Мне не нужно было видеть лицо, я и так понял кто передо мной. И меня словно молнией поразило. Все волоски на теле встали дыбом. Это была она. Девчонка с протестов.

Она тоже меня узнала. Но как? Ладно я — понравилась девчонка, запомнил. Но она-то с чего? Тоже понравился? Ну так останавливайся, поговорим, кофе попьем. Или что тут в столовой умыкнуть можно?

Черт! Сложно без денег. Даже симпатичную девчонку угостить не на что. Ассоциации со студенческими годами снова всплыли в голове. Ну уж нет, второй раз такого быть не должно. Я пообещал себе решить эти проблемы сразу, как только вернусь в кампус.

Мотоцикл продолжил медленно катить по улице, а девушка так и смотрела на меня, словно вокруг больше никого не было. Нет, мне было приятно, я даже начал улыбаться. И бац! Девчонка дала по газам, и шикарная двухколесная машина умчала свою не менее шикарную наездницу дальше по дороге. Через квартал она свернула направо и скрылась из виду.

Вот теперь я был уверен, что моя влюбленность с первого взгляда не останется лишь в моей голове. Теперь я был просто обязан найти девушку и все выяснить. Раз она меня узнала, то тоже думала обо мне. Я не мог оставить ее страдать и лить слезы в подушку. Если один раз нашел ее тут значит и еще найду. Теперь мои вылазки в эту часть города станут постоянными. Но в следующий раз я не стану просто стоять и смотреть на нее. Постараюсь остановить и пообщаться.

Больше ничего интересного в эту мою вылазку не случилось. Я обошел окрестности и понял, что рядом есть два каких-то заброшенных корпуса и четыре используемых производственных помещения. В пять из этих зданий попасть мне не удалось. Охрана на подходе не дала выяснить что там и как. И ладно те, что работали, но заброшенный корпус с выбитыми окнами меня заинтересовал. Внутри не раздавались звуки производства. Именно поэтому я сделал вывод о его заброшенности. Ну и внешний вид был соответствующий. Но на подходе меня встретили четыре человека и попросили пройти мимо.

Я не стал нарываться или качать права, но решил выяснить что там внутри. Что самое интересное, если там было что-то связанное с людьми, организовавшими те баррикады в центре, то такое укрытие надежным не назовешь. Так прятаться можно только в том случае, если знаешь, что тебя не станут искать. И это было странно.

В последний корпус, что действительно был заброшен, я легко проник. Меня никто не остановил, и я смог погулять внутри огромного пустого помещения.

Высокие потолки, поддерживаемые бетонными фермами. Кирпичные и бетонные стены. Узкие ряды окон под самым потолком. Бетонные же полы с отметинами от креплений какого-то оборудования и лестницы, ведущие в подвалы. Вниз я не полез, решил оставить это на потом, когда прибуду сюда более подготовленным. Фонарик бы не помешал. И какое-нибудь оружие. Мой дар, конечно, позволял многое, но иногда простая дубинка или небольшой пистолет давал больше возможностей в таких помещениях. Здесь сверху я мог развернуться, но в подвале могут быть узкие коридоры. Да и лабиринты никто не отменял.

Я как-то оказался в старом бомбоубежище под одним из домов постройки пятидесятых годов, так выбраться оттуда оказалось не так-то просто. Толстые стены глушили крики, а бункерные двери, закрытые и открытые в какой-то хаотичной последовательности создавали по-настоящему запутанный лабиринт. Тогда я пошел по левой стене и смог выбраться, но реши я погулять по бомбоубежищу просто так, быстро бы потерял всякие ориентиры.

Заброшенный корпус стоял совсем рядом с тем, куда меня не пустили, и я решил найти возможность подобраться к окну, чтобы заглянуть в тот корпус, что вызвал мой интерес.

Отыскав металлическую лестницу у стены, я поднялся наверх и выглянул в окно. Закопченное стекло практически не пропускало свет и мне пришлось протереть его рукавом, отчего его край приобрел грязно серый оттенок и стал выбиваться из общей гаммы. Да и пофиг, постираю. Сейчас было важным выяснить что там, в другом корпусе. Я почувствовал себя сыщиком или частным детективом, расследующим дело. Не хватало только фотокамеры для запечатления улик.

Через разбитые окна виднелось помещение, заставленное какой-то убогой мебелью. Свет горел и разгонял мрак. Посреди большой комнаты стоял стол, на котором были разложены бумаги, может быть чертежи. С моего наблюдательного пункта разобрать что-то более детально было невозможно. Вокруг суетились люди. Они что-то делали, перекладывали бумаги с места на место. Мне было непонятно, как такое вообще возможно? Если я так легко смог выяснить что там, то любой наблюдатель из правоохранительных органов смог бы сделать то же самое гораздо проще.

Единственный вариант существовать этому месту — если его не ищут. Кто-то прикрывает его? Крышует? Черт! Как же тут все запутано. И причем тут девчонка? Кто она такая?

Я решил немного расспросить о ней Вениамина, как вернусь в кампус. Он ведь видел ее там, во время взрыва.

Пока я рассматривал, что происходило в соседнем корпусе, время моей встречи с водителем настало. Часы на башне отсчитали уже два с половиной часа и до назначенной встречи оставалось всего тридцать минут. Нужно было уже возвращаться.

Я беспрепятственно покинул корпус и устремился к тому месту, где должен был встретиться с Семёном.

Пришел я как раз вовремя. Я вышел на перекресток и тут же приехал наш грузовичок. Запрыгнув в кабину, я кивнул водителю, и мы отправились в обратный путь.

Семён и сейчас по большей части молчал. На мои расспросы отвечал односложно, словно нехотя. Что ж не станем его пытать, не хочет говорить и не надо. Всю дорогу до пансионата я осматривал проносящиеся мимо обочины и думал о том, что нужно бы поговорить с Вениамином. Что-то в девчонке меня зацепило, как тогда в детстве, когда я выяснял у родителей, кто же это был на базе.

Автомобиль въехал на территорию и его тут же приняли в оборот грузчики. Принялись таскать коробки и пакеты из крытого кузова куда-то в подсобные помещения.

Я поблагодарил Семёна за поездку и, получив от него короткий кивок, отправился искать Вениамина.

Наставника я нашел рядом с учебным корпусом. Он о чем-то разговаривал с другими учениками. Молодые девчонки окружили его и весело щебетали при этом стараясь, якобы невзначай коснуться руки или плеча.

Мне стало смешно, и я немного задержался. Не стал лишать молодежь возможности прикоснуться к своему кумиру. Как ни странно, для меня Вениамин таковым не был. Он обучал меня, рассказывал какие-то важные моменты постижения дара, но я никогда не видел в нем кумира. Так, кто-то равный, с кем можно поговорить, обсудить какие-то моменты.

Если уж говорить честно, то я слегка недолюбливал его. За высокомерность, за то, что слепо выполняет приказы княгини. За то, что был способен на поступки, необходимость которых я не мог обосновать для себя. Например, как тогда в городе, когда он усыпил подпольщиков и многие из них наверняка погибли. Мне не нравилось в нем многое, но я не все мог осознать. Это как с человеком, гнильцу которого ты видишь и чувствуешь, но не можешь понять в чем именно она заключается. Так и здесь, но пока мой наставник был мне полезен, я готов был терпеть его. Использовал я его? Пожалуй да, но я использовал все возможности для роста.

Сейчас мне было необходимо двигаться вперед. Я прекрасно понимал, что в этом мире сложно выжить одиночке. А значит мне предстояло примкнуть к какой-то семье. Так как я уже «попал в лапы» Смирновых, то почему бы с ними и не остаться? Не то, что я был благодарен им за что-то, но не видел смысла искать что-то лучшее. Мне казалось, что все будет одним и тем же. А если эти люди были готовы дать мне возможность расти, то ей стоило воспользоваться.

Но меня смущало некоторое сопротивление или подпольщики, называйте их как угодно. Если они есть, значит на политической арене что-то происходит. Кто-то чем-то недоволен, кто-то использует людей в своих интересах. Так всегда происходит. Сильно сомневаюсь, что те люди действуют сами по себе. Особенно остро я понял это после увиденного. Все это выглядело каким-то фарсом и мне было интересно добраться до того, кто это организовал.