— Не дождетесь! Раз уж и раньше уворачивалась от твоих попыток прикончить меня, то и дальше буду.

Вы, наверное, посчитаете меня ненормальной, но я не брошу Вана. Что-то глубоко внутри не давало мне это сделать. Оно же и шептало, Малыш мне не враг, а родная душа. Почти лунный цикл — это достаточный срок, чтобы стать, пусть, не родными, но близкими друг другу. Мы вместе попали в эту переделку, вместе и выберемся. Передо мной снова беззащитный ребенок, хоть и смертельно опасный. Как его оставить? Раньше не смогла и теперь не смогу. К тому же, у всех нас свои причуды и тараканы в голове. Приютили же меня, такую ненормальную, эльфы.

На ужин и в самом деле был речной окунь и рисовая каша. Как его ловил Ван, я даже знать не хочу. Понятно, что он не ванну принимал в штанах, следовательно, процесс ловли был бурным. Мне даже здешних рыбешек жалко стало. Они еще целый лунный цикл в себя приходить будут от такого вандализма. Думается мне, что наш несчастный окунь был выдан Ваньке как жертвоприношение, только б он убрался от реки подальше. Как это ни прискорбно, но рыбки поступили мудро. Пожертвовали одним, чтобы спасти многих.

Спать легли поздно. День был полон переживаний и впечатлений. Каждому было чего страшиться и о чем подумать. Я, конечно, решила разграничить Ванюшу Малыша и Таривана маньяка, и воспринимать их как две абсолютно разные и не имеющие отношения друг к другу личности, но все равно побаивалась спать с ним у костра. Прошлую ночь я, подперев Ваньку спиной и повернувшись к костру лицом, проспала, на удивление, сладко. Но сегодня повторять приобретенный опыт хорошего сна мне расхотелось. Пока. Думаю, со временем я привыкну, а сейчас и тепла от костра хватит. Ван тоже так решил и лег с противоположной стороны от огня. Он явно хотел спать рядом, но то, как я отшатнулась от него, не произвольно, конечно, когда он проходил мимо, сказало ему лучше любых слов. Я не готова подпустить его ТАК близко.

На следующий рассвет мы почти достигли границы королевства Ритар и Пустынных степей. Степи — это кратчайший путь к Хрустальному лесу, однако, и самый опасный. Никто точно не скажет, сколько разнообразной злой нежити и жити живет здесь. К тому же, по территории степей постоянно рыщут отряды орков. Никогда не знаешь разбойники они или официальный патруль. А чаще всего и то и другое. Будь у нас больше времени, я никогда не проложила бы свой путь через степи. Но время, это та роскошь, которой у нас, к сожалению, нет.

В степях есть несколько скрытых троп. По ним мы и пойдем, предварительно заскочив в ближайший город за продовольствием. Опасность в том, что не я одна знаю эти скрытые лазейки. Мало ли кого подкинет судьба в попутчики, а путь не близкий. Городов там нет, только орочьи поселки. Степи довольно большая территория и идти по ней не меньше двадцати двух рассветов. Многие преступники нашли приют в жаре и сухости степных равнин.

Дорога предстояла опасная. В любой момент мы должны быть готовы рвануть на всех парах, поскольку вступать в бой со степными жителями — верная смерть. С самого утра меня не покидала мысль, что я что-то упускаю. Что путь нынче опаснее, чем обычно. Но о чем мне пело чувство самосохранения, я так и не поняла.

— Пол мешка гречки, столько же риса и любой другой каши, овощи и бутылку сливовицы.

— Хорошо, юная госпожа. Могу ли я поинтересоваться, сколько вы пробудете в городе, я мог бы вам подешевле предлагать товар в будущем, — и торговец улыбнулся одними губами, но так искренне. Сухенький старичок повернулся к большому ящику с крупами и стал насыпать их содержимое в мои мешки.

— Сегодня вечером я покидаю ваш город, но спасибо за предложение, — этот седой карлик мне понравился, добрый.

— Как сегодня вечером?! — ужаснулся он, — одна!?

— Со спутником, но да, мы заехали только пополнить запасы.

На сморщенном как пожухлая листва лице отразился ужас. Я не впечатлительная, но меня проняло. Тем более что и сама я ощущала напряжение, витавшее в воздухе сегодня. Некстати вернулось чувство, что я забыла о чем-то важном. Важном, как вопрос жизни и смерти.

— Юная госпожа, вы что! Сегодня же второй день полнолуния. Вы попросту погибните со своим спутником.

Вот и уехали мы из города. Темень. Да разве что полный идиот или самоубийца выйдет на улицу в полнолуние близ границы Пустынных степей.

— Совсем безголовая стала, чуть не погубила нас, спасибо вам, милейший. Возьмите плату за товар.

Торговец взял медяки и взамен предал мне мешки с крупами, котомку с овощами и бутыль спиртного.

— Но здесь больше чем нужно, — догнал меня низкий голос старика.

— Считайте это благодарностью за спасенные жизни, избежать вам тьмы.

— Остаться на свету! — крикнул он в ответ.

Красиво все-таки звучат прощания и приветствия на чисто человеческом языке. Слегка суеверно, но это королевство по определению само ходячее суеверие. Да только, восхищаться языками, мне недолго осталось. Что теперь прикажете делать? В путь нельзя, остаться здесь — риск. Дальше заставы мы все равно не уйдем, съедят заживо. А кто съест? Да все те же ликаны треклятые, чтоб им троллиха в жены досталась. Оборотни тоже свирепствуют, как-никак их время. Но эти хоть меру знают. Погрызть погрызут, потаскают за шкирку немного и все. На этом буйство второй ипостаси заканчивается. Оборотни редко убивают людей, да и представителей других рас, и поверьте, делают это вполне осознанно.

А вот ликаны безумны в зверином обличии. Как люди они так же потеряны. Добрый ликан, что милосердный орк — не существуют в природе. Ликаном становятся если выпить крови оборотня. Рожденные же ликанами, навсегда теряют человеческую ипостась. Их зовут волколаками. Существуют целые поселения ликанов, особенно много их в степях. Эти твари днем выглядят как любой другой человек, но стоит зайти солнцу и неконтролируемое превращение рождает кровожадных монстров. Полнолуние для ликанов своеобразный усилитель силы, и на третий день их сила достигает пика. От такого не сбежишь и не скроешься. Можно лишь спрятаться за городскими стенами, и то существует риск.

Да уж, такие опасные рассветы наступают лишь в конце месяца — полного лунного цикла. От полнолуния до полнолуния. Каждый месяц начинается с убывания нашего спутника Руи и длится сорок два рассвета. А месяцев у нас тринадцать. По три у каждого сезона и один перед зимой — месяц затишья. В этот период природа замирает и готовиться к заморозкам. На небосклоне так же появляются еще два спутника, Уна и Тона и почти потухшая звезда Затха. Они сменяют друг друга, иногда освещая ночи несколько месяцев, а потом уходя во мрак на целый сезон. В отличие от своих сестер, Руи покидает небосклон только в проклятую ночь, когда весь мир окунается в кромешную темноту на сутки. В противоположность проклятой ночи существует весеннее равноденствие, когда ночь столь же светла, как день. В этот рассвет все четыре сестры делят небосвод поровну. Ведь Затха видна лишь изредка и, из-за своего слабого света, только ночью, а потому ее воспринимают наравне с Уной и Тоной.

Сегодня ночью Руи будет делить небо с Тоной. Но полной будет только первая сестра, тем самым знаменуя предпоследний рассвет лунного цикла. Очень опасный рассвет. Решено, остаемся в городе. Нужно срочно искать постоялый двор, иначе рискуем остаться на улице.

В конце торговых рядов виднелась коновязь и привязанные к ней кони. Я легко нашла среди них вороного и Палю. А вот где белобрысый?

— Вот скажи мне, Паля, где твой подопечный?

Кобыла удивленно заржала.

— Не понимаешь? Вот у тебя мозгов явно больше чем у Вана, а все равно безответственная скотина. Не найдем его, на дороге заночевать придется.

Паля фыркнула и повернулась ко мне задом. Все ясно, ее мало волнует, где мы будем ночевать.

— Кажется, я погорячилась насчет мозгов. У тебя их тоже отродясь маловато, — кобыла развернулась и попыталась меня цапнуть, — не нравится, да? А теперь ответь, какой сегодня день, колбаска ходячая?

Паля застыла, подвигала губами, а потом в ужасе всхрапнула.