Было похоже на то, что девчонка сначала пыталась вытащить лишь одну бутылку, но, не справившись с толстым пластиком, в итоге плюнула и потащила всё сразу. И теперь, увидев, как я прикрываю за собой дверь, Белла сделала отчаянную попытку ускориться:

— Стойте! Погодите! — Но драный пластик зацепился за какой-то корешок, и скользкая упаковка выскочила из её тонких пальцев. — Я же нашла… Стойте… — Устало опустившись прямо на землю рядом со своей тяжёлой добычей, она спрятала лицо в ладони. — Я же… Чёрт…

Как только из-под ладоней послышалось тихое всхлипывание, я подбросил упаковку к растерянному от такой сцены чернокожему пареньку:

— Запасайся пока. Пойду, парней сниму…

К тому времени, когда мы снова перебрались через траншеи прочь из брошенного лагеря, низкое северное солнце уже успело почти подняться над кронами сосен. И, кажется, почти сразу начало снижаться обратно. Прямо в густой серый дым, поднимающийся над устроенным нами погребальным костром.

— Вон там дорога идёт по лесу. — Выбравшись наверх, Белла хмуро махнула рукой куда-то за деревья. — По ней можно быстро до трассы дойти. И там уже почти по прямой…

— Вообще-то, по дорогам щас лучше не ходить… — Деловито заметил Рикардо, побулькивая на ходу запасом газировки. Передав ей открытую бутылку, он тоже полез из траншеи наверх. — Это ж самое то для засад!

Но девчонка, приняв ношу, лишь расслабленно махнула на него рукой:

— Да я ж говорила, тут глушь. Давно ловить нечего. Шепелёво вон — сгорело ещё зимой… — Белла опять кивнула за деревья в направлении нашего пути. — Разве что в Лебяжьем… Это там, чуть дальше по трассе.

— А что там? — Насторожился паренёк.

— Учебка армейская была. И, вроде, какие-то ребята на ней долго жили. Но потом крабы полезли…

Музыкант встрепенулся:

— То есть, там впереди что-то типа вот того⁈ — Он указал на верхушку радиобашни, которая ещё виднелась за деревьями позади нас.

— Да успокойся ты… — Продолжая хмуриться, девчонка снова замахала на него руками. — Днём-то они особо не лезут. Только если прям совсем пасмурно. Или дождь…

Сразу после этих слов мне на нос с неба упала крупная капля. И похожее чувство я испытал только что, чуть раньше. Когда услышал одно из названий:

— Лебяжье… А что именно там было?

— Да фиг его знает! — Пожала плечами Белла, отхлебнув ещё немного газировки. — Росгвардия, вроде. Или чё-то типа того…

— А-а-а… — Внезапно протянул Рикардо. — Точно! У меня же там друг служил! Барабанщик из нашей группы! Только он всегда говорил на французский манер…

— Это как? — Непонимающий взгляд девчонки оставался хмурым.

— «Ле Бяжье»! — Улыбчивый паренёк сделал ударение на последний слог.

— Хе… — Мрачно усмехнувшись, Белла всё-таки перестала хмуриться. — Да… Я, кажись, тоже такое слышала… Барабанщик? В каком-нибудь оркестре, наверное, служил?

— Ага! Целый год только и делал, что рудименты гонял. Зато как дембельнулся — в Ростове никто ровнее него не стучал!

— А что такое «рудименты»? — Белла озвучила и мой вопрос тоже. Ибо память услужливо подсказывала мне только какие-то биологические значения этого термина. А музыкант явно имел в виду вовсе не бесполезные части человеческого тела.

— Ну это типа такие упражнения на барабане. Там они по всякому, с разными интервалами и рисунками по нему колотят… Я особо не вникал.

— Странное название просто.

— Да это потому что типа техника старая. Её на военных барабанах ещё с древности играли… Ну, чтобы команды отдавать и всё такое… Она поэтому так и называется. «Рудиментарная».

— А-а… — Повеселевшая, было, девчонка вдруг снова помрачнела. — Друг-то чего? Жорой стал?

— Угу… — Чернокожий паренёк тоже с досадой поджал пухлые губы.

— Кстати об этом. — Я выбрался из траншеи последним, отряхивая с себя глину и присохшую чужую кровь. И, хоть немного очистившись, привлёк внимание девчонки. — Что имел в виду Марсель, когда говорил про какой-то доклад насчёт меня?

— Он подумал, что ты тоже осколок. Но они, вроде, все в Москву с Волги тянулись… Так что вряд ли.

Всем своим видом я дал понять, что данное объяснение вызывает у меня только новые вопросы. Да и Рикардо, судя по всему, тоже мало что понял.

Поглядев на нашу реакцию, Белла всё-таки чуть улыбнулась:

— Ладно. По пути расскажу. Главное — не перебивайте. А то я там и сама толком не всё поняла… Только дайте ещё попить!

История, которую поведала нам грустная девчонка, по степени фантастичности и безумия могла посоревноваться со сном шизофреника. Но когда я узнал, что к появлению странной заразы, в одночасье превратившая всё вменяемое население планеты в сирот, причастны какие-то тайные структуры бывшего государства, это многое объяснило.

А в месте, где Белла дошла до рассказа о найденных отчётах с испытаний, я и вправду начал что-то подозревать. По крайней мере, те заражённые, которые несли в своём сознании часть воспоминаний того самого легендарного «Чёрного Жоры», вели себя очень похоже. Именно их юная рассказчица называла «осколками».

— Но нет. Ты точно не из них. — Пиная опавшие листья и хвою, обильно усыпавшие здесь пыльный асфальт, девчонка, действительно, не особенно заботилась о безопасности. — Они же с Волги все в сторону Москвы потопали. А у тебя тогда, получается, почти на такое же расстояние перелёт получился. — Пнув очередную кучку, девчонка присмотрелась Слишком далеко.

— Я, конечно, слышал много шуток про то, что все в Москву валят, как будто она резиновая. — Чернокожий паренёк время от времени пытался развеселить нашу спутницу неуклюжими шутками. — Но эти самые осколки-то чего там забыли?

Вместо ответа девчонка вдруг резко остановилась и вгляделась в придорожные кусты6

— Погоди…

— Чего там? — Паренёк втянул голову в плечи и чуть попятился. А я лишь поудобней перехватил один из деревянных жердей, которые мы взяли с собой в качестве посохов.

— Да это же… — Белла прищурилась, потянулась вперёд. — Да это же…. — И вдруг она воскликнула во весь голос. — Черника!!!

Немедленно бросившись в указанную сторону, девчонка перепрыгнула неглубокий кювет и скрылась в густых зарослях. И когда мы с Рикардо поспешили следом, то обнаружили её уже с полным ртом тёмных сочных ягод:

— Щерника вэ!!! — Белла протянула к нам перемазанные тёмным соком ладони. В каждой — кучка свежесорванных плодов. — Вкуфнота!

Кисловатые ягоды и правда показались мне настоящим лакомством. А вкус — очень знакомым. Словно я в последнее время только чем-то похожим и питался. Хотя, судя по только что услышанному, это, возможно, было не так уж далеко от истины…

— М-м-м! — Довольно замычал паренёк, немедленно слопав свою часть угощения. — Да она лучше, чем в магазине!

— Конефно! — Белла поглощала ягоды почти без передышки. — Это раньфе — чуфь квювом профёлкаеф — и фсё! Фсе ховофые соврави увэ… А фяв в таких мефтах её полно!

— Не подавись. — Я оглядел ягодную полянку. — Привал?

— Ага! — Девчонка скакнула к соседнему кусту и махнула рукой в сторону залива. — Там вон ещё много! Собирайте побольше, хоть ребят порадуем…

Рикардо всмотрелся в указанном направлении:

— О, а это там что? — Он указал за деревья на чуть заметную нитку, протянутую по водной глади от берега к горизонту. — Уже мост, что ли?

— Ага, уже должно быть видно. — Не отвлекаясь ни на секунду, Белла тратила все свои силы на сбор угощения. — Но, на самом деле, ещё далеко…

— А вот там, в самом начале… — Паренёк приставил ладонь ко лбу и прищурился. — Это какой-то корабль?

— Что⁈ — На сей раз девчонка подскочила как ужаленная. — Корабль⁈

Поспешив следом за ней к берегу, я тоже попытался разглядеть в расплывающейся серо-синей хмари хоть что-то. Действительно, почти в самом начале длинной переправы рядом с дамбой виднелось какое-то странное утолщение, совсем не похожее на часть конструкции моста.

Но молодые глаза явно видели больше:

— Ну да! Корабль! — Обрадованный паренёк обернулся к нам. — Круто да! Такой огромный! А мы там будем рядом с ним идти?