Бойцы подполья выскочили со своих позиций, как чертики из табакерки. Подбежали к лимузину всей гурьбой, оставив всего пять человек контролировать ситуацию на дистанции.

Этих пятерых взяли первыми. Тихо без шума, применив шокеры.

Иван рванул к пассажирской дверце лимузина самым первым. Не стал заморачиваться и всадил сиреневый луч в стекло. Энергия аквамарилла растеклась по черному, затонированному в ноль, куску плексигласа. Миг и многослойное стекло не выдержало потока энергии, пошло пузырями и растеклось по черному блестящему боку двери.

— Какого хрена! — выкрикнул Иван, заглянув внутрь и никого там не найдя.

— Всем не двигаться! — раздался, казалось, сразу со всех сторон усиленный мегафоном голос. — Вы окружены! Сдавайтесь! Сдайте оружие и с вами обойдутся гуманно!

— Да пошли вы, чертовы вояки! — взревел Иван, поняв, что это подстава. — Чертова сука!

Развернулся и, найдя в прицел первого попавшегося представителя правопорядка, нажал спусковой крючок. Ломаный сиреневый луч вылетел из ребристого ствола и вошел в грудь военному. Ответным огнем Ивана спалили на месте.

Из двадцати двух подпольщиков сопротивление оказали девятнадцать. Они все были уничтожены на месте превосходящими численностью силами правопорядка. В живых остался только тот, что без перерыва твердил слово «сука!» на все лады, и еще двое, оказавшиеся на месте нападения без оружия, но явно принадлежавшие к членам подполья. Их всех повязали и отправили дожидаться решения суда. Это решение обещало быть скорым и однозначным. За попытку покушения на главу правящей семьи их всех ждала казнь.

Роза Ковалёва вышла из своего поместья и огляделась. Вокруг все так же царила отвратительная серость. Как с самого утра началось, так и не отпускало. Крохотные просветы голубого неба не поднимали настроения, но старая женщина улыбалась.

Когда ей сообщили о нападении на лимузин, она пробормотала что-то невнятное, лишь бы избавиться от представителей власти. Едва служебный автомобиль унес пожилого офицера обратно в участок, Роза засобиралась.

Она надела необычную для ее положения в обществе одежду, но некому было сказать ей, что она выглядит отвратительно дешево. Да если бы и был кто. Разве не может быть у старой дамы каких-то задвигов?

Прихрамывая на правую ногу и чуть шаркая подошвами, Роза спустилась с широкого каменного крыльца, облицованного дорогим итальянским ракушечником, и прошла к ожидающему ее лимузину. Охранник открыл перед ней дверь и дождался пока женщина разместиться внутри. Затем плотно прикрыл дверцу и забрался на переднее сиденье.

— Поехали на Софии Ковальской двадцать пять, — произнесла Роза мягким голосом, чуть заметно картавя.

— Есть госпожа, — отчеканил водитель, и лимузин бесшумно тронулся.

Ехали быстро. По случаю покушения, объявили комендантский час. Роза немного опасалась, что вояки навяжут ей свою охрану, но те, попробовав это сделать и нарвавшись на мягкий отказ, не стали донимать и без того обеспокоенную пожилую даму.

Автомобиль подъехал к указанному адресу и остановился на обочине.

— Госпожа, — произнес охранник. — Позвольте вас сопровождать на этот раз. Сейчас может быть неспокойно.

— Не суетись, Серёжа, — произнесла Роза и покинула лимузин.

За углом, в сотне метров вниз по улице, располагалась заброшенная мануфактура. Туда-то и направилась своей прихрамывающей походкой глава рода Ковалёвых.

Свернув за угол и пройдя пару десятков метров, Роза остановилась и огляделась. Вокруг было пусто. Её лицо подернулось мелкой рябью, позвоночник распрямился, грудь стала выше и прибавила в размере. От старой дамы ничего не осталось кроме мягкого голоса, с легкой картавостью, что порой завораживала людей.

Теперь вместо старой карги Розы в воротах заброшенной мануфактуры стояла Дана. Она ухмыльнулась и отправилась в штаб подполья, теперь ее подполья, довольная проведенной чисткой рядов. Теперь у неё была своя армия, о которой больше никто не знал, даже прислуга.

— Как же меня всё это достало!

Мы с братом возвращались в нашу крепость. Под ногами бурлина огромная огненная река. Вдалеке выстреливали языки магмы и пламени, но нам они не причиняли никакого вреда.

— Ну прости, брат! Я же правда спешил, — кричал он мне в спину, усиливая голос энергией ада. А то с этими вулканами вокруг и поговорить нормально нельзя. Везде был сплошной хаос, от которого ломались скалы. — Да погоди, Фер!

— Я тебе говорил, что надо быстрее убить этого… как его, — огрызнулся я, не сбавляя шага и не оборачиваясь на брата.

— Ульрих, — быстро напомнил брат.

— Ещё одно глупое имя…

Только что мы победили очередного претендента на наш трон короля ада.

Вот только есть небольшая загвоздка. Во-первых, нас двое. Я и мой старший брат. А во-вторых, мы самые могущественные существа. Никаких НО. Безоговорочное доминирование.

Такие «Ульрихи» к нам иногда заглядывали. Это те, кто умудрился пройти все круги ада и спуститься в самые тёмные и страшные уголки преисподней.

А так как такое радостное событие случается очень редко, мы стараемся хоть немного растянуть удовольствие, но не в этот раз. Я спешил. Перед выходом брат сказал, что это буквально на двадцать минут. Вот только…

Пришлось применять приём из разряда запрещенных — «разрушитель» — и спешить во дворец. Но даже так мы не успели.

— Вот кто тебя просил целиться в сердце? — в моём голосе было неизгладимая ярость. Все нижние демоны чувствовали это и в такие моменты старались забиться поглубже в свои норы.

— Кто же знал, что у него стоит активатор именно на сердце? — развёл руками брат. — Ещё эта слизь… Фу! — он зажег пламя на кончике пальца и буквально испепелил инородную жидкость на своём доспехе.

— Да у них всегда активаторы на сердце! Назови мне хоть одного героя, у кого не было активатора и который при получении удара в сердце не превратился бы в какую-нибудь мерзость, — я всё сильнее начинал злиться.

Да, признаю, тут была и моя вина, не рассчитал время.

Брат задумался, но так и не ответил.

Во дворец я вошёл с ноги, выбив десятиметровые ворота и даже не остановился. Запрыгнул на сотый этаж и, откинув доспех с мечом, прошёл дальше.

Брат всё время был рядом со мной.

— Фер, прости, я правда думал, что мы успеем, — ему было искренне жаль, но моя адская натура этого не выдержала. С силой швырнув первое, что попалось под руку, а это была вилка, я пробил около сорока стен в нашем замке.

— Хочу в отпуск, — я повернулся с непроницаемым лицом к брату. Короткий всплеск эмоций помог принять это решение. — Ты и так король, а мне этого всего не надо, ты же знаешь.

— Но… — он хотел возразить, но, встретив мой злой взгляд, закрыл рот. И, вздохнув, добавил: — Хотя бы возьми с собой Абаддона.

— Возьму. И ещё пару вещей.

Я открыл решётку и, достав содержимое, бросил на стол.

— Это просто непостижимо, — во мне опять начала закипать ярость. И для того, чтобы её заглушить, я стал рисовать руну перемещения.

Брат тоже так мог, но кто-то должен оставаться на троне. Да и чего скрывать, любил он свой титул. Мне же это было не интересно, но приходилось делать.

— Ого, хорошая руна, — похвалил брат. Он был не так искусен в этом, поэтому часто любовался, когда это делал я. — Ну ты хоть звони, я же буду скучать.

— Разбежался, я в отпуске! — улыбнулся и напоследок бросил взгляд на стол, — Зараза, ну как так можно было сжечь такие ароматные булочки! Они же почернели!

Яркая вспышка и короткая невесомость немного дезориентировали меня.

— Дон, ты тут? — прошептал я, пытаясь прийти в себя.

— Да, только немного устал. Такой переход только тебе нипочем, — тихим голосом произнес тёмный сгусток энергии, похожий на огонь.