Мой голос еще долго гулял по всему Уртшангу, отражаясь от стен пещеры. Причиной тому была гробовая тишина, накрывшая город гоблинов после последних произнесенных строк песни. Все племя смотрело на меня настороженно и взволнованно. Краем глаза заметила возродившегося Ласкана, что стоял чуть позади меня. Хоть бы он разорвал это молчаливое напряжение.

— Поющая в безвременье!

Вдруг раздалось со стороны жрецов, а учитывая предшествующую тишину, возглас был услышан всеми. Несколько томительных мгновений и толпа подхватывает данное мне шаманом прозвище.

— Что это значит? — чуть заморожено произношу я.

— Песнь, что мы пели, истинное, имевшее в истории место событие. Жрецы почувствовали отпечаток прошлого и подлинность воспеваемого тобой отрывка из жизни древних, кто давно покинул этот мир.

— Но как?

— Тут, конечно, не обошлось без моих способностей видеть историю, — феникс гордо выпятил грудь вперед, говоря тем самым «ну а как же без меня могло случиться такое чудо», и только потом продолжил разъяснения, — но ты сама смогла считать прошлое и сформировать из него песню.

— Я сегодня банальна то тошноты, но все же, КАК? — повторила я вопрос.

— Скажем, этому поспособствовала Шакриза. Если бы она не передала через тебя знания плетунье, ты так никогда могла и не узнать об этой весьма незаурядной способности. Учти, далеко не все плакальщицы так могут, — он поднял указательный палец, показывая важность сказанного, и тут же испортил все, продолжив, — впрочем, ни у кого из них не было очаровательного хранителя истории в друзьях, чтобы наверняка подтвердить отсутствие этих способностей.

— Какой ты у меня ценный кадр, просто рябит от твоего блеска, — буркнула я.

А толпа все бесновалась, восхваляя Первую сестру и по совместительству последнюю поющую в безвременье. Громко, душно, людно, но, как не парадоксально, приятно. Даже скачки жрецов вокруг меня не сильно раздражали. Хочется им так радоваться, пусть хоть в узел завяжутся и мячиками скачут по всему Уртшангу. Мне то что.

Стойко вытерпев разоблачение себя любимой, что длилось почти столько же, сколько и одевание, я с блаженным видом опустила свою ноющую тушку в природный подгорный бассейн с горячей водой. После пребывания на середине этого водоема в течение пяти ван можно было поспорить в крутости с вареными яйцами, но по краям вода достаточно остывала, для того чтобы с комфортом можно было принять горячую ванну.

Вполне ожидаемо мое одиночество было нарушено Первоматерью. Источник комфорта один, а главных женщин в племени две.

Полежав в не остывающей водичке с десять вар, Ратха решила разбавить приятное времяпровождение разговором.

— У меня две новости для тебя, поющая в безвременье, — мое новое прозвище она произнесла скорее насмешливо, чем уважительно.

— Да-а-а-а? И какие же?

— А с какой…

— С какой хочешь, — перебила я старый как мир вопрос о двух кардинально противоположных новостях, часто используемый в простонародных шутках.

— Твое племя, — она достаточно четко произнесла это, и, когда я уставилась на плетунью, кивком головы подтвердила, что таки да, племя теперь мое со всеми потрохами, жрецами и воинами.

— Твое племя изъявило желание сопровождать Первую сестру в ее военном походе, — закончила Ратха.

У меня глаза на лоб полезли. Мирные гоблины, не участвовавшие ни в одной войне нашего мира, вдруг решили изменить своим принципам? Да быть не может!

— А что сказала им Первомать? — спросила, глядя в серо-зеленое лицо и ожидая, конечно же, запрет на военные действия.

— А Первомать была в первых рядах, изъявивших это желание, — и гоблиана широко улыбнулась, во всей красе демонстрируя крупные, унаследованные от троллей нижние клыки.

— А это хорошая, или плохая новость? — пряча улыбку, уточнила.

В ответ меня обрызгали водой, и я была вынуждена признать, что эта новость хорошая, и никак иначе. Правда, меня еще немного поубеждали перед этим в утопительном порядке прежде, чем я согласилась.

— Ну так какая плохая? — отфыркиваясь, поспешила задать вопрос, пока меня снова не окунули головой в воду, где говорить, конечно, можно, но никто не разберется в твоих словах.

— Тебе недельку придется подождать свое бравое воинство.

У меня аж руки опустились в воду. Так обнадежили, а теперь забирают привилегию обратно. И дураку ясно, нам нельзя задерживаться так надолго.

— А теперь посмотри на меня и внимательно послушай, что я тебе скажу, — я послушалась, хоть и просто по инерции, чем от надежды, — наши шаманы и плетуньи и раньше были опасны, но теперь, когда магия вернулась к нам в полном объеме, горные гоблины представляют собой могущественное войско. Не считаешь, что такой козырь в рукаве стоит захватить с собой?

Пришлось признать — стоит! Это сильно нас задержит, учитывая, что идти нам дольше всех союзных войск, а мы и так много где потеряли время. НО! Это даст нам так необходимое преимущество.

— По лицу вижу, что решение ты приняла.

Я кивнула в ответ. Действительно приняла. Только полный дурак не воспользуется таким подарком судьбы, даже рискуя опоздать к началу сражения. Но ведь главные герои всегда появляются в последний момент. Не подумайте, я на героя совершенно не претендую, а вот Атар с чистой совестью может.

— Подождем, — вынесла я свое решение.

— А с остальными ты не посоветуешься, — Ратха была искренне удивлена, что решение я приняла в одиночку.

— Они все хорошо соображают, а это решение — лучший вариант.

— Ладно, — гоблиана явно осталась при своем мнении, но озвучивать его не стала. Вместо этого новая Первомать просто поднялась и, чуть подтянувшись, вышла. Вода в месте, где мы отдыхали, доходила аж до бедер в положении стоя, поэтому шагнуть сразу на каменный пол не было возможности. Для этого требовалось немного приподняться с помощью рук, а уже потом вылезать. С противоположной стороны водоема есть и пологий спуск, но там не такая горячая вода и пространство более открытое. Мы же с подругой предпочли уединение в глубине каменной ниши.

Не успела Ратханге уйти, как ко мне снова кто-то решил присоединиться. От блаженного тепла, что проникало в самые мышцы и расслабляло их изнутри, меня разморило, и глаза сами собой закрылись. Я четко слышала шаги босых ног, что становились все ближе, но посмотреть на скорого визитера было просто лень. Судя по интервалу шлепков стоп о каменный пол, сюда шла либо высокая девушка с размашистой поступью, либо подросток, с еще не таким широким, как у мужчин шагом.

Возня у края воды и плеск ознаменовали прибытие незнакомца.

— Не спи, утопят.

— Почему утопят? — выплывая из дремы ответила я, услышав знакомый голос.

— Соблазн избавиться от одной вредной банши слишком велик, чтобы не воспользоваться таким удачным случаем.

— Ну так топи, чего ждешь? — и я зевнула.

— Мда, тяжелый случай, — пробормотали с боку.

Может и тяжелый, а я сплю. Легкое движение воды в мою сторону, странное касание чего-то о мое бедро, а потом выше. И тут я узнала обладателя голоса и попутно захлебнулась от наглости его действий.

— Ласкан! Кха-кха, чтоб тебя мавки грызли! Кха-кха…

— Ну вот, другое дело. Я, между прочим, поговорить хотел, а ты спать удумала, — обиженно выговорили мне.

— Ты вообще какого недоеденного зомби влез ко мне в купальню!

— Здрасте, прискакали. Купальня общая.

— Сейчас она в моем распоряжении. Никто не смеет нарушать покой первой матери! — продолжила возмущаться я.

— Так Первомать ушла.

Я так и застыла, не зная, что сказать. А ведь и вправду, Ратха ушла. И скорее всего, все оцепление вокруг источника тоже сняли, решив, что и Первая сестра уже вышла. Я ведь пришла с другой стороны, вот они и не стали проверять.

— Допустим, но зачем же ко мне лезть? — не сдавалась я.

— Я же сказал, поговорить, — на меня посмотрели как на умалишенную.

— А дождаться, когда выйду?

— Это когда будет, — и феникс с удобством облокотился на каменистый выступ.