— Мимо Воскресенска полями тут не проедем. Там что, никого в живых не осталось?

— Там, где поедем мы — никого.

— Тоже зимой резня была?

— Не уполномо...

— Да ладно-ладно, понятно.

В принципе, я тоже не торопился раскрывать им все карты. Всё что они знали о цели нашего путешествия — так это то, что она находится где-то на юго-востоке от Рязани. Поэтому оставлял за ними взаимное право относиться к нам с осторожностью.

И похоже было на то, что и крюков они точно также держали в своеобразном информационном вакууме. Сообщая им весьма скудные данные о состоянии дел в их регионе. Когда я спросил Роба насчёт слухов о некоем южном «Королевстве» — тот не мог рассказать больше, чем бесы. И вообще не особо верил в подобные слухи, считая, что это просто какая-то краткоживущая банда, которая заигралась в рыцарей и принцесс. До тех пор, пока у них не кончатся остатки пропитания.

На ровном асфальте велосипеды шли плавно и не дребезжали, а хорошо смазанные педали и цепи — почти не скрипели. Стало слышно даже пение полевых птиц. И ещё то, как у Киры урчит в животе. Но девчонка упрямо продолжала крутить педали, не собираясь демонстрировать слабость и призывать к привалу первой.

Однако, когда Равшан на ходу вытащил из кармана какой-то питательный батончик, развернул и начал есть его на ходу, она всё таки запротестовала:

— Э, не-е-е! Так не пойдёт! Вы хоть и двужильные, но я на ходу жрать точно не собираюсь! Я ж не корова! Давайте остановимся!

Рязанцы молча переглянулись, и Череп указал на небольшую проплешину между невысокими зарослями, окружающими речную пойму:

— Привал полчаса.

Съехав с дороги, мы расположились на отдых возле поваленного ветром ствола старой ивы.

Достав свои припасы, бойцы приступили к приёму пищи и управились с этой задачей за считанные минуты — мы с Кирой даже ещё не успели распаковать свои пожитки. Череп молча толкнул в плечо Борза, и тот остался сидеть спиной у ствола, лениво глядя по сторонам. А остальные немедленно откинулись на упавшее бревно, положив головы на высокие рюкзаки. И, прикрыв глаза, почти мгновенно уснули.

Им не мешало ни журчание реки, ни птичье многоголосье, ни скрежет наших с Кирой вилок по жестяным банкам. А также наша с ней беседа, с помощью которой я попытался разузнать хоть что-то. Если не прямо, то хотя бы косвенно:

— Слышала от бесов про это «королевство»? — Я спросил Киру так, чтобы всем остальным точно было слышно. Глядя на мою маску можно было подумать, что я смотрю девчонке прямо в лицо. Хотя на самом деле всё внимание моих глаз, спрятанных под нарисованными крестами, было сосредоточенно на часовом. И за движениями остальных я тоже следил, хоть они и казались спящими.

— Думаю, не больше чем ты. Чё-то там они слышали, про то, что какие-то турниры южнее области проводят... Рыцари, какие-то... Бред, короче... — Кира пожала плечами и отправила в рот большой навильник тушёнки. — Только я не поняла, где это. Где-то не в области даже. Далеко на юге.

На этих словах чернявый часовой коротко зыркнул в нашу сторону. Но он отвёл взгляд слишком торопливо, чтобы у меня сложилось впечатление, что эта тема его не интересует и не касается. Тот, кто начал греть уши на вашем разговоре, всегда так делает. И потом всё время усиленно избегает того, чтобы смотреть в сторону тех, кого подслушивает. Делая вид, что его внимание привлекает что-то совершенно иное. Как правило, какой-то предмет, выбранный впопыхах. И поэтому, на самом деле, не представляющий совершенно никакого интереса.

— Не подавись. — Я продолжил наблюдать за реакцией часового,стараясь говорить чётко и неторопливо. — Кстати, я слышал, у этих... Эм... Рыцарей... Что у них нет никаких проблем с едой. Кто-то их снабжает. Прямо как в настоящем средневековье. Может, какие-то крестьяне... Кто-то же эту еду добывает... Или производит.

Борз перевёл взгляд с голого куста на дорогу и обратно. И по прежнему инстинктивно старался не смотреть в нашу сторону.

— Скорее какие-нибудь рабы. — Кира недовольно сморщила нос. — Подпрягли кого-нибудь на себя работать. Кто будет добровольно с грядками возиться, если остальные ничем не заняты? Только из-под палки. Вот у бесов все чё-то делают. Пацаны по округе добычу ищут, например, пока девчонки с огородами возятся. Или в дежурстве, на стене стоят... Да даже Кешка почти всё время чем-то занята вместе с девчатами!

— Так вот рыцари, по идее, именно этим и вносили свою долю в общее дело выживания, так сказать. Всё свободное время проводили в воинских упражнениях или охоте. Чтобы быть всегда готовым защитить своих крестьян от грабителей. Или от враждебных соседей... — На этих словах часовой опять дёрнулся. Интересно... Это вы для «королевства» враждебные соседи? Или они для вас?

— Да уж конечно! — Девчонка скептически пожала плечом. — Они ж на всём готовом, нафига напрягаться? Я слышала, что наоборот — пьянствовали и разврат устраивали.

— Не без этого. Грабителей среди аристократии тоже хватало. Особенно в кризисные времена... Но вообще не стоит прямо так сразу примеривать современные понятия о морали и совести на средневековые реалии. Война для феодала — смысл жизни. Битва — праздник. Военный подвиг — лучшая награда, после которой и помереть не жалко. А воинская корпорация... Как бы это проще сказать... В общем, если будешь отлынивать от службы и вести себя не по понятиям — пацаны не оценят.

Кажется, наш часовой машинально легко кивнул, словно одобряя такое мнение. Точно подслушивает.

— Ну так ты ж сам говоришь — это всё про тех рыцарей, которые фиг знает когда жили. — Кира, наверняка основательно заскучала за время нашего молчаливого заезда и теперь с удовольствием поддерживала беседу. — А современные отморозки? Какая там, нафиг, воинская корпорация... Вон как у шмелей — грабежи и пиздюли для всех, кто слабее. Или ещё чего похуже... Вон с девчонками поговори, как-нибудь на эту тему... Как они их там защищали... Если они захотят, конечно... Вот их корпорация!

Я согласно склонил голову:

— Твоя правда. — Присмотревшись к спящим, я заметил, что командир дышит не так глубоко и ровно, как остальные. Тоже слушает. — Вообще, знаешь ли... Любопытный факт... При всём том негативе, которым несомненно сопровождается рабство... В своё время это было одним из величайших гуманистических достижений человечества.

— Чё-ё-ё?

Командир точно нас подслушивает. Это провокационное сообщение заставило его затаить дыхание точно так же, как и часового. Который продолжал усиленно изучать скучный куст. Всё-таки в вас ещё сильна детская любознательность, не смотря на всю внешнюю суровость...

— До того, как человек научился производить достаточно много пищи собственным трудом, в пленении рабов не было никакого смысла. Пленник — это просто лишний рот. Его же нельзя брать с собой на охоту или на поиск чего-нибудь съедобного. В лучшем случае — за него можно получить выкуп. Но далеко не всегда. Поэтому очень долгое время единственным разумным поступком по отношению к пленным было убийство. Казнь. Часто — прямо на поле боя. Зачем далеко ходить...

Кажется, сейчас меня слушали уже все наши сопровождающие. Смуглый Равшан даже не стал делать вид, что ему не интересно. Разлепив глаза, он откровенно уставился в нашу сторону.

Проглотив очередной кусок тушёнки, я закончил мысль:

— Ну а когда человек научился не только забирать у природы её богатства, но и сам кое-что выращивать... Или кое-кого, с рогами, пятаками и копытами... То и раб стал способен сам производить пищу. Причём гораздо больше, чем мог съесть он сам или его надсмотрщик. Это позволило высвободить из производства еды не только воинов, которые начали захватывать и покорять новые земли. Но и мыслителей, которые начали изобретать и покорять новые рубежи научных знаний. И с этого момента человеческая цивилизация начала расти, как говорится, не по дням, а по часам. Ведь за сотни тысяч лет до этого мы еле-еле освоили каменные и деревянные инструменты. Пригляделись к металлу... А вот уже за следующие десять тысяч лет — расщепили атом и добрались до космоса.