— Газуй через него! — К разбитому окну изнутри поезда уже спешно подбирались другие комки, торопливо извиваясь по сиденьям со всех сторон.

Кира крутанула рукоять газа и брезгливо задрала правую ногу на бак, когда мы перескакивали через тело жоры, раздавив по пути ещё парочку мелких тварей. И её удалось его не задеть. А вот я стесняться не стал. И, тоже подняв ногу, въехал заражённому подошвой ботинка прямо в челюсть, свернув её на бок .

Обернувшись, я заметил, как с груди заражённого неудачника одно из существ прыгнуло нам вслед, прилепившись к заднему крылу. Махнув битой, я снял его с мотоцикла и прижал к стене, размазав по ней тварь в длинную тёмную кляксу.

Но через пару метров Кира снова затормозила — в тусклом фиолетовом свете ещё один жора стоял на ногах. Медленно ковыляя в нашу сторону, он занимал всё пространство между стеной и вагонами.

— Пригнись и езжай дальше! — Я привстал на подножках, и подавшись вперёд над прильнувшей к рулю девчонкой, ткнул палкой в грудь заражённого, повалив того на спину. Немного побуксовав, ревущий Рюк преодолел и это лежачее препятствие. И лишь напоследок сорвал колесом кусок кожи с шеи несчастного неудачника.

Остаток длины состава Кира преодолела двигаясь гораздо быстрее, чем до этого. Адреналин обострил все чувства, в том числе и работу вестибулярного аппарата — удерживать баланс в узком месте ей явно было легче. Хотя она и чиркнула пару раз рукояткой о кабели, мы вскоре снова выбрались в свободный тоннель.

До того момента, пока мы не добрались до Свиблово, на путях встретилось ещё несколько жор. И лишь один отреагировал на звук и свет как раньше — агонией. Остальные только равнодушно провожали нас расфокусированным взглядом. И ещё один вообще не обратил никакого внимания на мотоцикл, продолжая шагать по тоннелю в сторону поезда.

А вот уже на платформе этой станции было довольно людно. Но и здесь почти никто не забился в корчах при нашем появлении. Фиолетовый фонарик выхватывал из тьмы равнодушные морды сидящих на полу жор — небольшими кучками, они равномерно распределились по всей длине платформы, как прилежные пассажиры.

Пара существ снова оказалась у нас на пути, и я точно так же отпихнул их в сторону ударами биты. И Рюк резво перескочил через них с небольшой тряской.

— Осторожно, двери закрываются! — Дубинка треснула жоре прямо по носу, и он свалился спиной на рельсы, освобождая проезд. — Следующая остановка — Ботанический сад!

Внутри короткого перегона — чуть больше километра — составов не было. Болезнь, похоже, настигла машиниста во время остановки. Подъезжая к станции, мы снова разглядели впереди глазастую электричку. Справа она прижималась вплотную к платформе. И, так как лестницы наверх тут не было, нам пришлось снова остановиться, чтобы перетащить мотоцикл через рельсы на левый край тоннеля. И, помня о том, что уже увидели внутри другого состава, мы постарались сделать это заблаговременно, не приближаясь к головному вагону.

Помогая Кире протолкнуть байк через первую рельсу, я придерживал его за заднее крыло и постоянно оглядывался на поезд и платформу, старясь заметить опасность прежде, чем она заметит нас. Так далеко в городе я ещё не был. И даже не заглядывал в бинокль откуда-нибудь с высоты. О том, что сейчас творилось здесь на поверхности — всего в семи метрах над нами, можно было только догадываться.

— Чем это пахнет... — Первой странный запах почувствовала Кира.

В тоннеле до этого пахло именно так, как я и ожидал — сырость, затхлость и традиционный «метрошный» запах из-за пропитки шпал. Рядом с поездом, в котором жили странные мелкие существа — слегка пованивало чем-то, похожим на масляные краски. Здесь же пахло совсем иначе.

Душноватый запах креозота, конечно, никуда не делся. Но вместе с ним я скоро тоже почувствовал совсем неожиданный аромат. Именно аромат, а не какую-нибудь гнилую вонь — более привычный спутник заражённых.

Сладковатый запах напоминал какие-то цветы или кондитерские изделия. Если бы не нотка искусственности, как у дешёвого мыла, его можно было бы даже назвать приятным.

— Мёдом, что ли... Блин... Чё-то тут зацепилось... — Девчонка упёрлась в руль, закряхтев от натуги. Но мотоцикл почти не двигался с места. Словно упёрся в какую-то пружинистую стенку. Хотя в свете фиолетового фонаря впереди не было видно никаких помех, кроме второй рельсы, до которой переднее колесо ещё не доехало. — Можешь посветить? Здесь внизу какая-то хрень на шпалах...

Щёлкнув фонариком, я выхватил из темноты круг света у нас под ногами и сразу заметил причину задержки. Педаль заднего тормоза зацепилась за какой-то серый провод толщиной с палец, выгибающийся здесь из-под тёмных брусков.

— Ага, вижу... — Кира попыталась столкнуть провод с педали носком ботинка. Но, соскочив с тормоза, «провод» тут же оплёл её стопу тремя широкими витками. — Э! Отстань!

Рефлекторно отскочив назад, она чуть не уронила мотоцикл — я еле удержал его за дуги для багажных сумок, выронив биту. Но ловушка и не думала отпускать пленницу — провод продолжал обвивать ногу девчонки, закручиваясь уже вокруг наголенников.

Оступившись, Кира шлёпнулась на пол, но тут же попыталась подняться и дотянуться до рукоятки своего меча:

— Ах ты ж! — Второй «провод» скользнул из-под другой шпалы и схватил её за руку, не позволив снова принять вертикальное положение. Витки быстро поползли вверх по перчатке,

Упираясь в мотоцикл ногами, я дотянулся до её оружия сам и извлёк тонкий клинок на свет:

— В сторону!

Прильнув к двигателю, девчонка позволила мне без помех рубануть по тому, что держало её ногу. Клинок легко рассёк серую поверхность. И под ней обнаружилась вовсе не металлическая основа, а зеленоватая тягучая жидкость — выступившая на срезе густой каплей.

Ещё взмах — и рука тоже оказалась на свободе.

— Фу, блин! — Кира немедленно вскочила на ноги, брезгливо стряхивая с запястья скукожившийся «провод». — Чё тут вообще за хрень творится!

Прыгая на одной ноге она, не успела избавиться от сморщившихся витков у себя на голени, как из-под шпал показались новые серые ростки.

— Руби! — Я вручил Викулю хозяйке и тут же упёрся в руль сам, перевалив не такой уж и лёгкий байк через вторую рельсу.

Отскочив назад, Кира махнула мечом и отсекла ещё один росток. Сладковатый запах заметно усилился. А в слабом свете, исходившем от нашей фиолетовой фары, стало заметно какое-то движение на платформе.

— Жоры!

— Вижу, заводи! — Затолкав мотоцикл на боковую дорожку, я пропустил её на сиденье и попытался найти биту между шпал. Фонарик высветил её ровно там, где я и ожидал. Вот только дубинка была уже почти полностью оплетена очередным серым ростком, выбравшимся из-под шпал.

Рюк снова завёлся, огласив бетонно-мраморные своды раскатистым рыком. А с края платформы рядом с кабиной машиниста вниз на пути уже прыгали первые жители этой станции.

— Х-И-И-И-Я-А-А-А-А-Х-Х-Р-Р!!! — Хриплый боевой клич вскоре сменился испуганным шипением, как только тощая тень заскочила с разбега в круг фиолетового света. Рядом с ней тут же начало агонизировать второе существо. Поскользнувшись, она с разбега подлетело к нам вплотную. И, прежде чем запрыгнуть в сиденье, я угостил его крепким пинком по морде.

— Ходу, ходу, ходу!!!

Но Кире не требовались лишние приказы. Коротко взвизгнув старой покрышкой под весом двух седоков, Рюк бодро рванул вперёд, повинуясь лёгкому движению кисти девчонки. Справа замелькали окна поезда, за которыми я смог разглядеть не только то, что было у него внутри, но и то, что находилось за ним на платформе.

Среди колонн, покрытых белым мрамором, висела густая паутина серых лиан. Оплетая опоры станции, эти ростки забрались внутрь поезда сквозь разбитые окна и открытые двери, повиснув на поручнях и сиденьях.

То тут, то там по этим серым живым мосткам проползали те самые бесформенные комки плоти, крепко сжимая лианы своими лапками. Парочка тварей немедленно сиганула сквозь окно в нашу сторону. Но в этот раз мотоцикл двигался достаточно быстро — и они лишь беспомощно шлёпнулись в мраморную стену тоннеля, в паре метров за моей спиной.