- О, ваше величество, - поклонился лакей, - она вполне соответствует придуманному для себя образу: бела лицом, тонка станом, руки её нежны и холёны. Я, собственно, потому и решился доложить о ней, ваше величество, что обеспокоился мыслью: может статься, девица из благородных попала в беду? В силу скудности разума потерялась на прогулке или охоте, за недосмотром нянек, да и… Да! ваше величество, её платье, кстати, тоже…

- Платье? – королева сделала стойку.

- Платье её весьма богато, благородного кроя. И… - понизил он голос, заговорщически склоняясь к госпоже, - шёлковые чулки!..

- О!

Королева, киснущая в скуке уединённого замка, оживилась. Её бледные щёки зарумянились, а глаза заблестели.

- Вы слышали, ваше величество? – воскликнула она грозно. – У неё шёлковые чулки!

- Помилуйте, - нахмурился король, - это не основание, чтобы…

- Не основание? – королева подскочила с кресла, бросив на стол салфетку. – У меня нет шёлковых чулок! Не говоря уж об исправном дымоходе!

- Маменька! Папенька! – принц примиряюще и растерянно крутил головой из конца в конец монументального стола. – Прошу, не спорьте! Ведь всё равно не удастся установить истину, не разобравшись! И правильней всего, думаю, нам и в самом деле будет увидеть девицу, самолично расспросить её, узнать имя… Ганс, голубчик, как её имя? Она назвалась?

- О да, ваше высочество, она назвалась. Сказала, будто имя её Луиза-Вельгельмина-Фредерика, принцесса Большемокрицкая…

В зале повисла тишина. Члены королевской семьи переглянулись.

Новый порыв ветра чихнул из камина дымом и золой. Но королева этого даже не заметила: как скаковая лошадь на старте она пожималась играющими мышцами, прядала ушами и грызла удила в предвкушении.

- Чего встал столбом, дятел тупорылый? – взвился король. – Веди сюда эту мокрую курицу! Сейчас посмотрим, что это за Вельгельмина-Фредерика…

-----------------------------------------------------

Кира брела за лакеем по тёмным, продуваемым сквозняками коридорам. Свечной свет, маячащий впереди, расплывался в глазах измученной изгнанницы радужным переливчатым пятном. Она не осматривалась по сторонам, не примечала дорогу и обстановку – беседа с Козьеболотинским королевским семейством отняла у неё последние силы. Ещё бы: двадцатикилометровый переход вчера, сразу после которого бессонная стрессовая ночь, сразу после которой новый марш-бросок, частью – под проливным дождём и взбесившемся ветром…

С жадностью проглотив варёную на сале полбу с хлебом и молоком, отогревшись у кухонной печи, она уже начала было кунять здесь же, на лавке… И была бы рада, если бы её на время оставили в покое. Но досужие слуги, оценив мокрые шелка и кружева её платья, принялись мучить странницу беспардонным, навязчивым любопытством людей, не обременённых деликатными манерами.

Потом её и вовсе подняли с нагретого места, отряхнули, пригладили волосы, засунули неподъёмные, гудящие ноги в непросохшие ботинки и повели на экзамен в малую трапезную.

… Сейчас, волочась за Гансом, Кира вспомнила свои впечатления от первой встречи с королевской четой и мысленно фыркнула: надутый индюк и типичная клуша. Да она их насквозь видит!..

- Чем докажете, фройлян, - с места в карьер озадачил её старикан с бородкой клинышком и седыми бровями, - что вы та, за кого себя выдаёте?

Киру поставили, словно школьницу, в центре залы так, чтобы присутствующим со своих мест было удобно её рассматривать.

- Новое задание? – усмехнулась принцесса. – Чем докажу, значит… - она подумала. - Да ничем, пожалуй. Сами справки наведите! Не трудно узнать, что вчера принцесса Луиза-Вельгельмина-Фредерика была выставлена собственным отцом за ворота дворца.

Королева, забавная тётка в кудельках и чепце, с носом-пуговкой и круглым лицом затрапезной мещанки, потрясённо ахнула.

- Допустим, - старик сверкнул глубоко посаженными глазами. – И всё же? Даже если сам факт имел место, именно вашу личность, фройлян, он не удостоверяет.

- Логично, - согласилась Кира, мучительно зевая в кулак. – А у вас разве нет фотки Луизы-Фредерики? Нет? И я паспорт с собой не прихватила – вот досада… Как же тут удостоверишь личность? Разве что методом ДНК?..

- Боже мой, Вильгельм, дорогой!.. То есть… ваше величество! Ну что же вы? Запамятовали? Есть же прекрасный, весьма достоверный и проверенный метод по определению подлинности принцессы! – тётушка возбуждённо всплеснула руками. – Ваша покойная матушка, если вы не забыли, в своё время не преминула им воспользоваться, дабы удостовериться в моём знатном происхождении! Вспоминайте же!..

Король нахмурился:

- Чушь! – буркнул он неохотно. – Глупые бабьи выдумки!

- Да? – оскорбилась его благочестивая супруга. – Неужели? Ранее, насколько я помню, вы так не считали… Впрочем, может быть, у вас имеется в запасе иное средство? Может, вы собираетесь отправить бедную девушку обратно в Большемокрицию за рекомендательным письмом?

- Только не это! – простонала принцесса. – По крайней мере, не сегодня! Иначе я кони двину, - она подошла к столу и обессилено плюхнулась на один из массивных, с высокой резной спинкой стульев. – Пардоньте, господа венценосные, ноги не держат…

Чета от такой наглости онемела. Ганс от ужаса позеленел. Только принц смотрел на гостью благожелательно и с состраданием.

Он прошёл от камина, где стоял до сих пор в тени, к столу:

- Ах, папенька, отчего бы не попробовать этот способ? – произнёс мягко, просительно. – Ведь в том не будет для вас никакого затруднения! И… в любом случае, вы ведь не собирались выставить несчастную на улицу в такую ночь? Ведь верно? Ну так сделайте маленькую уступку: пусть она сегодня переночует не на кухне, а в одной из гостевых спален…

Кира, не обратившая вначале внимания на стоявшую в стороне и в тени фигуру, подняла взгляд и… вздрогнула.

Маленький, щуплый, сутулый, на тонких птичьих ножках, со спины принц напоминал переболевшего рахитом подростка. Но лицо его, с неестественно ярко-розовой, словно обожжённой кожей, с глубокими мимическими складками, залысинами на выпуклом шишкастом лбу казалось, особенно на контрасте с ожиданием, удивительно пожитым. Лёгкие и редкие, словно пух волосы жёлтого цвета топорщились на затылке непослушным хохолком, неподдающимся, по всей видимости, никаким припомаживаниям.

- Что с вами? – искренне обеспокоилось это жутковатое существо. – Вам холодно? Ганс, будь добр, подай плед нашей гостье…

- О, не беспокойтесь! – усмехнулась гостья. – Дело не в холоде. Хотя за плед спасибо, не откажусь… Моя непроизвольная реакции была вызвана вашим внезапным появлением.

- Ах вот как… - юноша заметно смутился.

- Хм… - брезгливо сморщив носик, Кира разглядывала собеседника. – Где вас только откопали на эту роль, такого… м-м-м… фактурного?

- Вам не кажется, дорогуша, - посуровела королева, - что вы ведёте себя беспардонно? Будь вы хоть трижды принцесса Большемокрицкая…

- А вы? – устало вздохнула принцесса и потёрла виски пальцами. – Когда вы уже поимеете совесть и отпустите меня спать? Или Шагеев велел организовать мне гестаповскую пытку бессонницей?

- О чём она? – королева уставилась на венценосного супруга.

- Заговаривается скудоумная, - диагностировал тот и принялся выбираться из-за стола. – Ладно, проводите свои эксперементы, коль вам этого так хочется. Развлекайтесь, ваше величество. А я проведу свои… Ганс! Передай Остробрюхеру, пусть непременно с утра отправляется во дворец этого кичливого остолопа Большемокрицкого. И всё разузнает касательно интересующего нас предмета. К вечеру жду его с докладом…

Лакей глубокомысленно поклонился.

- Ганс! – вслед за королём поднялась и его царственная супруга. – Ты слышал наш разговор, - снова глубокомысленный поклон. – Приготовь комнату для нашей гостьи. И не забудь про самое главное!.. Рике, - повернулась она к сыну, - прошу, не гуляй сегодня, погода ужасная. Простудишься опять, а у тебя такие слабые лёгкие!..