Определённый хаос вносил и Пряня со своими воинами. Они буквально проносились по рядам врагов, режа сухожилия ног, отчего противники падали, а там их добивали на земле. Просто и эффективно. Особенно, когда ты не можешь разглядеть нападавших.

Постепенно враги поняли, что ни черта у них не получится. Был отдан приказ отступать, но этого уже не было в моих планах. Если бы я мог применить хотя бы печать охоты, то дело пошло бы веселее, но нет. Вручную, всё вручную. Сейчас я понимал Сору, которая недоумевала надо мной, когда я использовал венчик вместо миксера. Вот и тут также.

Но я не планировал, чтобы мои враги сбегали. Отлавливал каждого, кто умудрялся уйти с линии огня, и убивал их с особой быстротой. Пряники не отставали и догоняли трусов, бегущих от неминуемого поражения. Никто сегодня не уйдёт отсюда живым. Кроме святош, но они и не сражались со мной. За мой мотоцикл! Это была месть. Беспощадная и безжалостная.

Последней я нашёл небольшую машину, больше похожую на короб. В ней сейчас сидели командиры. И там не было дверей. Хотя, может, я неправильно искал? Но зачем мне сейчас разбираться в странных конструкциях. Я попросту позвал Пряню, и они с пряниками кровожадно резали металл, как ножом масло. Что за мечи у них были? Что за сплав? Нужно будет спросить Сору, вдруг у неё ещё осталось. Найду создателя мотоцикла и потребую, чтобы сделал из подобного материала. Чтобы в следующий раз неповадно было взрывать чужое имущество.

Как я нашёл эту машину, которая стояла в нескольких кварталах от заварушки? Всё просто. Из неё мне пришло сообщение, а я чуть схитрил и прочитал путь энергии. Даже телефоны её создавали. Как бы люди не думали об обратном. И довольно существенный след, по моим меркам, привёл меня сюда.

Когда пряники дорезали машину, я увидел четырёх командиров, которым уже некем было командовать. Все их подчинённые были мертвы. От моих рук или же от мечей пряников.

От каждого виконта по два командира. Неужели поставили всё на эту атаку? Учли опыт прошлых Ко и решили действовать наверняка. Но и это им не помогло.

Командиры смотрели на меня, как на правителя ада, который поднялся из самых глубин Зон. Ну почему как? Так ведь оно и было.

Я хотел что-то сказать, но пока молчал, и командиры успели пересраться уже раз сто. Нехило их так напугало моё появление. Мне даже ничего не пришлось делать.

— Это сделали виконт Соловьём и виконт Володин! — крикнул один из командиров и прикрыл глаза, а его тело начало мелко трястись. Очень-очень мелко, что сначала могло показаться, будто это было просто смелое заявление, а не на волне страха.

— А что-то новенькое вы мне можете сказать? Из вашего любезно отправленного сообщения я это уже и так понял, — улыбнулся я холодно, а от моего взгляда четыре мужика вжали головы в плечи.

— Их номера телефонов! — крикнул другой и начал быстро диктовать их, постоянно путаясь в цифрах. Да я даже ещё ничего не сделал, а они так напуганы. М-да. — Мы тебе всё сказали! Держи! — и одновременно они отдали ещё и свои телефоны, на которые, видимо, поступали распоряжения от виконтов.

Я посмотрел на идиотов, которые сейчас бы и мать родную мне продали, лишь бы остаться в живых. И недоумевал. Они действительно думали, что я их так запросто отпущу?

— Увы, но нет, — улыбнулся я шире. — Вы слишком много видели. Вам не уйти отсюда живыми.

Я стоял весь в крови. Мои когти пугающе сверкали в полумраке улицы, отливая красными всполохами. Зубы, которые сейчас хорошо виднелись из-за улыбки, были такими острыми, что ни у кого бы не осталось сомнений, кто стоит перед ними.

Взял телефоны командиров и отвернулся от них.

— Они ваши, — вышел я из машины-консервы, обратившись к Пряне. — Делай, что хочешь, но живыми не оставлять.

Пряня кровожадно кивнул. Выглядел он, кстати, не намного лучше меня. Весь в крови: с кровавой короной, мечом и залитыми кровью новенькими эполетами. Вот Королева устанет его отмывать. Но такова доля возлюбленной моего Пряни. Не носки стирает от крови, и слава аду.

Я отошёл на несколько шагов от машины, а крики боли уже начали раздаваться оттуда. Но меня отвлёк один из четырех телефонов, что я отжал, словно какой-то пацан.

Взял мобильник, который начал раздражать вибрацией, и посмотрел на высветившийся экран. Виконт Соловьёв. Подписан как Соловей.

— Ну что там⁈ Сдох пекарь⁈ — истерично закричал виконт.

— К сожалению, — усмехнулся я в трубку, — абонент недоступен, если вы звонили своему командиру. Он немножечко мёртв. Ах, и все ваши люди мертвы. Но я оценил количество нападавших. Спасибо за лёгкую разминку.

На заднем фоне услышал второго виконта, который явно прислушивался к нашему разговору. Они что, братья? Зачем вместе были? Или так волновались за миссию, что решили быть рядом в момент победы?

— Вот и славно. Не нужно повторять дважды, — сказал я весело, и все звуки в телефоне пропали. Слышалось лишь тяжелое дыхание обоих виконтов. — Вы молодцы. Могу лишь вас похвалить. Вняли предупреждению и напали лишь на меня. Так что я поиграю с вами лично. Можете ждать.

Больше я ничего не добавил и положил трубку. Что ж. Сначала надо вернуться домой. Пешком… Хоть у святош тачку воруй. Находился я очень далеко от дома. Ну как не вовремя-то!

Кабинет Володина

Это же время

Володя Володин сидел и не знал, что делать. Виконт мог лишь смотреть в пустой экран и думать, что всё пропало. Его друг виконт Соловьёв выглядел не лучше. Они вообще не могли прийти в себя после разговора с пекарем. Вернее, с бароном Фером. Кто же знал, что сегодня ему вручили титул⁈ Вот виконты и поспешили, пока тот не успел набрать мощь.

— Володь, что нам делать? Мы же поставили всё на эту атаку! Как так⁈ Он ведь точно был один, — не выдержал Соловьёв молчания его друга.

А у Володина в это время мозг судорожно пытался понять, что пошло не так. Новый барон отправился домой после приёма в императорском дворце и был один. Ехал он на мотоцикле, что убирало любой шанс на помощь извне.

Да, они поспешили, но подошли к делу со всем умом, на который были способны. Собрали такую армию, которую только смогли. Стянули все силы их родов. И проиграли.

— Нужно к Грише. Он поможет, — уверенно заявил Володя после недолгого молчания.

Оказались они у Григорьева так быстро, как машина не могла разгоняться, но они это сделали. Граф будто ждал, что заявятся его друзья. Гриша сидел в гостиной своего особняка и попивал коньяк своего собственного производства. При появлении виконтов он прищурился и закрыл глаза, отпивая из бокала.

— Поиграли? Я говорил вам, что не нужно совершать того, о чём вы будете жалеть. Как вам игры с бароном? Уже не жалкий простолюдин? — будто рассуждал вслух граф Григорьев, внимательно смотря то на Соловьёва, то на Володина. Виконты молчали. Им было нечего сказать. И они всё поняли ещё по взгляду Гриши. Им никто не поможет. — Вы в шаге от смерти, друзья. Ещё один прокол, и вы трупы. Мы с вами, конечно, друзья, но… Я уже говорил, что я не буду вмешиваться в это. И последний мой совет. Спрячьтесь и молитесь, чтобы барон про вас забыл. Или… Да, проведите время с семьёй. Напоследок, так сказать.

Виконты сглотнули. Слова графа Григорьева сейчас не казались такими абсурдными, как раньше. Но что им делать? Действительно спрятаться? Так не поступали аристократы!

Не рассчитал я время. И в итоге лишь к рассвету вернулся в пекарню. Солнце только-только начало вставать, а я уже заходил на кухню через заднюю дверь.

Я был весь в крови, какой-то грязи и даже пепле. Веселая вышла ночка, однако. И во всём виновата война. Правильно говорят, что война — дело неблагодарное. Или неблагородное? А что тогда неблагодарное? Вроде бы растить дочерей. Но, слава аду, у меня их не было.

Прежде всего хотелось избавиться от подобного внешнего вида. Выглядел я так, будто меня убили и воскресили. Да и пах я соответствующе.