Это говорило о серьёзной связи мага-коллекционера и его накопителя. Чем больше у тебя душ, тем сильнее одна из сторон твоей магии коллекционера. Не даром же он так называется.

— Остальные пять душ — твои! — напомнил я Мозарту.

Его золотистые глаза вспыхнули благодарностью.

— Да, хозяин!

Стиснув лук, он рванул вперёд, целясь из оружия прямо на бегу.

Удар. Вспышка.

Удар. Вспышка.

Двух грувимов сшибло стрелами. Вскрикнув, они метнулись в небо, ударились друг о друга, их крупные крылья, как переломанные лопасти, отчаянно дёрнулись, а потом обе твари упали, снова подняв столб красно-малиновой пыли.

Мозарт остановился и раскрыл рот, хотя сейчас его лучше было называть пастью — настолько широко он её раскрыл, оголив зубы и золотистый зев.

Две души только что убитых грувимов отделились от мёртвых тел и устремились в раскрытую пасть Мозарта.

Я никогда не видел, как «кушает» бог, хотя Годфред внутри меня уже поедал один раз душу. Но сейчас я видел это со стороны. Жуткое зрелище. Даже в теле морфи бог внушал ужас.

И сразу возникал вопрос: как же выглядит пожирание души, когда бог имеет свой истинный облик?..

Видимо, об этом подумал не только я, но и остальные ученики. Зашкаливающий страх исказил их лица. Никто не хотел для своей души такой участи.

— Назад! Отходим наза-а-а-ад!! — приказал Декс.

И все без пререканий отступили подальше от Мозарта, хотя и так стояли далеко.

Остальные три грувима тоже решили ретироваться, видя участь своих сородичей. Они развернулись, чтобы улететь, а один из них издал странный звук, вроде утробного клича, будто предупреждая всех вокруг, и завибрировал всем телом.

Но Мозарт слишком хотел «кушать», чтобы отпускать добычу, которую ему разрешили сожрать.

Он взял разбег, оттолкнулся одной ногой от крупного булыжника и подпрыгнул вверх. Из его утробы раздался ястребиный клёкот, а золотистый лук выпустил сразу три стрелы.

Удар. И три вспышки разом!

Золотистый свет разлился над пустошью очередным ослепительным салютом. Трёх оставшихся грувимов просто снесло, они даже не успели издать ни звука и замертво рухнули в песок, пропахав его искалеченными телами.

Вот это удар! После того, как Мозарт подкрепился, у него тоже прибавилось сил.

Три души моментально полетели в уже раскрытую пасть морфи, он проглотил их и содрогнулся от удовольствия. Его глаза засияли. По телу пронеслась волна золотистого света, а потом прямо на моих глазах тело морфи стало меняться! Оно подросло, мышцы на плечах увеличились, и это заметили все.

— Храни нас Одинай… — услышал я панический шёпот Декса. — Морфи мутирует… такое вообще возможно?..

Проглотив оставшиеся души и размяв мощную шею, Мозарт развернулся и направился прямиком ко мне.

— Мозарт сделал! — объявил он на ходу. — Мозарт сытый!

За его спиной, в пыли и красной слизи, остались лежать убитыми все десять грувимов. Мозарт подкрепился и больше не смотрел на те свободные души, что всё ещё летали над пустошью, как приманка.

— Поздравляю, папаша, твой мальчик подрос, — усмехнулся Годфред. — Только имей в виду, что и тебе надо подрасти, чтобы этим малышом управлять. Ты должен быть сильнее, чем он. Всегда сильнее, чем он. Это закон. А чтобы быть сильнее, нужно иметь много душ.

— Сейчас мой накопитель забит под завязку, и больше пяти душ туда не влезет, — ответил я мысленно.

— Значит, купишь новый. А сейчас у тебя есть я, поэтому ничего страшного, дружище…

— Кто-кто? — Я не поверил ушам.

— Что «кто-кто»?.. — замялся Годфред.

— Ты назвал меня «дружище».

— Да не. Тебе послышалось, чувак. Мы же договорились, что «чувак» можно говорить… или нельзя?..

Он смолк, потому что из-за холмов, со всех сторон сразу, появились новые стаи грувимов.

И это были совсем другие твари, более мощные и крупные, чем предыдущие. И выглядели они как доисторические птеродактили: длинные зубчатые клювы, мембранные крылья, чёрная кожа и ярко-красные гребни на голове.

— О-о, а вот эти ребята летят уже не на приманку! — бодро среагировал Годфред. — Точнее, на приманку, но на другую. Они летят по твою душу, чувак… или как тебя можно называть?

Он пытался юморить, но я ощутил, как он забеспокоился при виде этих громадных птеродактилей. Да и Мозарт, задрав голову и глядя на огромные стаи, нахмурился и тут же поднял лук, ожидая приказа стрелять.

Чего уж говорить про учеников. Те скучковались и застыли в испуге, приготовив гарпуны, из которых так ни разу и не выстрелили.

— Этих грувимов мы убить не сможем! Их должны уничтожить военные! — крикнул Декс Гарнек. — Это уже не похоже на урок!!

Его глаза за очками стали огромными от ужаса, будто увеличились вдвое.

— Надо уходить… — выдохнула Квин, хватая Декса за локоть. — Или Мозарт справится?

В её словах было столько надежды, что я удивился. Ну надо же, теперь «бога со свалки» уважительно назвали по имени.

Студенты не сводили взгляда с приближающихся грувимов, а те всё плотнее окружали Красную Пустошь. Ими кишело небо, как вороньём! Они даже каркали, как вороны. Только оглушающе громко и утробно.

— Их убьют военные! — опять крикнул Декс, пригнувшись.

Он до последнего ждал, что нас прикроют военные, которые скрывались по холмам и скалам вокруг пустоши. Но ни один из воинов Гильдии даже не показался, никто не выстрелил в птеродактилей, никто не предпринял попыток спасти студентов, оказавшихся в смертельной опасности! Да, это был уже не урок. Это было испытание.

— Уходите с пустоши! — А это заорал уже я. — Декс! Уводи всех!!

Ребята — все трое, что сейчас находились рядом со мной — сначала кинулись в сторону джипов. Где-то там должны были находиться кириос Кэйнич и кириос Хан. Сильнейшие воины из всех, кто тут был, но из-за пыли, что подняли крыльями грувимы, сложно было разглядеть даже холмы, не то что людей и машины вдалеке.

Но через несколько секунд все ребята — Декс, Сише и Квин — вернулись обратно.

— Не пройдём! — крикнул мне Декс, мотая головой и щурясь от пыли, что забивала глаза. — Мы останемся тут и поможем Мозарту!

Я бы переиначил его слова на «Останемся под прикрытием Мозарта», ну да ладно.

А вот Прим и Якоби затерялись где-то в пыли и, возможно, уже успели добежать до ближайшего ущелья и укрыться. Но, если честно, на них мне было наплевать, даже если их сожрут.

Декс не стал больше ждать, когда военные нас прикроют, а выстрелил из гарпуна, пустив оранжевую стрелу вместе с энергетическим линем из ружья. То же самое сделали и девушки. Обе вскинули ружья и выпустили гарпуны.

Пока ребята отстреливались, я крикнул морфи:

— Мозарт! Убивай всех грувимов, каких достанешь!

— Мозарт сделает! — уверенно ответил тот.

Его золотой лук сверкнул в красной пыли, а потом стрелы, одна за другой, полетели в каркающих грувимов, как из автомата. Только на этот раз его удары убивали монстров не с первого удара, и даже не с третьего. Ему приходилось бить в птеродактилей раз по десять, чтобы сбить хотя бы одного из них.

Он защищал меня, как мог, а вместе со мной и остальных студентов. Пускал стрелы по кругу, сбивая монстров в стороны, чтобы они к нам не приближались. Стоял насмерть, но ему всё равно не хватало сил, чтобы отбить всех. Тварей было слишком много.

Грувимы кружили над морфи, пытаясь достать его клювами или когтистыми ногами, наперебой кидались на него и махали крыльями в попытке сбить его стрелы, но те летели беспрерывно и били по броне тварей, отталкивая их назад. От ударов летели искры, но не всегда стрелы пронзали толстую кожу грувимов. Будь Мозарт посильнее, то он бы справлялся с врагами лучше.

Его, конечно, можно было сделать мощнее, разрешив пожирать все души, которые он добыл. Но сразу возникала загвоздка: если я усилю Мозарта быстрее, чем себя самого, то он выйдет из-под моего контроля, а такого допускать нельзя.

Требовался другой вариант.

Мне срочно нужно было усилиться самому, а сделать это я мог только с помощью бога внутри себя. Он умел скрываться ото всех, даже от экзорцистов. Единственная, кому он боялся показаться — это Богиня Смерти, а её рядом не было.