыбнулась Элеонора и начала отвечать на её вопросы. — Все преподаватели были проверены Министерством образования. И санитарной инспекцией. Им ведь можно верить?

Мила тоже улыбнулась, будто ждала этого ответа. Но ещё один вопрос был задан.

— Откуда столько детей на попечении? Неужели господин Фер, — она стрельнула глазами в мою сторону. Хоть я и не участвовал в самой конференции, но все знали, кому по-настоящему принадлежала гимназия. Впрочем, если меня не видят, то хорошо. Директор был у детей, вот пусть люди и привыкают к Элеоноре, как к моему официальному представителю, — которому принадлежит гимназия, долгие годы прятал детей?

Сора засмеялась, как и Дон с Церей. Очень смешно.

— Нет, — покачала головой Элеонора. — Дети были найдены в тяжёлой жизненной ситуации. И теперь они официально закреплены в гимназии. Набор в учреждение пока что приостановлен. Так что вопрос закрыт. Но если найдутся те, кому нужна наша помощь, то двери гимназии-интерната для таких детей всегда будут открыты.

Мила поняла, что больше ничего не узнает. И дальше уже пошли вопросы по поводу учебного плана. Элеонора также рассказала о моих «заслугах» по поводу того, что я дал работу множеству людей, которые так же, как и дети, находились в трудных жизненных обстоятельствах. И мы были готовы рассмотреть резюме некоторых направлений, которые мы объявим позже. Это вызвало уважение у журналистов, и дальше все начали задавать более лёгкие вопросы.

Я слушал в полуха, потому что мысли мои вернулись… К выпечке, естественно. Но ещё немного поразмыслив, я решил, что лучшим решением будет сделать торт. Большой торт. Для ста детей. Хотя, наверное, я ещё и пирожок каждому накину.

К чему это я? Пока репортёры спрашивали моих работников, я думал о том, как всё же лучше заблокировать силы детям. И лучшим вариантов, как ни странно, будет торт. Если вмешать в коржи пару ингредиентов, а после в тесто вплести основу печати блокировки, то уже легче будет орудовать с каждым ребёнком по отдельности. Дети даже и не поймут, как я всё устрою.

Если бы я работал с взрослыми, то не парился бы так. Хотя боль была бы адская, для взрослых я имею в виду. А тут я облегчу себе и детям задачу, поставив основу в выпечку, а доделывать буду уже после того, как она ляжет на их ауру и сердце. Путь к сердцу людей лежит через желудок, так ведь говорят? Или же речь шла о мужчинах? Не суть.

Так что когда пресс-конференция закончилась, а довольные репортёры отправились по своим каналам, чтобы показать эксклюзивные кадры про нашу гимназию, я оставил Элеонору и Сору за главных, а сам отправился делать то, что задумал.

Дона я взял с собой, потому что часть ингредиентов была у него, да и сам секретарь хотел о чём-то поговорить. Его помощь лишней уж точно не будет. Ведь говорить можно и из печи, да и Дончик точно соскучился по своей рутине в пекарне. А если не соскучился, то всё равно полезет. Должны же быть от него не только неприятности, но и польза.

Решил, что буду готовить один из тортов, который позаимствовал в рецептах Вадима. Естественно изделие будет на демонический лад, поэтому вряд ли его кто-то сможет повторить. А пирожки я сделаю из шакальего мяса, потому что его осталось предостаточно, а изюминкой пирожков будет сердцевина из сердца гигантского волка, которого ещё Святослав покрошил. На часть этого ингредиента я буду ставить один из кусочков печати.

Подготовил продукты. Повезло, что Элеонора и Настя полюбили покупать клубнику с открытия кафе, да и был её сезон. Теперь у нас этой ягоды было навалом. Она подходила для моего демонического торта под названием Фрезье Фера. Можно назвать торт своим именем, ведь никто так и не услышит его название.