— На счёт три?

— Ага... Три!

Грохот выстрела заставил вздрогнуть всех тех, кто уже вплотную подбирался к размахивающему молотком Ивану. А самого крупного варщика выстрел заставил схватиться за оцарапанную шею:

— Ай! Чё за...

И это всё, что он успел сказать, до того, как я спустился к нему по скользким перилам. Соскочив на пол рядом с пацаном, я использовал инерцию, чтобы повалить здоровяка на пол. И вонзил другой дюбель прямо в широко раскрытый глаз.

После этого им управляли только рефлексы. Которые потребовали от его рук немедленно схватиться за больное место.

Поймав пацана за кисть, которая сама подтянулась к моим ладоням, я развернул его локоть и ударил по нему пластиковым мотоциклетным наручем. Хруст ломающегося сустава на миг перекрыл испуганный вопль. И в следующую секунду, я отшвырнул истерящего пацана в сторону обернувшихся на нас пацанов с самодельными копьями.

Выпучив уцелевший глаз на свой неестественно вывернутый локоть, варщик стремительно терял веру в собственное превосходство. То же самое происходило и со всеми его подчинёнными. Особенно после того, как рядом с ним покатился второй пацан без повязки, разматывая по полу внутренности, выскальзывающие из разрезанного живота. Коротко оглянувшись, я заметил Киру, на мгновение замеревшую в боевой стойке. Густая кровь немного заляпала ей пластины «черепахи». А с поблескивающей Викули успела соскочить только одна густая капля, прежде чем клинок снова пришёл в стремительное движение.

Взлетев вверх, острая сталь провернулась вместе с хозяйкой и наотмашь рубанула по тому месту, где только что стоял ещё один варщик.

Но пацан вовремя отпрыгнул. И потянулся к поясу за ножом... Как раз в то время, как присевшая в глубокий выпад Кира настигла его метким уколом в живот — прямо сквозь кисть. Оттолкнувшись рукой от пола, девчонка тут же отпрянула назад, вынув клинок из раны. И попятившийся варщик только и мог, что переводить испуганный взгляд с раненой ладони на текущую из пронзённого живота смесь ярко-алой крови и желтоватого дерьма.

В это же время один из пацанов с повязками — тот самый, которого я собирался вырубить вторым, всё-таки отважился на противодействие. И попытался ткнуть своей самодельной пикой мне в живот.

Острие из привязанного к палке ножа лишь скользнуло по толстой коже, когда я развернул корпус вдоль удара. И после этого было достаточно лишь немного подтянуть на себя древко, чтобы парень, шагнув по инерции вперёд, встретился со мной лицом к лицу.

Точнее, он встретился с моим лбом. Хрустнув, его переносица стала гораздо более плоской. А из ноздрей брызнула тёмная кровь. Попятившись, шмель схватился за разбитое лицо и упал на задницу, споткнувшись об один из мешков с книгами.

— Оружие на пол! — Я выставил незаряженный пистолет в толпу остальных опешивших шмелей. — Последний будет улыбаться вечно!

Страх и суеверия легко победили ту немногую готовность подчиняться своим новым хозяевам, что ещё могла оставаться в этих несчастных подростках. Конечно... Ведь прямо перед ними из ниоткуда возник их самый главный ужас. Даже там, где его никто не мог ждать — он всё равно пришёл за ними, как только кто-то неосторожно упомянул его имя. Всё как в легендах...

И какую бы цель они не преследовали, когда лезли сюда через развалины Садового кольца, она явно не шла ни в какое сравнение с тем, что грозило им прямо здесь и сейчас. Все эти малолетние преступники слишком хорошо знали, как выглядят те, кому посчастливилось остаться живым после встречи с Шутником.

И поэтому остальные самодельные пики тут же задребезжали по мраморным полам книжного магазина. А освободившиеся руки инстинктивно потянулись вверх при виде уставившегося в них ещё дымящегося ствола монтажного пистолета.

— Там ещё один! — Зоркая Кира разглядела убегающую тень у входа. Стоящий на шухере пацан тоже принял весьма разумное решение. И без лишних слов или жестов стремглав дёрнул в сторону Смоленской набережной. Значит, они тоже добрались сюда по реке. Тоже опасный путь. Но ещё и долгий.

— Хрен с ним... — Я повернулся обратно к испуганным подросткам с полосатыми повязками. — Но теперь и так будет кому рассказать о том, что сюда лучше не соваться... И живым мне сейчас нужен только тот, кто подробнее всех расскажет о том, какого хрена вы тут делаете...

Мотивации этих крыс точно не хватит на отчаянное сопротивление до последнего. Они уже сдались. Они уже готовы молить о пощаде.

И нестройный хор ломких голосов немедленно к этому приступил, стараясь перекричать друг друга:

— Это всё варщики! Это не мы!

— Крюки у них... У нас... Химикаты отжали!

— Они бумагу собирают!

— Что бы порох сделать! Для пушек!

— Раздолбать хотят! Эту их базу плавучую!

Интересные новости... Хотя в рейде на склад с метиламином не принимал участие ни один человек Джоя и Роба, варщики совершенно безошибочно определили тех, кто на самом деле нанёс жёсткий удар по их химической империи. Хоть и руками партизан и бесов. Не зря до сих пор выживают, не зря... Могут прикинуть хер к носу.

— Да гоните! Пушки? Из чего они их сделали? Не научились же варщики чугун плавить...

— Из фонарей! И оград всяких ! — Судя по голосу, сейчас передо мной вещал тот пацан, который ранее отважился спорить со своими командирами. — Они же чугунные и толстые! Распилили и задники заделали! Испытали несколько... Те, что не разорвало — поставили на эти... Как их... Тележки такие с колёсами... Лохеты?

— Лафеты.

— Ага...

— Где варщики размочаливают бумагу? Где делают порох?

Пацаны боязливо переглянулись и пожали плечами. В это время Иван осторожно обошёл их на почтительном расстоянии. В одной руке он сжимал свой верный молоток, а другой прижимал к груди какую-то тонкую невзрачную книжицу. Подойдя к нам поближе, он было что-то загудел сквозь противогаз, но я остановил его жестом свободной руки.

— Тихо, Демон. Сегодня ты их не сожрёшь. Они мои...

Если он и дальше хотел жить здесь в относительной безопасности, следовало поддерживать страшную репутацию. Иначе опять сунутся.

Мои слова сработали. Пацаны, и без того бледные от страха, снова переглянулись и раскрыли глаза ещё шире.

— Я ж говорил... — Еле слышно выдавил один из шмелей. — Они оба...

И тут же замолчал, когда я повернул своё нарисованное лицо в его сторону.

— Хотя я могу позволить ему пообедать парой шмелей... Если вы окажетесь бесполезными. Если так и не вспомните, куда вы сволакивали эту макулатуру раньше.

— Шутник... Ну честно... — Тот единственный пацан, который отваживался говорить со мной напрямую, чуть не плакал. — Мы в Вегас всё стаскиваем, а дальше они сами забирают. В обмен на хавку...

Он слишком напуган, чтобы врать. Но это ещё не всё, что они могу знать...

— Врёшь. Хочешь сказать, никто ни разу не был у них на базе? — Я пнул истекающих кровью подростков у меня под ногами. — Они сами сказали, что кто-то из ваших занимается там варкой целлюлозы. Может, из вас там и правда никого и не было... Но не рассказать об этих потогонках ваши кореша не могли. Где они находятся?

— Не знаю, правда... Знаю только, что всех водят в промзону. В Бирюлёво...

— Бирюлёво большое. И промзона тоже.

— Там цеха прямо возле железки. — Пацан пожал плечами, не опуская рук. — Платформа как-то называется... Красный чего-то там... Богатырь?

— Строитель?

— Ага, точно! Красный строитель!

Теперь следовало уточнить ещё кое-что. Несмотря на ту книжку в руках Ивана, что вроде бы содержала в себе ответ на наши поиски, всегда нужен план «Б».

— Это там они свои тачки хранят? Которые им байкеры за долги подгоняют?

— Тачки? Не знаю...

— Я знаю... — Одна из рук за спинами поднялась чуть выше.

Шмели расступились, открывая моему взгляду щуплого паренька с одной лентой.

— Я знаю... В Битце. Там всякие мастерские для машин, целый район. Тоже около железки. Чуть ниже. За МКАДом.

— Платформа тоже Битца?