Длинная очередь из его автомата легла поперёк ряда дырок, которые оставило на стене моё оружие.

Егор, Юрок, Шотган и Белый быстро достигли границы укреплений и попрыгали за невысокие стенки, оставшиеся от какого-то коровника. И, к тому моменту, когда мы с Пухом доковыляли до укрытий, они уже добивали последних противников.

Нашему виду предстали замызганные кровью стены и бетонные полы. Многие здесь были мертвы ещё до того, как за стены проникли кадеты. Тела валялись вдоль стен, словив автоматные очереди или осколки гранаты.

Одному пареньку с голубой повязкой на плече взрывом оторвало обе ступни. И от мучений его сейчас избавлял Егор, методично расплющивая страдающее лицо стальным прикладом.

Белый сидел верхом на другом раненом гопнике и душил его своим "укоротом". Выпустив изо рта сгусток крови, раненый пацан довольно быстро затих и перестал перебирать изрезанными голыми ногами — осколки и взрывная волна практически лишили его чётких штанов с тремя козырными полосками на лампасах.

Юрок в это время полоснул короткой очередью с рук дальнее сооружение, в разбитом окне которого стало заметно движение. Пулемёт пробил и эту стену, достав укрывшегося за ней противника. Судя по сдавленным стонам — наглухо.

А Шотган без затей воткнул ствол в зубы тому недобитку, что был поближе, и выдал ему в рот короткую очередь, опустошив остатки магазина. Превратив нижнюю часть лица малолетнего бандита в дымящийся обожжённый фарш с фрагментами зубов.

Все почти одновременно обернулись на меня, когда мы с Пухом неуклюже перевалились через укрытие. В их глазах сейчас не оставалось даже тени того пацанского задора, который я то и дело замечал у кадетов в те апрельские деньки, когда мы с Алиной впервые оказались в их расположении. Сейчас на меня смотрели четыре пары глаз угрюмых стариков, повзрослевших за месяц на десятки лет. Глаза хладнокровных убийц.

Даже Пух не особо расчувствовался при виде того, что обычно представляет из себя зачищенное укрепление. В отряде Егора он тоже видел такое далеко не в первый раз:

— Это все что ли? — Кажется, он даже был немного разочарован тем, что мы не успели принять участие в ближнем бою.

— Все. — Юрок повёл стволом за дальнюю стену, чтобы убедиться в эффективности своей стрельбы. — Тут только двухсотые.

— Втыкайте новые магазины и бегом к ангару! — Я отпустил упитанного кадета. — Всё время постреливайте по левому флангу, чтобы не могли прицелиться.

— Может лучше ползком? — Егор сначала помог перезарядиться Пуху, который лишь неловко поводил оружием в свободной руке.

— По бегущим труднее попасть. Травы там тоже нет, внизу всех увидят. И постарайтесь как можно быстрее забежать за ангар так, чтобы он был между вами и вертолётом. — Я поискал глазами упаковку сока, которую зашвырнул сюда пухлый кадет — к ней уже подбирался один из доходяг. — Щас там тоже массовку сделаем, на всякий...

Подбежав к порваной коробке, я отпихнул жору с разбега так, что того перекинуло обратно за стенку. И, предварительно обхватив сок тряпкой из разрезанного комбинезона, кинул его остатки в сторону вертолёта. Сама вертушка располагалась от нас в паре сотен метров, если не больше. Но если жоры сейчас столпятся в том месте, куда упал сок, то пилот так и не успеет понять, что мы направились в его сторону. И не станет пытаться нас остановить из своих снайперских пулемётов.

Вместе с уцелевшими доходягами в новом направлении двинулся и обгоревший тягач. Выбросив из под себя брызги слякоти мощными потоками воздуха, он повернулся и неспешно пополз в сторону. На том месте, где он стоял раньше, осталась только тёмная влажная почва и следы от колёс. Ни одного трупа жоры, подстреленного ленинскими, на этом пятачке больше не лежало.

— Не расслабляйтесь, всё только начинается! — Наблюдая, как плотность толпы растёт в том месте, где приземлилась приманка, я дал дальнейшие команды. — Друг за другом. Бегом, не останавливаться! Дистанция пять метров. Короткими — вон по тем кустам. Егор, пальни гранату туда же, пусть пыль между нами поднимет. Хоть какая-то завеса...

Взрыв выпущенного боеприпаса, упавшего примерно посередине дистанции между нашим маршрутом и следующим укрытием ленинских, поднял вверх крупные и мелкие комья грязи. Вместе с которыми вниз медленно оседали мелкие частицы испарившейся слякоти.

Кадеты двигались чуть пригнувшись, постоянно плюясь огнём в сторону указанных кустов. Не сразу, но оттуда тоже начали отвечать. Автоматического оружия не было и у этой кучки гопников — по земле вскочили одинокие фонтанчики грязи, поднятые недолетавшими пулями, выпущенными из охотничьих карабинов. Несколько пуль прожужжало мимо между бегущими кадетами.

Несколько участков земли рядом с нами вспахали заряды картечи. И один такой всполох пришёлся аккурат на то место, где передо мной бежал замыкающий Шотган.

— Уф-ф... — Боец запнулся, но не упал. Прихрамывая на правую ногу, он продолжил спешно шагать следом за товарищами. Но перестал стрелять, опираясь одной рукой на колено уцелевшей ноги.

— Задело? — Я быстро догнал его и подхватил под руку слева.

— В пятку... Вроде не пуля, могу идти.

— Стреляй вон как Пух. Одной рукой. — Я кивнул на бойца, которому помогал идти с другой стороны. Теперь я тащил на себе двоих кадетов, которые по обе стороны от меня палили короткими очередями в сторону огрызающихся ленинских бандитов.

— КДУХ-ТУХ-ТУХ! КДУХ-ТУХ-ТУХ-ТУХ! — Неожиданно застрекотал пулемёт со стороны вертолёта. К счастью — не по нам, а по идущему параллельным курсом тягачу с грибами, за которым нас ещё не было видно. Крупнокалиберные пули точно ложились в шляпки грибов, пробивая их навылет. И вылетая по другую сторону наростов, снаряды оставляли за собой шлейфы из завитых в спираль облачков спор. Несколько пуль отрикошетили от кабины и корпуса ракеты, кое-где ещё видневшегося между наростами.

— Вот это он зря... — Закончить мысль мне не дал дружный вой тех доходяг, которые шли рядом с ракетовозом.

— Защити нас!!!

Вскоре, с перерывом на короткое откашливание, завыли не только те особи, что были поблизости, но и все одиночки, бродившие по полям, окружающим Татищевский аэродром. Нарастающий ор даже заставил бандитов на некоторое время прекратить стрельбу. Сейчас они, должно быть, пытались понять, что произошло. И не является ли бунт заражённых доходяг вокруг них новой опасностью.

Эта пауза позволила нам легко преодолеть остаток пути до ангара и спешно скрыться за его углом из сектора, доступного для обстрела из кустов с бандитами.

— Чё они орут? — Шотган первым озвучил общий вопрос, когда мы остановились, привалившись к стене здания.

— Переживают за пахана. Вон смотри. — Я указал на отдельные кучки жор, которые спешно начали ковылять в сторону сгоревшего тягача. Движение всех доходяг, разошедшимся по полям, тоже резко стало направлено в одну точку — к страдающей грибнице. Дрожа, пыхтя и раздуваясь, шляпки гигантских наростов ещё немного увеличились в размерах. Не смотря на то, что пулемёт продолжал проделывать в ней новые дырки редкими короткими очередями.

— Кажется, нам надо искать укрытие... — Пух высказал вполне рациональную мысль. Под продолжающимся обстрелом со стороны вертушки, грибы начали напоминать надувные шарики, которые раздулись уже гораздо больше расчётного объёма.

— Вон вход! — Шотган потянул нас вслед за остальными пацанами, которые тоже не сговариваясь, поспешили к двойным дверям в боковой стене ангара.

Достигнув их первым, Егор снёс ржавую щеколду с навесным замком парой ударов приклада. Сама по себе щеколда была толстой, но вот скобы, в которые она была вставлена, держались на прогнившей деревянной основе.

Ввалившись в распахнутый вход, мы услышали снаружи громкий хлопок, от которого сотряслись окружавшие нас стены. И, затворяя дверь, я успел заметить, что большая часть шляпок грибов разметалась по сторонам от тягача крупными лоскутами. А вокруг машины оседала тёмная туча спор — разносясь ветром на десятки метров в стороны. Ближайшие доходяги немедленно набросились на опавшие сморщенные серые лоскуты и принялись жадно их пожирать. Я не стал вести дальнейшие наблюдения и прикрыл двери.