– Джозеф интересуется растениями. Так, может, он направлялся в какую-то специальную лавку для закупки редких семян? – робко вопросил Фокс.

– Или оборудования для оранжереи, – добавил Дарий.

– Или шел на тайное собрание анонимных цветоводов-любителей. Все члены которого носят черные маски, называют друг друга только именами цветов и приносят присягу, кладя правую руку на садовую лейку, – сказал Крион. – И белье у них только синтетическое. Ничего сотканного из хлопка.

Работники Агентства с изумлением уставились на техномага. Квинт даже орех выронил.

– Откуда такие мысли? – наконец спросил он.

– Фантазия разыгралась. – Крион зарделся, словно невеста перед свадьбой. – Но впредь я постараюсь держать ее в руках.

– На тебе плохо сказывается служба в Министерстве. – Дарий осуждающе покачал головой. – Полагаю, что твои фантазии – это тлетворное влияние членов Совета. Среди них только несколько человек относительно нормальны, а остальные просто... – Гном задумался. – Никак не подберу нужного слова.

– Фу, Дарий. Нехорошо так говорить о правительстве. Особенно с учетом того, что в столице полным-полно шпионов. И у них прекрасный слух, – напомнил начальник Агентства.

– А остальные Советники просто удивительно чуткие, исключительные личности, без которых Фар давным-давно был бы ввергнут в пучину непроглядного мрака и беззакония, – продолжил гном, не меняя выражения лица.

– Ты уверен, что хотел сказать именно это? – с иронией переспросил Квинт, не переставая удивляться тому, какой у него находчивый друг.

Дарий только рукой махнул. Всем и так было понятно, что на языке у него вертелись совсем иные эпитеты.

Раздался небольшой взрыв, затем негодующий крик. Друзья, наученные горьким опытом, не рассуждая, бросились на пол, а когда встали и огляделись, то обнаружили, что все, включая их самих, равномерно покрыто слоем легкого, словно воздушного фиолетового крема. Виновник этого безобразия с виноватым видом стоял на коленях и собирал на полу осколки стекла, бывшие когда-то колбой.

– Согласен, я перестарался. – Крион сложил руки в молитвенном жесте. – Каюсь.

– Это никогда не закончится... – простонал Квинт, пытаясь стереть с лица крем, который, как и полагается, оказался очень липким.

– Я всего лишь хотел немножко подогреть его, чтобы легче было взбивать, но колба не выдержала и лопнула.

– Как только в нас стекло не полетело! Или полетело? – Дарий испуганно ощупал лицо, ожидая обнаружить торчащие осколки.

– Колба магическая, а значит, заговоренная, – пояснил техномаг. – Тот, кто ею пользуется, надежно защищен от осколков. Все они здесь. – Он показал на блестящую кучку.

Следующий час угодивший в опалу Крион Кайзер провел, убирая заляпанную кремом комнату. Делом это оказалось очень скучным и утомительным. Особенно если учесть, что у него отобрали все магические предметы – во избежание дальнейших неприятностей, строго-настрого запретили колдовать и вооружили ведром с водой и тряпкой. Для поднятия настроения техномаг решил немножко спеть, и его друзья, устроившиеся в комнате Дария, смогли в полной мере насладиться чарующими звуками его голоса. Надо признать, что пел Крион отвратительно. Странное дело, у него с детства был отличный музыкальный слух, прекрасное чувство ритма, приятный баритон, но собранные вместе они давали результат, который превосходил самые смелые ожидания. Его пение невозможно было слушать без содрогания. Крион знал об этом прискорбном факте, но, погрузившись в собственные мысли, пел все громче и громче.

Дарий, стиснув зубы и закрыв уши руками, сидел не двигаясь.

– Это невыносимо, – сказал он, когда из-за стены донеслась очередная заковыристая рулада. – Как можно продолжать работать в таких условиях?

Квинт, загадочно улыбаясь, вытащил из ушей затычки и переспросил:

– Что-то не так?

Гном, покачав головой, с ворчанием вышел из комнаты, хлопнув дверью. Закатав по локоть рукава и раздобыв в ванной еще одну тряпку, он помог Криону с уборкой и тем самым прекратил свои мучения.

– По-моему, я знаю, что нужно сделать, – с важным видом сообщил Фокс, когда они вернулись.

– Серьезно? – Квинт придвинулся поближе. – Поведай же нам, о Великий Оракул. Иногда в твою голову приходят занимательные мысли.

Фокс с подозрением посмотрел на начальника Агентства – уж не издевается ли он? Но придраться было не к чему – лицо Квинта выражало только неподдельный интерес.

– Кхм, – кашлянул гном, пытаясь придать своей речи побольше важности. – Итак... Проанализировав с разных сторон личность пропавшего, я пришел к выводу, что у него было не так много интересов во внешнем мире, чтобы они могли вынудить его оставить свой дом и, что важнее всего, – гном поднял указательный палец, призывая к вниманию, – оранжерею. Что-то важное должно было произойти, чтобы привлечь его внимание!

– А разве он не мог просто выйти подышать свежим воздухом? – недоверчиво возразил Крион. – Это ведь так просто. Ему могло надоесть сидеть взаперти, вот он и решил поразмяться.

– Надеюсь, что нет, – ответил Фокс. – Иначе вся моя теория летит вверх тормашками, а это было бы печально.

– Хорошо-хорошо, продолжай! – Квинт умиротворяюще поднял руки. – Мы внимательно слушаем. У нас ведь пока нет никакой теории, а время идет.

Фокс пригладил непослушные рыжие вихры.

– Я предлагаю просмотреть прессу, вышедшую перед его пропажей, и поискать в ней что-нибудь такое, что могло привлечь внимание Джозефа. Это может быть статья, частное объявление или реклама – все что угодно. Наверняка то, что мы ищем, будет связано с растительным миром.

– В принципе, не такая уж плохая идея, – согласился Квинт. – Просмотрим газеты, журналы... Вдруг мы все-таки любимцы Фортуны и она нам улыбнется?

– Жизнерадостным оскалом, – проворчал техномаг. – Даже если мы найдем интересующую нас информацию, то что это нам даст?

– Проследим маршрут Джозефа от его дома и до места прибытия. Если надо – будем расспрашивать людей на улицах. Может быть, они видели что-то подозрительное...

– Вряд ли после его матери у нас остались хоть какие-то шансы... – напомнил Крион. – Она уже допросила всех свидетелей.

– Она всего лишь человек, а значит, может ошибаться, верно? – Фокс отстаивал свою точку зрения с таким упорством, словно хотел доказать присутствующим, что он не зря ест хлеб в Агентстве.

– Дарий, где наши газеты?

Гном задумался:

– Вчерашние – на кухне, а более древние в кладовке.

– Вот с более древних и начнем. Разложим их на три стопки...

– Почему на три? – удивился Крион, безуспешно стирая с полумаски остатки крема. – Нас же четверо.

– Потому что я собираюсь навестить зверя в его логове, – сказал Квинт, зловеще усмехнувшись.

– Что это значит? Какого-такого зверя? – спросил Дарий.

– Ты имеешь в виду леди Рангер? – догадался Фокс.

– Правильно, – кивнул начальник Агентства. – Я хочу осмотреть вещи ее сына и поговорить с кем-нибудь из прислуги или охраны. Помнится, она обещала мне такую возможность, поэтому я не вижу причин, почему не воспользоваться ее приглашением. Не слишком любезным, если учесть тон, каким она его произнесла, но все же...

– Надеюсь, вы не пересечетесь с Вельдсом? Она ведь и его наняла для поисков Джозефа.

– Да, я прекрасно об этом помню, но это вряд ли, – засомневался Квинт. – У Махина несколько иные методы работы. Он скорее заставит весь мир бегать вокруг себя, чем сдвинется с места сам и примется прочесывать кварталы. Для грязной работы у него и так достаточно людей.

– Но ведь к нам он пришел, – сказал Дарий. – И пришел один, без патрульных.

– А это потому, что мы очень важные персоны, – скромно ответил начальник Агентства. – Это дело не терпит огласки. Вокруг него и так уже поднято очень много шума, вот он и осторожничает.

– А что ты надеешься найти в доме леди Рангер? – спросил техномаг.

– Вряд ли я обнаружу там газету с объявлением, обведенным красным фломастером, и словами, написанными рукой Джозефа «я ушел туда-то», но попробовать стоит. – Никто не видел мою куртку?