На третий день Чэн Цяньли помог Линь Цюши оформить выписку и на машине отвёз его домой.

Линь Цюши подошёл к двери собственной квартиры, достал ключи и открыл дверь, но, ещё не переступив порог, услышал довольное мяуканье Каштана. Просунув голову за дверь, он увидел у себя на диване Жуань Наньчжу, сидящего за книгой. Каштан, который уже давно охладел к хозяину, с урчанием тёрся о ноги мужчины, время от времени переворачиваясь на спину и подставляя пушистый мягкий живот, предлагая себя почесать.

Раньше Каштан так же относился и к Линь Цюши, но в последнее время словно брезговал хозяином, не позволял ему ни обнимать, ни гладить, ни уж тем более нюхать себя.

Линь Цюши от ревности вытаращил глаза. Возможно, ощутив на себе его пылкий взгляд, Жуань Наньчжу наконец поднял голову от книги и спросил:

— Поправился?

— Гм, — Линь Цюши с довольным видом прошествовал к Жуань Наньчжу, сдержанно сел и, делая вид, что ему совершенно всё равно, предпринял попытку обнять кота. Но не вышло — Каштан, грациозно вильнув хвостом, увернулся от его рук.

Линь Цюши от такого отношения пустил горькую слезу.

— Каштан… ты больше не любишь папочку?

Жуань Наньчжу, ни слова не говоря, наклонился и легко поднял Каштана с пола. Тот мяукнул и радостно потёрся о его грудь.

— Гладь, — Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши.

Наконец-то мужчине удалось погладить своего кота.

— Каштан, почему же ты больше не узнаёшь папочку?

Словно несчастный отец, потерявший сына, Линь Цюши безудержно горевал, глядя, как собственный обожаемый кот, которого он с таким трудом взрастил, ластится к другому человеку. У мужчины даже возникло странное ощущение, будто ему изменили.

— Кошки довольно чутко относятся к таким вещам, — объяснил Жуань Наньчжу. — Пройдёшь побольше дверей, и станет лучше.

Стоило ему упомянуть двери, и Линь Цюши мгновенно охватило расстройство. Он откинулся на спинку дивана и спросил:

— Могу я узнать, почему ты в итоге убил ту женщину? Разве не сказано, что нельзя пачкаться в крови?

— Я думал, что ключ в торте, — ответил Жуань Наньчжу, — но его там не оказалось. А значит, он где-то в другом месте. Помнишь последнюю сцену из сказки?

Линь Цюши, поразмыслив, кажется, понял, к чему тот ведёт, и сел прямо.

— Три сестры вернулись к жизни, а колдун был убит?

— Верно, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Поэтому меня посетила догадка…

— Но что если бы ты ошибся? — Линь Цюши не ожидал, что из-за простой догадки тот способен на такие решительные действия.

— Ну ошибся и ошибся, — Жуань Наньчжу, впрочем, выглядел невозмутимым. — Поискали бы в другом месте, и всё равно нашли.

На лице Линь Цюши отразилось восхищение. Разве обычный человек осмелился бы вот так схватить нож и пустить его в ход? К тому же, с подобным прецедентом… Никто не захотел бы запятнать руки кровью. Только Жуань Наньчжу мог, подумав о вероятности нахождения ключа в теле «колдуна», не ограничиться мыслями, а на месте порубить того на кусочки.

— Ты заполучил подсказку к следующей двери? — Линю Цюши вспомнил ещё кое-что и добавил: — Я ведь правильно понимаю, что непременно нужно пройти через все двенадцать дверей?

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу. — Сначала поешь, я постепенно всё тебе расскажу.

Поэтому они вышли из дома на поиски съестного.

Линь Цюши только выписался из больницы, и ему, строго говоря, полагалось поесть чего-нибудь лёгкого, но после семи дней на засохшем хлебе он так изголодался, что повёл Жуань Наньчжу и Чэн Цяньли в ресторанчик местной кухни возле дома и заказал несколько острых блюд.

Местная кухня в их провинции считалась особой ветвью, блюда отличались остротой, от которой немел язык, под пиво они заходили особенно хорошо.

Во время трапезы Линь Цюши весь покрылся потом.

— Думаю, твоя следующая дверь откроется примерно через десять дней, — Жуань Наньчжу, впрочем, ел не с таким аппетитом, как Линь Цюши. Кажется, он не слишком любил острое, после нескольких кусочков у него покраснел кончик носа, из глаз пропало привычное хладнокровие, взгляд заволокло влажной пеленой. — Можешь как следует отдохнуть.

— Так какая подсказка для двери? — Линь Цюши больше всего волновал этот вопрос.

— Я не могу тебе сказать.

Такого ответа Линь Цюши никак не ожидал.

— Почему? — растерялся он.

— Потому что следующая дверь, возможно, будет не твоя, а кое-чья ещё. Велика вероятность, что тебе не придётся в неё входить, — сказал Жуань Наньчжу. — Подсказка даётся тому, кто первым открыл дверь. И кто её открыл, тому она и принадлежит, у того больше прав. Но только может выйти так, что заполучивший подсказку не воспользуется ею сам.

Линь Цюши остолбенел от удивления.

— Но ведь это значит, что для следующей двери у меня нет подсказки!

— Ситуация довольно запутанная. Я скажу тебе так: в следующий раз ты можешь войти в дверь Чэн Цяньли.

У Линь Цюши от информации голова пошла кругом.

В итоге Чэн Цяньли всё же ему объяснил:

— У двери всегда одна тематика, но если мы с тобой вместе входим в одну дверь, то она становится и моей, и твоей. И в таких случаях действуют другие правила. К примеру, предположим, что сейчас у меня по счёту идёт четвёртая дверь, а у тебя следующая только вторая. Так, если ты вместе со мной проскочишь в мир за четвёртой дверью, и к тому же выберешься живым, то сразу три твоих двери¹ откроются автоматически.

¹Вторая, третья и четвёртая.

Неужели всё настолько просто? Линь Цюши округлил глаза.

— Но ведь это означает, что если найти того, перед кем открывается двенадцатая дверь…

— Всё не настолько просто, — Чэн Цяньли положил в рот еды и, жуя, невнятно произнёс: — Нельзя за раз перескакивать слишком много дверей, иначе тебя ждёт страшная смерть. Ты пока ещё многого не знаешь, а я не могу объяснить как следует.

— Почему не можешь?

— Потому что, как бы я ни объяснял, ты всё равно продолжишь спрашивать «почему».

Глядя на лица обоих, Линь Цюши понял, что им до тошноты надоели бесконечные «почему» от новичков, и не стал больше любопытствовать, а просто закрыл рот и продолжил есть.

В итоге Чэн Цяньли с долгим вздохом похвалил Жуань Наньчжу за умение выбирать людей. Поглядеть на новичков, которых приводят остальные — так те просто сыплют миллионами вопросов, все без исключения. А самое неприятное, что стоит только раскрыть им все секреты, как в следующем же мире они умирают, и всё сказанное превращается в пустую трату времени.

Линь Цюши спросил:

— Но ведь ты прошёл только четвёртую дверь, откуда ты всё знаешь?

Чэн Цяньли ответил:

— Я-то, конечно, четвёртую, а вот мой брат уже прошёл через восемь, — юноша под конец начал бормотать под нос, будто бы считал данный факт чем-то обидным.

Линь Цюши за едой обдумывал их слова, и ему на ум пришёл ещё один вопрос.

Наверное, Жуань Наньчжу разглядел в его глазах любопытство, и потому показал один палец.

— Последний.

— Как вышло, что я повстречался с тобой в первом мире? — спросил Линь Цюши. — Ты ведь никого там не знал?

— Это два вопроса, — заметил Жуань Наньчжу. — И ещё, кто сказал, что я там никого не знал?

Линь Цюши удивился:

— И кого же ты знал?

Жуань Наньчжу ответил:

— Помнишь тех двоих, что погибли в первую ночь?

— Помню…

— Один из них был моим клиентом, — неловко кашлянул Жуань Наньчжу. — Тогда я просто обознался.

Линь Цюши погрузился в недоумевающее молчание.

Жуань Наньчжу пояснил:

— Я принял тебя за своего клиента и обнаружил ошибку только на следующий день, когда настоящий уже умер. — Он вытер рот, совершенно спокойным тоном говоря невероятные вещи. — А потом я заметил, что ты способный малый, вот и решил привести тебя в команду.

Чэн Цяньли, сдерживая смех, сказал, чтобы Линь Цюши не удивлялся и что Жуань Наньчжу уже не впервые путает объекты своих заданий. Дело в том, что Линь Цюши тогда было одет очень похоже с тем клиентом, и, кроме того, они в самом начале встретились на одной тропинке…