Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Извини, мне просто страшно было.

— Страшно ему было, а вот мне что прикажешь теперь делать? Ты не ездок, а я теперь даже не ходок. Лошадь хоть цела? — и я попробовала сесть. Получилось, но в глазах помутнело.

— Ага, вон в лесу пасется.

А голос-то какой счастливый. Радуется, что хоть тут не напортачил.

— Рада за нее, бедная животинка.

Мало того, что такого громилу волокла, так еще и столкновение пережила. Мировая кобыла.

Как вы уже догадались, пришибленного я не бросила. Просто, как только тронула коня, так прям его малахитовые глазки и примерещились. Да такие несчастные. Пришлось развернуться и помочь Ванюшке залезть на самую покладистую кобылку. Зря, конечно, вернулась, но сделанного не воротишь.

Залезть-то он залез, а вот как ехал, это не поддается описанию. Кобыла несла его, как хотела, и он решил взять бразды правления в свои свинцовые руки. Тут пожалели уже мы вместе; я и кобыла. Все его попытки править привели его прямо моему коню в з… кхм, под хвост. Такого надругательства жеребец не выдержал и встал на свечку. А такого поворота уже не ожидала я, за что и поплатилась жестким падением на землю.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

— Ты лечить умеешь? У меня, похоже, вывих и легкое сотрясение. Тут лекарь нужен, само никак, — вставать я даже не пыталась, и так рой черных мушек перед глазами скачет.

— Не умею, — печальный вздох.

— А что ты вообще умеешь, катастрофа ходячая?

— Чистить лошадей умею, седлать, дрова рубить, рыбачить и охотиться.

— Отлично, разводи огонь и готовь обедозавтрак, а я попробую вправить лодыжку сама, — уже даже потянулась к ней, но при этом жутко боялась трогать. Судя по виду, болеть будет нещадно.

— Может, я магией помогу.

— Поможешь. В гроб загнать поможешь.

Похоже, кто-то обиделся. Ах, какие мы нежные. Но уже через мгновение стало стыдно. Мне больно, вот я и срываюсь, однако он в этом не виноват. Его разум слеп. Изменить свое состояния Малыш не в силах.

— Ванюшаааа, а ты уже лечил когда-нибудь? — решила пойти на мировую.

— Нет.

Я об этом пожалею, как же я об этом пожалею. Хотя, если ногу мне уничтожит, то хоть болеть перестанет. И все равно я пожалею. Похоже, у кобылы были те же мысли, так как она с таким сочувствием взирала, как будто меня на бойню везут.

— Ладно, давай свою магию, пока я не передумала. Если что, ты, ему копытом промеж глаз, ясно? — тыкнула я пальцем в пострадавшее животное.

Вы не поверите, кобыла мне кивнула, четко так, медленно. Ну, теперь хотя бы знаю, что за меня отомстят.

Тариван присел передо мной на корточки и положил ладони на лодыжку. Стало на удивление тепло и спокойно. Я даже закрыла глаза.

— Шел по дорожке, сломал себе ножку…

— Чего сломал? — я подскочила как ошпаренная, но меня удержали. Какая, к вампирьим клыкам, сломанная ножка. Он что, специализируется на переломах, причем их создании, а не устранении? Мама, мамочка-а-а!

Следующие события повергли меня в краткий, но глубокий шок. Наша страдалица, завидев мой ужас, подошла поближе и-и-и… и собственно занесла копыто для удара. И может я бы все еще была во власти шока, но она занесла ЗАДНЕЕ копыто! Такое не переживет даже его безголовая головушка (простите за тавтологию). Я выставила руки вперед и закричала:

— Не двигаться! Стой! Пру! Я все еще надеюсь на сохранение ноги, пусть и сломанной! Рано еще, рано.

Кобыла фыркнула, мол, как знаешь, но я бы не надеялась, и отошла в сторону, повернув к нам снова свою более лицеприятную часть. Ван в нашем диалоге не участвовал, хотя именно ему и собирались сделать лоботомию. И через ван[1] я поняла почему. Мой раб был в легком, но ощутимом трансе.

— Оторвешь листок, не вернешь в поток…

— Оторвешь?! Упырь на празднике цветения! Помогите-е-е!

— … верни русло, на место, что пусто.

— Чего?

И тут меня пронзило молнией, сильно, резко, но лишь на мгновение. Потом я боялась открыть глаза, поскольку существование моей ноги было под большим вопросом. Заржала кобыла и потрепала меня губами по волосам. Наверное, не все так плохо, если удара копытом не последовало. Пока. Решившись, я резко распахнула глаза и увидела интереснейшую картину. Ваня сидел на том, на чем обычно сидят и удивленно смотрел на мою здоровую ногу. Вороной жеребец, наклонившись через плечо белокурого, с таким же выражением морды, только лошадиной, пялится туда же. Прелестно. Хорошо, что кобыла не страдает теми же приступами, что и эти двое. Обернувшись, я поняла, что златогривая со мной солидарна. Она, кстати, палевой масти. Красивая, ничего не скажешь.

— Долго гипнотизировать будете? Прахом не рассыплется, если только Ванюша не постарается.

— Это я сделал? — и такая смешная мордашка у него была, что я улыбнулась.

— Ну не я же.

— Ничего себе, я и в правду маг, — восторженные вздохи по этому поводу явно надолго.

— А когда по дворцу хороводы пускал, то сомневался в этом?

— Я думал, это не я.

— Что-то мне не верится, что есть еще один ненормальный маг во дворце, что кричит «двигайся», как клич к бою.

— Я за тебя испугался, — и повесив голову, продолжил, — я не хотел.

— Не хотел, не хотел. А что произойдет, когда ты захочешь. Всемирная засуха, потоп, огненный дождь по всем империям и королевствам? — Ох, как он загрустил. Я тут же прекратила отчитывать его, — ладно, не обижайся. Я знаю, что ты помочь хотел. Я это ценю. Кстати, спасибо, что спас мою ногу.

— А я не помню, как это получилось, — и снова это детское наивное выражение.

— Знаю, Малыш, знаю. В трансе ты и не мог ничего запомнить. Так что, не волнуйся. Ты сильно устал?

— Нет.

— Тогда принеси дров, а я разожгу костер, — вспомнила, что не ела со вчерашнего дня, — и седельные сумки. Посмотрим, что съестного было у наших благодетелей.

Обед прошел тихо и мирно. От дворца мы проскакали почти девяноста тат по лесу. Для тринадцати ват это просто великолепно. Лошади нам попались на удивление выносливые. Легко переносили нагрузку и почти не уставали.

Несмотря на кажущуюся легкость нашего путешествия, все понимали, что это не увеселительная прогулка. Наш путь будет большей частью пролегать по лесным дорогам и непроходимым чащам. В поселки мы поедем только в случае полного истощения запасов. Я слишком хорошо усвоила правила, когда приходиться скрываться. Пункт нашего назначения я определила еще утром. Больше нам негде скрыться, и никто другой нам не поможет.

Хрустальный лес. Прекрасное место. Безопасная, надежная, а главное самая близкая мне земля. Скрываясь в разное время и от разных преследователей, я, не задумываясь, сбегала к эльфам и просила убежища. Ни разу я не получала отказ. Надеюсь и сейчас ничего не изменилось.

Владыка Хрустального леса, Алибаскаэль, из Старшего Дома Кранэ, император всех светлых эльфов — мудрый и милостивый правитель. Он всегда прощал мне выходки, а иногда даже поддерживал меня в моих естествоиспытаниях. Ему нравилась моя живость и страсть ко всему странному и необъяснимому. Он для меня всегда был чем-то большим, чем просто Владыка. Наверное, что-то вроде заботливого братишки.

Вообще, за все время моего пребывания у эльфов, у нас сложились странные отношения. Для меня они не делились на высокопоставленных и обычных. С самого первого дня, Баск старался убедить в том, что для меня они все равны, как листочки на эльфийском дубе. Они одинаково рождаются и одинаково умирают. И это, то равенство, которое я должна запомнить. Оно всех ставит на один социальный уровень.

Чем вызвано было столь особое отношение, я не знала. Возможно, то, что я беженка как-то повлияло. Однако, сами эльфы признают свое социальное неравенство. Так почему мне позволено его игнорировать?

Тогда я не знала. А когда узнала? В тот день, как близко познакомилась со смертью. Когда осознала, что ее власть не щадит ни королей, ни рабов. Смерть — великая уравнивающая сила, ставящая всех на одну ступеньку. Последнюю.

24
{"b":"907508","o":1}