— Да.

— Сколько их пришло?

— Трое.

Это было что-то новенькое. Полиморфы всегда были эгоистичными одиночками, все делали только ради личной выгоды. Я никогда не слышал, чтобы они работали сообща. И как им удалось запугать Невидимых Помощников? Они сильны только против человека, которому не видна их настоящая сущность, но ведь домовым полиморфы не так опасны.

— Почему вы решили, что они и в самом деле могут отправить вас в мир демонов?

— У них была такая штучка, которая открывает завесу и они… — болотник запнулся на мгновенье.

— Они кинули туда моего троюродного брата! — взвыл маленький домовой, чьи длинные светлые волосы делали его похожим на стог сена.

Я искренне сочувствовал его горю, но на соболезнования не было времени. Придется остаться в их памяти бессердечным магом.

— Что за штучка? Опиши ее.

— Короткая, из кости животного. Желтого цвета.

Описание мне ничем не помогло, но большего от болотника нельзя требовать. Стоило позже поискать ответ в книгах. Пока что я понял только то, что полиморфы каким-то образом поумнели, действуют сообща, обладают явно не принадлежащим им артефактом, а также, что по приказу неизвестного они похитили императора. Это было очень скверно, а я даже не мог обратиться за помощью к друзьям, потому что понятия не имел, кому можно доверять. Все это было похоже на полномасштабный хорошо продуманный заговор, в который по своей глупости затесался скромный волшебник средних лет по имени Эдвин.

— А кто поставил ловушку в спальни девушки? Вы видели?

— Я видел, — пискнул маленький домовой. — Сидел на потолочной балке в углу, когда он приходил. Это сделал зеркальщик. Он написал что-то на досках, но надписи исчезли.

И снова речь шла о полиморфе, но на этот раз владеющим неизвестной мне магией. Невидимые Помощники никак не могли определиться как называть этих существ. Я слышал различные варианты: безразмерники, двойники, зеркальщики.

— Этот безразмерник был одним из тех, что угрожал вам?

— Нет, другой.

— Откуда ты знаешь? Вы их как-то различаете?

— У него на шее весел блестящий камешек.

— Круглый, золотистого цвета?

— Да.

Это означало, что полиморф использовал не свои знания, а был послушной марионеткой в чужих руках. Им управляли на расстоянии. Кто-то из магического сообщества ступил на скользкую дорожку.

— Мария, племянница хозяина трактира попала под власть проклятья. Это тоже дело полиморфов?

Помощники переглянулись и принялись шептаться между собой.

— Нет, маг Эдвин. Это мы ее отравили, — признался болотник. — Мы хотели всего лишь подшутить над ней и подсыпали ей в еду веселящих травок.

— Травки не дают такого эффекта, — я отмахнулся. — Даже принимая во внимание, что она полудемон. Нет, ее именно прокляли, причем со знанием дела. Ну да ладно, вы же не можете знать всего.

В этот момент Рада несмело тронула меня за плечо. Выражение ее лица было испуганным и ошеломленным одновременно. Конечно, она-то не видела и не слышала Невидимых Помощников, ей казалось, что я говорю с пустым местом.

— Здесь сидит домовой? — догадалась девушка, прижимая ко лбу рукоять меча.

— Да. Тебе лучше? Можешь рассказать, что случилось?

— После того как ты ушел… — Рада проигнорировала правила субординации, но в виду последних событий это было простительно. Возможно, она окончательно разочаровалась во мне как в волшебнике, — мы услышали чьи-то шаги. Кто-то поднимался по лестнице, но это был ни ты и не трактирщик. Существо было очень тяжелое, ступеньки так и скрипели. Мы с Третьим приготовились к бою. У меня меч длиннее, поэтому я стала возле кровати, а он за дверью.

— Я слышал крики…

— Почему же не пришел на помощь?

— Не мог двинуться с места, сам попал в ловушку.

— Это не только мы кричали, но и то существо, что ворвалось в комнату. Оно было очень странным: вначале, когда оно вышибло дверь, то напоминало огромного тролля, а потом уменьшилось, его кожа стала красной и лоснящейся, как будто он лежал год в чане с маслом. Оно накинулось на Третьего. Мы пробовали его держать на расстоянии, но существо было очень быстрым. Я никогда не видела, чтобы кто-то так быстро двигался. В качестве оружия он использовал костяные наросты на лапах. Они были длинными и острыми точно сабли. Когда к нам кинулся трактирщик, существо разбило что-то об пол и все… Больше ничего не помню, — Рада покачала головой. — Я потеряла сознание.

— Полок и его племянница тоже. Хорошо, что полиморф рассыпал безвредный сонный порошок, а не яд. Голова болит?

— Да, но терпимо. Думаю, это стоит отдать, — она вложила мне в ладонь красный камень на цепочке. — Третий дал его мне перед нападением и приказал сохранить. Но у тебя он будет целее.

Это означало, что Фаусмин действительно решил пойти до конца и встретить своих врагов лицом к лицу. Если он погибнет, то этот камень надлежит передать его приемнику, хотя эта перспектива меня не вдохновляла. Мне в целом нравился Фаусмин как человек и как монарх. За дни, проведенные вместе, я успел привязаться к нему, несмотря на его непростой характер.

— Будет лучше, если ты оставишь камень у себя, — сказал я, возвращая его Раде. — Это важная реликвия, поэтому береги ее. Спрячь куда-нибудь.

— Если она такая важная, то почему он отдал ее мне? Ты же его друг, а я просто наемница.

— Побоялся, что я не позволю ему исполнить то, что он задумал. Мой друг хочет узнать, кто невзлюбил его настолько, что отправил по следу полиморфов.

— Это же безумие!

— Согласен. Но я сам виноват, надо было сразу уезжать из этого проклятого трактира, а не забивать ему голову всякой дурью.

— Вы не при чем, это я не смогла его защитить, — Рада с нахмуренным видом вытерла меч о покрывало. — Мы должны найти Третьего любой ценой. — Немного поколебавшись, она надела камень Одинокого Властителя себе на шею.

У нее получилось сделать это столь непринужденно, что я не сумел скрыть удивления. Хорошо, что Рада не видела в этот момент моего лица. Считалось, что этот камень может надеть только человек, в чьих жилах течет кровь прирожденных монархов. Или легенды врут, или в трактире сегодня собралось слишком много венценосных особ.

— А что с тобой случилось? У тебя на лбу ожог. На тебя тоже напали?

Вместо ответа я только вздохнул. В дверном проеме показался Полок.

— Что здесь такое стряслось? — спросил он слабым голосом. — Вы живы?

— А я тебя помню, — сказала Мария, появившись за ним. — Ты был в моем сне.

— О Боги, я все объясню, дайте только перевести дух.

Сев на кровать рядом с Радой я взъерошил волосы и задумался. Мне предстояло много работы.

Старые липы грустно шелестели, напоминая о надвигающейся осени. Зеленая трава все еще была густой, но желтых листьев вокруг было предостаточно. Тропинка, приведшая нас в это место, исчезла еще рано утром, поэтому приходилось пробираться через нетронутый лес. Лошадей мы оставили на опушке у ручья, привязав к хлипкому кустику. Если мы не будем в состоянии вернуться в скором времени, животные смогут без труда отыскать дорогу обратно к трактиру. Моя мантия, цепляющаяся за всевозможные сучья, нападавшие за десятилетия, значительно затрудняла продвижение вперед. Пренебрегая внешним видом и приличиями, я заткнул край мантии за пояс брюк, но это помогало мало. Рада предложила вообще снять мантию и остаться в брюках, рубашке и плаще, но я, как и положено магу, по вине которого произошло столько непоправимого, отверг ее рациональное предложение.

Если не брать во внимание естественные препятствия в лесу, то преследование полиморфов, похитивших императора, не представляло особенной сложности. Полиморфов было трое, один из них превратился в крупного тролля. Вероятно, в таком виде ему было проще нести свою драгоценную ношу. Следы были отчетливыми, похитители вовсе не заботились о том, чтобы как-то скрыть их. К этому выводу мы пришли с Радой практически единодушно. Она шла по их следу, обращая внимание на смятую траву и обломанные сучья, а я следовал за отметинами, что были оставлены в более тонких мирах. Для этого мне больше не нужен был венец Сумерек, я и без него видел все так, словно по-прежнему находился в междумирье. При этом чувствовал себя довольно сносно. К сожалению, в любой реальности царит равновесие и, заполучив способности венца, я лишился не менее важного. Как на мага на меня больше нельзя было рассчитывать: ни заживить рану, ни мгновенно заморозить, ни даже послать бродячий огонек разгонять сгущающуюся темноту я больше был не в состоянии. Если бы на нас напали, то разбираться с противниками пришлось бы Раде, а мне бы отводилась более чем скромная роль. Максимум, что я мог сделать — это раствориться в пространстве и не путаться под ее ногами.