Чаще всего несчастных голодных бродяг просто без затей валили на землю. И либо рубили позвоночник, либо пробивали плешивые головы.

Подступающие к нам существа уже мало напоминали людей. Припорошенные белой пылью лица обвисли, мутные глаза с тёмными мешками глубоко впали, губы высохли и обнажили гниющие дёсны с осколками рыжих зубов. Поэтому подростки не испытывали к этим уродцам никакой жалости,избивая их без малейшего промедления. И перед шлагбаумом быстро росла куча несвежих трупов, а по белому асфальту расползались тёмные лужицы из вскрытых шейных артерий.

Каждый удар или комбинацию, приводившую к гибели заражённого, далёкие зрители встречали довольно сдержанными восторгами. Они явно ожидали чего-то более захватывающего.

Ведь ещё быстрее, чем гора трупов, росла толпа, сбивающаяся со всех сторон вдоль узкой полосы проезжей части. Спускаясь со склонов искусственной горы — кто пешком, а кто и кубарем — жоры протискивались сквозь посадки на белую дорогу, образуя всё более плотное построение. И чем больше их маршировало сейчас к нам на встречу, тем более уверенной и торопливой становилась походка этих существ, измазанных гипсовой пылью.

— В каком смысле «среди них»?! — Кира подскочила к одному из жор и с размаху опустила камень ему на нос. Пошатнувшись, бродяга отступил на шаг. И ефрейтор метко проткнул ему горло своей пикой.

— Долго объяснять! — Сунув древко под ноги очередному ковыляющему к приманке существу, Белый заставил того споткнуться. И, крутанув своё оружие, пригвоздил тощее тело к земле, достав острием до сердца. — Я и сам не знаю, как он... Как оно будет выглядеть... — Вытащив пику обратно, он крикнул в мою сторону, стараясь переорать возгласы зрителей. — Для этого вы нам тут и нужны!

— Чем больше ты отвечаешь на вопросы, тем меньше я понимаю! — Я опрокинул перед ним нового жору, и лезвие пики тут же вскрыло покрытую белым порошком глотку. — Что ещё за «оно»?!

Отскочив от ярко-алой струи, ударившей из перерезанной артерии, пацан хотел что-то ответить, но налетел плечом на одного из наших соратников.

— Ты чё, урод! — Чуть не упав, лохматый пеон перехватил свой топорик и замахнулся на ассенизатора, очевидно решив, что тот уже перешёл ко второй стадии боя, когда нужно было избавляться от конкурентов. — Чё, на меня, да?!

— Сзади! — Отшатнувшись, Белый честно предупредил пацана об опасности. Но тот не успел или не захотел среагировать. И тут же полетел под ноги паре заражённых, которые сшибли его, разогнавшись мимо остальных на пути к вожделенному поросёнку.

Перед ними тут же появилась Кира. Ударив одного под колено, она двумя руками крутанула майку с камнем и впечатала кистень жоре в затылок с глухим хрустом. И тут же подскочив к другому, схватила уродца за шиворот, заставив его застрять в метре от приманки и нелепо размахивать руками:

— Режь!

Ефрейтор без лишних приказов ткнул своей пикой в тощую запрокинутую глотку, и девчонка тут же отпустила полетевшего на землю жору, поливающего асфальт красной струёй. Повернувшись к сбитому с ног парню, она подала тому руку:

— Вставай уже!

Покосившись на окровавленный кистень в её руках, лохматый паренёк всё-таки принял помощь и поднялся на ноги:

— Пасиб...

Этот жест заметили и остальные пеоны, на миг отвлекаясь от своей драки. И, отвешивая плетущимся на них жорам очередные удары, понемногу попятились в нашу сторону, оставляя перед собой всё новые и новые бьющиеся в конвульсиях тела.

— Оно... — Начинавший задыхаться паренёк спешно оглядел поле битвы и подступающую к шлагбауму плотную толпу. — Оно... Я не знаю... Оно само должно вас узнать! А вы - его! И главное — его нельзя убивать! Ни в коем случае!

— Такими темпами мы и не сможем... — Я тоже оглядел напиравшую на шлагбаум кучу жор. Если до этого они хоть и неуклюже, но перелезали через препятствие, то сейчас этого не позволяли сделать тела, наседающие сзади. И животы тех заражённых, которым «повезло» оказаться впереди всех, сейчас всё больше вдавливало в стальную балку. Раскрыв гнилые пасти, они с хриплым бульканьем начали выплёвывать кровь из раздавленных кишечников и лёгких. А по бокам от ограждения к ближайшему костру ковыляли более сообразительные твари, спотыкаясь о тела своих павших сородичей.

— Братва! Все сюда! Назад!!! — Заревев со всей силы, я привлёк внимание пятящихся от шлагбаума пеонов. — Их там не сдержать, затопчут!

— А чё делать?! — Тот самый лохматый пацан, которому помогла Кира оказался ближе всех.

— К чёрту первый костёр, пусть жрут!

— Да как так-то... Награда же... — Пацан оглянулся на ароматную тушку почти с такой же жадностью в глазах, как у жор.

— Да никто не собирался вас тут награждать! А пока эти твари не сожрут приманку — будут лезть по головам и давить друг друга! Часть сгорит на углях! А остальных будем резать, пока они заняты и ещё не унюхали следующего! — Заглянув на западный горизонт, я примерно оценил время до полного захода солнца. — Всего минут десять-пятнадцать надо продержаться!

Среди этих подневольных работников явно не было дерзких лидеров. Никто и не думал спорить. Каждый согласно отошёл вместе с нами за костёр, оставив первого поросёнка на растерзание жадной толпе. И когда она, наконец, снесла хлипкое заграждение, накинувшись на румяное угощение со всех сторон, в глазах пацанов я заметил голодную злость. Отлично. Как раз то, что надо.

— Мочи козлов!!! — Я первым подал пример, треснув камнем по темени одного из жор, подобравшихся к костру в обход препятствия. И он тут же пропал под новыми телами, которые лезли к шашлыку, пропавшему под грудой обожжённых существ. Эти первые «счастливчики», даже сумели вонзить зубы в аппетитное угощение, прежде чем их раздавили задние ряды.

— Ы-А-А-А-А-А-А-А!!! — Пацаны яростно набросились на кучу-малу, отвешивая размашистые удары по ползущим друг на друга жорам. То один, то другой заражённый навсегда замирал, повиснув на телах своих сородичей с проломленной головой или перерубленной шеей.

Восторги публики, долетавшие до нас сзади, тоже стали гораздо громче, чем раньше.

— Фланги! Фланги!!! — Светловолосый ефрейтор первым занялся теми жорами, у которых хватило ума не лезть в общую кучу, а постараться обойти её по периметру. Хотя, скорее всего, запах первого поросёнка, погребённого под горой тел, был уже гораздо слабее, чем мясной аромат, доносившийся от второго костра.

С нашей помощью он ловко зарезал троих наступающих слева от кучи. А с другой стороны спохватившиеся пацаны приземлили ещё пяток.

Но теперь на нас лезли ещё и по центру — проваливаясь между изломанными телами, всё новые и новые жоры пробирались по головам своих павших сородичей, унюхав следующую приманку.

Сшибая их своими палками, пацаны всё-таки тоже были вынуждены попятиться, чтобы не попасть под валящиеся сверху тела. И вскоре мы уже все чувствовали за спиной жар второго костра. А поток ворчащих безумцев только крепчал...

Пятясь, задыхающиеся от усталости подростки уже начали оглядываться. Вскоре каждый начал подозревать, что и вторая приманка всё-таки достанется жорам. И все помнили, что это для них значит...

— Н-на!!! — Первым не выдержал самый мелкий пеон. И попытался заранее избавиться от конкурента, вонзив палку с окровавленными гвоздями в спину одному из товарищей — немного повыше и поплечистей. От неожиданного удара, коренастый пацан подался вперёд. И на нём тут же повисла пара покрытых гипсовой пылью тел, полностью подмяв под себя уже через миг.

— Блоха, тварь ты вонючая!!! — Заметив такой расклад, лохматый паренёк с топориком — тот самый, которому помогла Кира — немедленно покарал коротышку ударом в темя. И, выдергивая топор из головы мелкого пацана, он наподдал ему ногой в бок, толкая под ноги подступающей толпе.

— Прекратить!!! Отходим!!! — Схватив за плечи Киру и ефрейтора, я потянул их назад от разгорающейся междоусобицы. Но уже никто кроме них меня не послушал. Позабыв про жор, чумазые пацаны немедленно сцепились друг с дружкой под восторженный вопль зрителей. И через пару секунд тех из них, что ещё стояли на ногах после неуклюжих обменов тычками и ударами, сбили на землю подпрыгивающие жоры.