Девушка приняла флейту и лёгким взмахом провела ею по поверхности крыши. Когда острый край флейты прорезал стонущую кожу, под ней показалась чёрная железная дверь.

— Прошу, — улыбнулась им девушка.

Жуань Наньчжу первым подошёл к двери, открыл её ключом и убрал выпавшую из скважины бумажку за пазуху.

— Идём, — с такой фразой он шагнул за дверь.

Чэн Цяньли последовал за ним, а когда Линь Цюши собирался пойти третьим, девчонка вдруг подбежала к нему и хлопнула ладошкой по спине.

Линь Цюши замер от удара, а потом услышал её голос:

— Ты нравился ей, поэтому мне ты не нравишься.

По спине пополз морозный холод, но Линь Цюши, не решаясь мешкать, перешагнул порог двери.

Пройдя сквозь длинный коридор, они наконец вернулись в реальность.

В реальном мире Линь Цюши сразу почувствовал себя нехорошо и только хотел сказать об этом остальным, как вдруг перед глазами всё закружилось, и мужчина пластом упал на пол.

***

Темнота. Долгая темнота. Но в этой темноте Линь Цюши наконец увидел свет.

Придя в себя, мужчина первым делом увидел Жуань Наньчжу, который с кем-то ругался по телефону. В отличие от мира за дверью, его тон звучал холодно, а в разговоре он так умело заводил собеседника в тупик, что скоро на другом конце не слышалось ничего, кроме тишины.

— Очнулся? — увидев, что Линь Цюши пришёл в себя, Жуань Наньчжу положил трубку.

Линь Цюши кивнул.

— Что со мной…

— Острая пневмония. Чуть не загремел в интенсивную терапию.

Получив удар ладошкой по спине, Линь Цюши и сам понял, что его наверняка постигнет какая-то болезнь, только вот не ожидал, что последствия окажутся настолько серьёзными.

— Это всё та мелкая дрянь, — Жуань Наньчжу явно был рассержен. — Хорошо, что и я ушёл не с пустыми руками.

— Не с пустыми руками?

Жуань Наньчжу что-то вынул из кармана и протянул Линь Цюши.

Это оказалась довольно толстая тетрадка со знакомой обложкой. Стоило Линь Цюши взять её в руки, и он узнал тот самый дневник, что они забрали из костяной пагоды. Для него оказалось неожиданностью, что Жуань Наньчжу вынес вещицу из мира за дверью.

Открыв дневник, Линь Цюши увидел внутри несколько цветных картинок, которые, кажется, рассказывали какую-то историю. Листы внутри тоже стали иного качества, на ощупь они походили на баранью кожу. Однако судя по событиям, случившимся за дверью, Линь Цюши подумал, что это, возможно, вовсе не баранья кожа…

— Обычно из двери нельзя ничего вынести, — сказал Жуань Наньчжу. — Но некоторые, особые, вещи, вполне выносимы. Например, гвоздик у тебя в ухе. И вот этот дневник. У них есть свои фишки.

Линь Цюши посмотрел на дневник.

— И в чём его фишка?

— Пока неизвестно. Придётся понаблюдать, чтобы узнать это. Но раз это ты его нашёл, можешь оставить себе.

Линь Цюши хотел отказаться от такой чести, но Жуань Наньчжу кто-то позвонил, и он, посмотрев на номер, вышел из палаты, чтобы ответить.

Линь Цюши склонил голову над дневником и внимательно изучил содержание картинок. Оказалось, что в дневнике записана история двух сестёр.

В деревне, изолированной от внешнего мира, существует важный религиозный обряд. Через определённые отрезки времени среди несовершеннолетних девушек выбирают самую непорочную, живьём освежевывают и из мягкой нежной кожи делают красивый красный барабан. Его устанавливают на высокой пагоде, внутри которой хоронят всех жителей деревни, чтобы успокаивать их души.

Отношения между двумя сёстрами были прекрасные, младшая отличалась живым и открытым характером, старшая — мудростью и красотой. Но однажды младшую сестрёнку выбрали в качестве жертвы.

Бедняжку силой увели из дома и сделали из её кожи барабан.

Обнаружив, что младшая сестра пропала, старшая начала повсюду её искать… Но только это вовсе не конец истории, а самое начало.

Младшая сестра не умерла. И не просто не умерла, а превратилась в монстра без кожи. Пробудившись в глубине высокой пагоды, она стала рыскать по лесу и искать одиноких путников, с которых снимала кожу и примеряла на себя. Но потом она обнаружила, что чужая кожа ей не подходит, а нужна такая, что сядет ровно впору… И конечно, младшая сестра вспомнила о старшей, ведь они похожи как две капли воды.

Обманом и хитростью превратившаяся в монстра младшенькая сестрёнка заманила старшую сестру в священный храм, с лёгкостью сняла с неё кожу и надела на себя. А испугавшись, что сестра погонится за ней, отрубила девушке ноги.

Так старшая сестра и осталась в храме.

Младшая сестра без кожи не умерла, выжила и вторая сестрица. Ненависть и невыносимая обида превратили её в ещё более страшное чудовище, она даже сделала из собственной кости флейту, которой смогла управлять такими же принесёнными в жертву.

Но священное место сковало её — девушка не могла покинуть пределы храма, только изо дня в день ждала, ждала… ждала, что её кожа когда-нибудь возвратится к ней.

Время утекало день за днём, и младшая сестра, что носила кожу старшей, повзрослела.

Тогда же Линь Цюши и остальные люди попали в их мир.

Дочитав историю, Линь Цюши закрыл дневник, ещё раз проведя пальцами по страницам. Пока и он не смог понять, в чём же его особенность.

Тем временем Жуань Наньчжу закончил говорить по телефону и вернулся в палату.

— Как себя чувствуешь?

Линь Цюши кашлянул и ответил:

— Более-менее.

Жуань Наньчжу сел рядом и проанализировал ситуацию вслух:

— Ты прошёл через пятую дверь, значит, следующая откроется только через полгода, минимум. Используй это время с толком, чтобы привести тело в форму, — он сделал паузу. — Твоя болезнь — непредвиденное обстоятельство. Сначала у меня были другие планы, но, видимо, придётся их отсрочить.

— Какие планы?

— Потом. Если будешь восстанавливаться недостаточно быстро, о них и говорить не стоит.

Линь Цюши всё казалось, что эти планы очень важны для него, но сейчас Жуань Наньчжу действительно не походил на своё альтер-эго за дверью. Внешне он оставался таким же красавцем, только выражение лица источало холодное равнодушие, словно кусок льда: прикоснёшься к нему — и замёрзнешь сам.

Если бы они находились за дверью, Линь Цюши, наверное, попытался бы нахально продолжить расспросы, но в реальности, один на один с таким Жуань Наньчжу, мужчине пришлось послушно покивать и обойтись молчанием.

Видимо, новость о том, что Линь Цюши пришёл в себя, вскоре достигла коттеджа, и Чэн Цяньли, радостно подскакивая на ходу, ворвался в его палату с фруктами в руках.

— Цюши! Ты какой-то невезучий, — сказал юноша. — Обычно никто не получает ранения в мире за дверью.

Жуань Наньчжу, слушая в стороне, плеснул ушатом холодной воды:

— Ага, обычно никто не ранится, сразу мрут.

Линь Цюши:

— …

Чэн Цяньли:

— Жуань-гэ, ну какой ты противный…

Вскоре после прихода Чэн Цяньли кто-то снова позвонил Жуань Наньчжу, и тот торопливо ушёл.

Линь Цюши, глядя на его спешку, спросил Чэн Цяньли, не случилось ли чего.

— Не сказал бы, что случилось… — ответил Чэн Цяньли. — Просто Белый олень начал разыскивать Чжу Мэн. Они тоже довольно большая организация, и если захотят кого-то найти, то наверняка найдут. Правда, они точно не догадаются, что Чжу Мэн — и есть наш шеф.

Линь Цюши:

— А…

Если бы он не видел своими глазами, и во сне бы не мог представить, что Чжу Мэн, эта королева драмы — на самом деле переодетый в женщину Жуань Наньчжу.

Из-за удара по спине девичьей ладошкой Линь Цюши провалялся на больничной койке целый месяц. Впрочем, восстановился он довольно быстро. А когда мужчина наконец вернулся в коттедж, увидев Каштана, сразу ринулся к животному.

Кот, лёжа на диване, выразил крайнее презрение при виде подкравшегося как голодный тигр к добыче Линь Цюши — поднялся, отвернулся, вильнул хвостом и ускакал прочь, равнодушно оставив мужчине лишь смотреть ему вслед.