— Может, попробуем увести Сюй Цзинь на крышу? — Линь Цюши колебался, но всё же выдвинул такое предложение.

— Думаю, можно, — согласился Жуань Наньчжу.

Когда они при девушке начали обсуждать поход на крышу, Сюй Цзинь спокойно слушала, но стоило высказать предложение подняться всем вчетвером, и она выразила решительный протест.

— Я не хочу, я боюсь, — Сюй Цзинь замотала головой, на её глазах навернулись слёзы. — Я правда не хочу туда, не заставляйте меня…

— Почему ты не хочешь? — впрочем, Жуань Наньчжу не выразил намерения заставлять Сюй Цзинь идти с ними, видя, как отчаянно девушка сопротивляется. Его голос даже звучал нежно.

— Я боюсь, — ответила Сюй Цзинь. — Мне кажется, если я туда поднимусь… то умру.

Линь Цюши хотел что-то сказать, но Жуань Наньчжу вдруг согласно кивнул.

— Ну раз так, что ж, можешь не ходить.

Сюй Цзинь вздохнула с явным облегчением.

Линь Цюши не думал, что Жуань Наньчжу так легко отступится, он не понимал, чего тот добивается, и при первой же возможности спросил, в чём дело.

— Если всё так, как мы думаем, она, напротив, должна была охотно пойти с нами. Но раз не захотела, значит, тому есть какие-то иные причины, — объяснил ему Жуань Наньчжу.

— Иные причины? — Линь Цюши всё ещё не понимал.

— Я и сам пока не знаю.

Сидя в храме, они стали размышлять, где же произошёл сбой, а Чэн Цяньли повёл Сюй Цзинь пройтись по храму.

Спустя некоторое время Чэн Цяньли вдруг подбежал к ним, воровато оглядываясь, и заявил, что кое-что обнаружил.

— Что именно? — глянул на юношу Жуань Наньчжу.

— Помните, мы видели несколько запертых комнат со статуями внутри? Одна из дверей открылась…

— Вы заходили туда?

Чэн Цяньли неловко усмехнулся.

— Побоялись.

— Так заприте дверь.

— А вы не хотите взглянуть? — он понизил голос, чтобы Сюй Цзинь не услышала их разговор. — Я заметил, что за статуей на стене нарисована какая-то картина.

По всей видимости, здесь настенные изображения несли функцию записи местных религиозных обычаев, и если это действительно какая-то новая информация, возможно, она поможет понять, почему Сюй Цзинь не желает подниматься на крышу.

Линь Цюши, переглянувшись с Жуань Наньчжу, поднялся и охлопал брюки от пыли.

— Идём, посмотрим.

Жуань Наньчжу кивнул.

Итак, они вместе отправились в направлении, которое показал Чэн Цяньли.

Комнатка оказалась очень маленькой, в неё помещалось не более полудюжины человек, и даже вчетвером здесь было слишком тесно, поэтому Чэн Цяньли и Сюй Цзинь остались снаружи, а Жуань Наньчжу и Линь Цюши вошли внутрь. В центре комнаты они увидели статую, накрытую красным полотном. Из коридора казалось, что это что-то вроде статуи Будды. Жуань Наньчжу обошёл изваяние и приблизился к картине на стене.

Это действительно было изображение, созданное человеком, но выглядело оно при этом как неразборчивая мазня — смысл нарисованного никак не понять с первого раза. Голова Линь Цюши от одного взгляда на стену заполнилась туманом, и даже сам Жуань Наньчжу нахмурился.

Не решаясь ему мешать, Линь Цюши оставил Жуань Наньчжу у стены, а сам осмотрел комнату.

В малюсеньком помещении не оказалось больше ничего приметного. Единственное, что привлекало внимание, — статуя под красным покровом. Стоя в самом центре комнаты, в высоту она достигала примерно роста взрослого человека.

Линь Цюши отвёл было взгляд, но вдруг застыл. Вначале мужчина решил, что ему показалось, поэтому он с силой потёр глаза, но потом понял, что зрение его не обмануло — статуя перед ним, хоть и почти незаметно, но совершенно точно пошевелилась.

— Наньчжу, — Линь Цюши, не подавая вида, подёргал Жуань Наньчжу за рукав. — Давай-ка выходить отсюда.

Но всё внимание Жуань Наньчжу было приковано к картине.

— Я хочу ещё посмотреть.

Линь Цюши осенила идея:

— Давай я сфотографирую её, а ты потом как следует изучишь фото? — пока он говорил, красная ткань потихоньку задрожала, как будто изнутри что-то пыталось выбраться.

Жуань Наньчжу, ощутив необычное состояние Линь Цюши, окинул комнату взглядом и сразу понял, что не так. Он кивнул и сказал:

— Уходим.

Линь Цюши с облегчением выдохнул.

Когда они уходили, статую охватила сильнейшая дрожь, а стоило Линь Цюши закрыть за ними дверь, красный покров упал на пол.

Под ним оказался один из тех монстров без кожи, которых они видели в храме раньше. В руке существо сжимало острый длинный тесак, а его будто бы окаменевшее тело сделалось живым и подвижным.

— Твою мать, как хорошо, что мы успели выйти. — Линь Цюши от страха весь покрылся холодным потом.

— Стойте… — Кажется, Чэн Цяньли заметил что-то такое, отчего его голос исполнился ужаса. — Почему все замки с комнат сняты?

Линь Цюши замер и огляделся, обнаружив, что замок с каждой комнаты в этом коридоре валяется на полу, как будто его специально кто-то снял. Мужчина поспешно поднял один замок, закрыл и открыл его, затем с помрачневшим лицом заключил:

— Его сорвали грубой силой.

Тем временем шорох падающей на пол ткани звучал снова и снова. Линь Цюши огляделся и увидел, что вокруг того места, где они стоят, уже в четырёх комнатах красный покров спал, открыв взгляду окровавленных монстров. Конечно, больше всего внимания привлекали тесаки у них в руках.

На такой нож людей можно нанизывать, как засахаренные фрукты на палочку — одним ударом легко забрать две-три жизни.

Они вчетвером развернулись и бросились наутёк, чтобы оказаться как можно дальше от чудищ. По пути они столкнулись с другими членами команды, которых тоже предупредили об опасности, и очень скоро все собрались в главном храмовом зале. Кто-то в ужасе поведал остальным, что произошло, дрожащей рукой указывая в сторону длинного коридора.

— Мы так и будем стоять здесь и ждать смерти? — один из членов команды захотел выйти из храма.

— Ты что, забыл, что стало с тем парнем? — тут же раздались встречные вопросы.

— Но ведь сейчас никакого дождя нет… — возразил кто-то ещё.

Горячие обсуждения заполнили весь зал.

Однако скоро у них не осталось времени на раздумья. Потому что монстры, волоча по полу тесаки, медленно показались из коридора. Жуань Наньчжу, видя, что ситуация приняла дурной оборот, велел:

— Пошли, вон из храма!

Линь Цюши последовал за ним, и все четверо второпях выбежали наружу.

Кто-то из команды тоже бросился за ними, а некоторые всё-таки остались на месте, видимо, помнили о жуткой судьбе светловолосого паренька, попавшего под дождь из лезвий.

Но пока они колебались, монстры уже схватили кого-то, оставшегося в храме.

В следующий миг люди снаружи наконец узнали, для чего используются тесаки в руках чудовищ — при помощи этих приспособлений очень удобно снимать кожу с человека.

Острие вонзалось в голову, поддевало и резало кожу, отчего жертва визжала не своим голосом. Мягкая кожа расходилась на две половины, обнажая красную плоть.

— А-а-а-а!!! — раздался нечеловеческий крик пойманных мужчины и женщины, оба неистово сопротивлялись, но монстры крепко держали их, покуда не сняли кожу до половины тела — к тому моменту дыхание людей прервалось.

От такой картины среди выживших воцарилась мёртвая тишина.

— Кожа… отдай мне кожу… отдай… сестра… — с потолка послышался девичий голос.

Подняв головы наверх, все увидели, как из темноты вытянулись две окровавленные руки. Они подняли с пола храма снятую с людей кожу и внимательно ощупали, но затем, как будто что-то их расстроило, с силой бросили обратно.

— Не моя… не моя… — голос звучал всё пронзительнее, отчего у слушателей даже заболели уши.

Тела тех несчастных, с которых сняли кожу, также порубили на куски, и Линь Цюши наконец понял, откуда берутся груды мяса, разложенные на деревянных помостах.

Расправившись с двумя жертвами, монстры повернулись к остальным, кто уже оказался снаружи храма.

От взглядов жутких чёрных глаз люди задержали дыхание, Линь Цюши даже почувствовал неприятный запах… Кто-то от страха обмочил штаны.