И тут стальное полотно двери вспыхнуло зелёным огнём.

В то же мгновение от мощного удара дверь выгнуло внутрь, Криса толкнуло назад сильнейшим потоком зелёной энергии и отбросило на спину вместе с рюкзаком.

Я и Афена кинулись к Крису, но тут произошёл второй удар, и дверь слетела с петель. Не помог даже железный засов. Искорёженный пласт металла, как щепка, отлетел внутрь дома и с гулом пронёсся над головой Криса.

Я толкнул девушку в сторону, а сам бросился в другую, чтобы избежать столкновения. Только это было лишь начало.

От третьего удара стену над дверным проёмом проломило, кирпичи с грохотом обвалились, а потом в образовавшуюся дыру просунулась зубастая ящероподобная морда размером с ковш от экскаватора. И, кажется, она улыбалась.

Святая Матерь…

Это чудовище одним своим существованием напоминало мелким людишкам, насколько беспощадной бывает природа.

Ящер тихо шипел, а его свиное рыло всё активнее втягивало воздух и при выдохе брызгало ярко-зелёной слюной. Пролезть внутрь дома ему мешали кожистые крылья, и он прижимал их к спине всё плотнее, чтобы протиснуться. Зелёные узоры на чёрной коже ящера вспыхивали светом и гасли — будто пульсировали от напряжения. Это было похоже на неоновую подсветку.

— Такого грувима я ещё не видел… — пробормотал Крис, в ужасе таращась на тварь.

Я рванул к парню, ухватил его за ворот и потащил в сторону той самой комнаты, где только что был с Афеной.

Девушка тем временем медленно попятилась, глядя на существо в проёме.

— Уходите через задние двери, — тихо сказала она. — Ревма-рендер есть только у меня, я задержу грувима.

Не отрывая взгляда от чудовища, Афена медленно отодвинула задвижку на ремне и провернула рычажок. По чёрным трубкам спирали к запястью девушки пронеслась сиреневая волна.

Афена выхватила из кобуры прибор, похожий на медицинский шприц-пистолет, с прозрачным сосудом и поршнем, затем подняла руку и прицелилась к свиное рыло твари.

— Бегите! Ну! — крикнула она мне и Крису и одновременно нажала на спуск.

Пистолет в её руке щёлкнул, поршень толкнул по сосуду сиреневую энергию, и та ударила из ствола струёй света точно в цель.

Чёрную морду твари осветило вспышкой и обожгло свиное рыло, но для такого большого существа этот удар оказался мелочью. Грувим лишь поморщился. Единственное, чем помогли старания Афены — это то, что тварь задержалась в проёме чуть дольше, чем могла бы.

За это время я успел оттащить Криса к стене и помог подняться на ноги, но когда схватился за гарпун у себя на поясе, Крис тут же меня остановил, завопив с бешеными глазами:

— Даже не взду-у-умай! У тебя в накопителе не душа, а настоящий бог, мать твою! Если ты его выпустишь, то мы все тут сдохнем!!! Нельзя его выпуска-а-а-ать!..

Его отчаянный вопль заглушил грохот. Казалось, к нам рвались со всех сторон дома.

Через секунду ещё одна такая же ящероподобная махина со свиным рылом проломила задние двери, а другая — вывернула стальные ставни на окне гостиной. Чёрная когтистая лапа в зелёных узорах просунулась внутрь в попытке ухватить хоть кого-то.

— Годф, ты здесь⁈ — мысленно обратился я к своему экзо-богу. — Годф!! Куда ты делся, мать твою⁈

Годфред молчал и не показывался.

Трус!

Афена тем временем продолжала медленно отступать и обжигать морду первого грувима потоком энергии из своего ревма-рендера. Но было ясно, что поток уже иссякает, а сиреневая субстанция в спиральной трубке теряет яркость и силу.

А ещё было ясно, что если ничего не предпринять, то нам хана.

Я подтолкнул Криса в соседнюю комнату, а сам кинулся к стене с картой…

— Ты чего творишь⁈ — в панике заорал Крис.

Не обращая внимания на его вопли, я ухватился за низ стены с картой и рывком поднял её вверх.

Передо мной предстал двухметровый боевой слуга. Он всё так же стоял, ровный и грозный, с красными дредами, рыжей заплетённой бородой до самого пола и в набедренной повязке из старой простыни, будто ждал своего часа.

— Откуда здесь морфи?.. — остолбенел Крис.

И на это я не среагировал — было уже не до объяснений. В гостиной снова загромыхали падающие кирпичи — грувимы громили маленькое жилище Гасперов и прорывались внутрь, будто им тут мёдом намазано.

У нас оставались считанные секунды.

Я подскочил к морфи, быстро достал из кармана мокрых брюк свой перстень, закутанный в тряпицу, и надел его на палец.

Накопитель был горяченный, будто его из кипятка вытащили, и я невольно поморщился от боли и скрипнул зубами.

Провернув череп с жемчужиной на кольце, я вытянул правую руку. Моя ладонь замерла точно над грудью воскового слуги, и я приготовился сделать всё точно так же, как делал с душой Криса, когда его оживлял.

На этот раз из перстня вырвалось не белое облако души, а аморфная энергия золотого цвета, после чего комнату оглушил пронзительный птичий клёкот.

Это был бог Гор — Мозарт.

И я выпускал его прямо сейчас.

Это был чудовищный риск, но в мыслях крутились слова Афены: «То, что побывало в накопителе коллекционера, подчиняется только ему».

Золотистый пар из перстня стремительно рос и клубился, продолжая издавать ястребиные крики, а потом вдруг устремился вверх, к потолку, но я не дал ему уйти.

Моя ладонь преградила богу путь, а потом прижала его к груди воскового воина.

Моя татуировка-стрела на правой руке вспыхнула оранжевым светом, только бог Гор не прекращал попыток вырваться. Он кричал всё истеричнее, золотое облако энергии пульсировало и порой даже обретало форму крыльев. Они трепыхались, взмахивали и метались в стороны.

— Хрен ты у меня вырвешься, — процедил я сквозь зубы и присоединил к хватке левую руку.

А потом начал вдавливать энергию бога в грудь морфи.

На тыльной стороне ладони тут же проступила татуировка чёрной короны — знак Годфреда. Значит, засранец был тут и помогал мне, но всё равно не показывался. Да и хрен с ним, но если я выживу, то поговорю с ним по душам!

Под моим давлением золотое облако закрутилось в миниатюрном смерче — точно так же, как было с душой Криса. И как только это произошло, я навалился обеими ладонями на этот смерч.

— Тайдер… ты что… — За спиной послышался шёпот ошарашенного Криса. — Это незаконно… это охренеть как незаконно… охренень как…

Он всё повторял «Охренеть как незаконно» и стоял за моей спиной.

Грохот в гостиной становился всё громче, твари разносили весь дом по камням. А я всё вдавливал бога в грудь морфи.

Золотой смерч утонул почти на треть. Я сосредоточился, насколько мог в такой хреновой ситуации, и не сводил глаз с энергии бога. Годфред во мне молчал, но я ощущал, что он всё так же помогает мне, одаривая своей силой.

Вместе мы вдавили смерч уже наполовину, а потом и на две трети. Я снова весь вспотел, обе руки задрожали от натуги, в глотке так пересохло, что даже слюну сглатывать было больно.

Вдруг в гостиной вскрикнула Афена.

Это вышибло Криса из ступора. Он схватил лук, лежащий на полу, и бросился к выходу, на помощь девушке, ну а я навалился на золотистый смерч так сильно, что перед глазами поплыло.

Нужно было пройти тот самый «Рубеж живого» — самое сложное, самое важное. Вживить энергию в грудь воина до последнего.

— Годф, поднажми… — прошептал я. — Давай же… ещё немного.

И он поднажал, как и в прошлый раз.

— Молодец… дай обниму, — добавил я всё тем же нервным шёпотом.

На моей татуировке-стреле опять проступила кровь, а чёрная корона на левой руке окрасилась в багровый.

Бог Гор сопротивлялся что было сил. Кричал, как бешеный, а порой и выл. Похоже, он уже понимал, какую участь я для него приготовил. Его птичий клёкот оглушал и становился уже невыносимым. От боли в башке я жмурился и скрипел зубами, в ушах звенело не только от криков бога, но и от грохота и треска ломающихся стен.

И вот когда мне оставалось совсем немного, чтобы вживить бога в морфи, стены комнаты затряслись сильнее, с полок повалились пустые птичьи клетки, задребезжали по полу.